Царские и шамилевские крепости в Дагестане - Булач Имадутдинович Гаджиев

«не только без успеха, но и с чувствительной для себя потерей». 19-го апреля против мюридов двигалось уже 6 рот солдат с 4 пушками и вспомогательными войсками. По мнению командира корпуса барона Розена, обе «экспедиции были безуспешны»[51].

В декабре 1831 г. там же столкнулись царские войска с мюридами Кази-Магомеда. Вот что по этому поводу сообщал Мухаммед-Тахир ал-Карахи: «Против крепости Агач пришли сражаться русские и все жители равнины. Газимухаммада там тогда не было, в ней находились: Шамиль, Хамзат[52] и Саид Игалинский.

Шамиль выступил на врагов вместе со своими гимринскими товарищами. Когда, однако, дело приняло серьезный оборот, эти товарищи разбежались. С ним осталось лишь трое. Они-то и разбили отряд врагов с одного фланга, обстреляв их тыл из ружей, и затем отбежали в крепость.

Хамзат, Шамиль и часть тех, кто были в крепости вместе с ним, дали сильное сражение. Они убили много неверных, которые уже окружили крепость со всех сторон, но никак не могли заскочить внутрь.

Сражение продолжалось, а когда наступила ночь, враги отошли немного назад, и те, кто находился внутри, начали раздевать тех, кого они убили. Затем они вышли наружу и покинули крепость[53].

Автор книги «История Апшеронского полка» Л. Богуславский об этих событиях рассказывает немного по-иному. 1-го декабря 1831 г. полковник Миклашевский оттеснил мюридов Казимагомеда из урочища Чумнескен, заставив их отступить в Агач-калу.

Агач-кала представляла собой сруб с бойницами, была обнесена палисадом, а с южной стороны защищалась крутым обрывом в десятки сажен глубиною, обрывающимся к речке Атлан-озень.

Часть мюридов, отступавших к Агач-кале и не успевших забежать в нее, были уничтожены. Те, что вошли во внутрь оказали отчаянное сопротивление, открывая на выбор из бойниц смертельный огонь. Так как штурмующие начали нести большие потери, то пришлось укрываться за кронами деревьев, находящихся не далее 80 метров. И все-таки нашлись смельчаки, которые, стремительно разбежавшись, пробовали взобраться на стены укрепления. Однако кровля оказалась непроницаемой, и солдаты гибли, почем зря.

В то же время можно было наблюдать не менее героические сцены со стороны осажденных: увлеченные боем, некоторые мюриды вылезали из укрепления с обнаженными шашками, бросались на солдат и гибли на их штыках.

Та и другая стороны ожесточились до предела. Проходы к Агачкале покрылись трупами людей и коней.

В это время полковник Миклашевский с охраной находился за оврагом. Узнав о неудачном результате штурма, решил лично возглавить дальнейшие события. С 2-мя ротами куринцев он одолел глубокий овраг и бросился на новый приступ.

Полковник, видимо, не понимал, на что он решился. Чтобы увлечь людей, он подбежал к одной бойнице и намеревался штыком проколоть мюрида, находящегося внутри укрепления.

Дальше события развивались следующим образом. Прошло немного времени, как Агачкала была восстановлена и расширена. По углам укрепления были установлены 10-метровой высоты деревянные башни, с которых дежурные день и ночь вели наблюдение. Между прочим, фундаменты башен до сих пор сохранились в Агачкале. В укреплении поместили роту солдат с задачей оборонять подступы к Темир-Хан-Шуре.

Жизнь роты, находящейся в 9 километрах от крепости Темир-Хан-Шура, была в постоянном напряжении. Муку и крупы в Агачкалу доставляли оказией, а мясо для солдатского котла должны были сами добывать. Для этого охотничья команда отправлялась в окрестные леса, нередко сама становясь добычей мюридов.

Во время рубки леса в урочище Чумгескен были убиты два солдата, а их товарищ, заблудившийся в лесу, оказался в плену у горцев.

Близ Агачкалы время от времени появлялись отряды мюридов Шамиля, которые, скрываясь в лесистых балках, совершали нападения на оказии, следующие из Темир-Хан-Шуры.

Был такой случай. В ночной темноте мюриды, обойдя стороной Агач-калу, вблизи царской крепости перехватили почту. По тревоге был поднят караул. Старшим по команде был прапорщик Черпушенко. Нашли арбу без волов и два распоротых чемодана, из которых было изъято содержимое.

Так, в столкновениях той и другой сторон проходили месяцы, годы, пока не окончилась Кавказская война и Агачкала, как укрепление не потеряла свое назначение. Но царские войска сразу не покинули его. Наоборот, в 1861 году штаб-квартира 1-го Дагестанского конного полка из Нижнего Дженгутая была переведена в эту точку.

Агачкалинцам такое соседство было ни к чему. Все это привело к тому, что в 1876 году штаб Дагестанского полка передислоцировали в Темир-Хан-Шуру. В Агачкале оставили 8 человек для охраны хозяйственных построек. Наконец, в мае 1887 года по распоряжению военного губернатора прапорщик Аргутинский-Долгорукий сдал урочище Агачкалу, поляну Чумгескен, земли в районе речки Джулайг-озень и кладбища погибших в боях воинов приемщику от Темирханшуринского управления. К началу XX века от казармы и других построек и следа не осталось.

После ликвидации укрепления в Агачкалу возвратились первые четыре хозяйства, покинувших родину в годы войны.

Ахульго

Летом 1839 года внимание народов Кавказа было приковано к дагестанской горе Ахульго. Здесь в течение почти 90 дней происходил беспримерный поединок простых горцев с регулярными войсками царя. Но не будем забегать вперед и торопить события. Мать имама Баху-Меседу была родом из аварского аула Ашильта. Напротив этого аула как раз и высится гора Ахульго. Между ними пролегает узкий каньон. У подножья горы над пропастью в те годы ютился хуторок Цияб Ахульго – новое Ахульго.

Шамиль не раз обращал внимание на недоступность горы. Вспомнил он об Ахульго и в 1837 году, когда генерал Фезе, командуя 8 батальонами пехоты, 3 сотнями казаков, с 18 пушками, 4 полупудовыми единорогами из Хунзаха подступил к Ашильте. По приказу Шамиля на Ахульго защищались со своими людьми два наиба – Алибек Аварский и Уда-Мулла. Сам имам находился в Телетле. Громадное превосходство в людях и вооружении позволило Фезе разбить наибов. Разрушив аул, генерал двинулся к Телетлю и овладел этим селом. Но Шамиля упустил, как упустил Алибека Аварского из Ахульго.

1838 год. Кавказская война была в полном разгаре. Царские войска заняли Ахалчи, Моксох, Гоцатль, Зиряни, Гергебиль, Балаханы и Гимры. Они были укреплены, и там находились гарнизоны. Шамиль обратился к общинам аулов с призывом остановить противника. На его зов явились мюриды. Двинулись в Аракани. С помощью местных жителей устроили завалы у ущелья, где две гигантские скалы сошлись так близко, что между ними едва могли разойтись встречные арбы. Там и тут, за валунами, в нишах и пещерах попрятались снайперы. Укрепили и сам аул.

Царские солдаты безуспешно штурмовали Аракани. Говорят, какой-то мехельтинец по имени Гулла посоветовал им занять господствующую высоту. Так и сделал командующий генерал Граббе. Теперь аул предстал как на ладони. Из орудий били