Царские и шамилевские крепости в Дагестане - Булач Имадутдинович Гаджиев

тысяч рублей серебром, чтобы подкупить командный состав крепости. 30 марта 1859 года после неудачного рейда Лазарева он писал по этому поводу барону Врангелю: «Мне кажется, что на эти деньги и даже, может быть, дешевле, можно купить самого наиба. Совет мой не требовал от Вас ни расписки, ни отчета в этой сумме… А приобретение за 10 тысяч укрепления Уллу-Кала для меня так важно, что и вдвое заплатить составляло бы все-таки экономию денег, труда и времени. О содержании этого письма, – извещал в конце князь, – кроме нас двух и того, кому Вы дадите это поручение, никто не должен знать…»

Лучшую кандидатуру для исполнения щекотливого поручения, чем И. Д. Лазарев, Врангель не нашел. Лазарев же, не раз испытавший удары защитников крепости по своим войскам, лучше знал их, и потому ответил, что «Абакар-Хаджи… нельзя купить ни за какие деньги».

Прошел месяц. Положение оставалось неизменным. А. Барятинский требовал: «… Мне надобно, чтобы не позже второй половины мая месяца этот пункт был бы нами прочно занят…»

На предложение пойти на мировую уллукалинцы отвечали огнем. Тогда вконец рассерженный Врангель попросил разрешения снова штурмовать крепость. Барятинский не согласился. Рисковать, когда сам Шамиль вот-вот будет в плену, не было смысла. Кроме того, Барятинский знал, что в крепости находятся 800 преданнейших имаму мюридов, много боеприпасов и вооружения.

И только лишь 24 июля, т. е. ровно за месяц до сдачи Шамиля, Лазареву удалось сговориться с наибом.

В тот день в лагерь генерала Манюшкина из Кикуни и Гергебиля прибыла депутация с заявлением, что крепость сдается. Лазарев с двумя ротами пехоты, дивизионом драгун и тремя сотнями даргинской милиции остановился на Кудухских высотах. Здесь его встретили старшины, которые заявили, что крепость сдается, потому что дальнейшее сопротивление бессмысленно.

Из крепости дали залп всеми имеющимися там пушками. Это был прощальный салют. Стреляли холостыми.

Артиллеристы отошли от орудий. Лазарев ввел солдат в крепость и приказал принять имущество: порох, снаряды, пушки. Последних к тому времени оказалось четыре, притом одно орудие Каменского завода, другое – Туринского завода, третье из Брянска и последняя пушка с клеймом Санкт-Петербурга. «Крепостные стены, – пишет Е. И. Козубский, – … в 1860 году были сброшены в омывавшие подошвы скалы Кара-Койсу. Так перестала существовать крепость Уллу-Кала со своим храбрым гарнизоном, жизнь и подвиги которого со временем канули в неизвестность. Не знаем мы и того, что стало с защитниками Уллу-Калы после сдачи… Будучи в ауле, Кикуни я услышал такой рассказ: «В полутора километрах от нашего аула есть развалины бывшей шамилевской крепости Уллу-Кала. То место посещают горцы во время религиозных праздников или в будни. Многие оставляют в развалинах деньги, орехи, а на кустиках завязывают платки, разноцветные тряпки, в память о тех, кто погиб во время Кавказской войны.

«У нас, в Кикуни, существует предание, – рассказали еще мне, – в котором говорится о том, как однажды, когда царские войска окружили Уллу-Калу, и гарнизон остался без воды, Шамиль спустился с крутой скалы к речке Кара-Койсу, а затем, достав воду, поднялся наверх.

Бурундук – Кале

В годы Кавказской войны Гимринский хребет являлся естественной преградой между землями, занятыми царскими солдатами и территорией, подчиненной Шамилю.

Та и другая стороны в пограничной линии искали проходы с тем, чтобы просочиться во фланг или в тыл противника. Такими проходами являлись перевалы Каранайский, Тав-йол (из Эрпели на Гимры), Бурундуккальский (на Ирганай) и Канзи (на Аркас). В руках того, кто овладевал этими перевалами, и оказывалась инициатива.

Речь пойдет о Бурундуккале, ставшем во время войны укрепленным пунктом. Ныне на том месте, кроме названия и еще одной загадки, ничего не осталось. Сперва насчет названия. Бурундук – это небольшой грызун, похожий на белку, а кале (кала) – крепость. Получается смешное название: «крепость бурундука». Так это или не так, не могу ручаться, но в 1837 году на одном из перевалов Гимринского хребта возникло укрепление с таким названием. Об этом нам поведал историограф т. н. «Аварской экспедиции» генерала Фезе Яков Костенецкий. Вот, к примеру, что он писал: «Две недели трудились солдаты, создавая дорогу, – каждый день работали по 50 человек. Скалу буравили и взрывали порохом. В одном месте, – продолжает рассказ Я. Костенецкий, – генерал (Фезе. – Б. Г.) велел высечь год, число и надписи, чтобы увековечить наши необыкновенные труды в данной точке. Это там, где круглая скала, с левой стороны ее несется водопад, а с правой: вверх идет темный коридор, а внизу широкая насыпь… Впоследствии наверху самой скалы устроена была большая башня для помещения в ней постоянного караула… 14 августа войска оставили бурундуккалу…»[47].

По какой-то причине царские солдаты забросили этот участок обороны и через Гергенталу ушли в Темир-Хан-Шуру. Этим воспользовался Шамиль. По его приказу заперли перевал четырехаршинной каменной стеной, с проделанной в ней калиткой. Затем горцы нарастили стену еще на один аршин и соорудили круглую двухэтажную башню, рассчитанную человек на 40 мюридов.

Все было спокойно, пока в мае 1854 г. сюда с шестью сотнями всадников не прибыл командир 1-го Дагестанского конного полка И. Р. Багратион. По его команде всадники поскакали на стену. Укрепление обороняло только четверо караульных. Взорвав гранаты, они старались известить ирганайцев об опасности, но все было тщетно. Всадники быстро спешились, перебили караульных, сломали калитку и с помощью кирок сделали в стенах брешь, куда устремилась кавалерия.

Одна сотня продолжала разбирать стену, а остальные, спускаясь вниз по ущелью, захватили 2 тыс. овец и коз, чтобы вернуться назад. Командир полка Багратион от вышестоящего начальства за свои действия получил благодарность.

Водопад генерала Фезе. (1837 г.)

В феврале 1856 года на Бурундуккале Багратион провел еще одну хитроумную операцию.

10 охотников из 1-й сотни под командой урядника Кахсура были переодеты в изорванную одежду, а трое – Амирхан, Дадау и Муртазали – в женские платья, в руках они несли маленькие красные сундучки. Подойдя к калитке, они объявили, что бегут от притеснений шамхала. «Скорее пустите нас и отведите к наибу!» – требовали они. Весь караул, состоящий из 6 человек, высыпал на стены и долго расспрашивал: кто и что? Затем потребовали сдать оружие. 3 ружья были отданы. Кахсур стал усердно просить: «Пропустите хоть женщин, они сильно устали, шли всю ночь по снегу». Караульные ни в какую: сперва сдайте все оружие, а затем войдите».

Настал критический момент. Почувствовав, что их затея может провалиться, Кахсур и 7 его подчиненных произвели залп по мюридам. 4 устроившихся на стене были убиты, а двое, оставшихся невредимыми,