От Особой группы до легендарного Смерша. 1941—1946 - Николай Николаевич Лузан

Война – это не только бои, победы, поражения и смерть, это тоже жизнь, но жизнь беспощадно суровая и в ней не существовало полутонов. Сотни, тысячи женщин-сержантов и офицеров, в их числе Антонина Григорьевна и ее боевые подруги не только вынесли все лишения и тяготы, выпавшие на их долю, но и сумели в тех нечеловеческих условиях сохранить человеческое достоинство, веру в победу. Об этом она писала просто и бесхитростно:

«…После Павлавской началось наше отступление с боями через Ростовскую область, Маныч (канал), Сальские степи, Калмыкию и мы вышли к Сталинграду, с юга в районе озера Цаца. Там зарылись в землянки и стали готовиться к наступлению.

Мне никогда, ни до войны, ни после не приходилось видеть такие миражи, как в Калмыцких степях. Зной. Солнце печет, пить хочется, а воды нет. И вдруг, впереди всем видится какой-то оазис – дома, деревья, зелень, вот – вот подъедем и напьемся, но мираж уходит все дальше и дальше. Доехали до какого-то пруда, но он уже пуст, так как гнали стада животных с Украины и других областей, и вся вода была выпита.

Увидели колодец, из которого качают воду с помощью барабана наверху. Вылезли из машины, запряглись в дышло, стали тащить большую тяжелую деревянную бадью, вытащили, а там вместо воды ил с лягушками…

В калмыцких степях мы изрядно обовшивели. Воду привозили в бочках, ни помыться, ни напиться. И однажды мужики раздобыли бочку из-под бензина. Выкопали ямку, развели костер, сложили в бочку все вместе….и белье, и обмундирование, и портянки, залили водой и стали кипятить, а сами надели шинели на голое тело. Потом расстелили на жухлой траве сушить, это надо было видеть, как выглядело белье после такой стирки. Мы, девушки, с этим злом, вшами, как-то легче справлялись, чем мужчины…» (Буяновская А. Воспоминания. С. 15).

В те суровые июльские дни 1942 года вопросами: «что делать?», «где и какими силами на самом деле атакует противник?», «как выжить?». «как остановить врага?» – задавались не только Леонид Георгиевич и Антонина Григорьевна, их боевые товарищи, бойцы и командиры Красной армии, а и руководители Советского государства. Поступавшие в Ставку ВГК доклады из политорганов и военной контрразведки о положении под Сталинградом не оставляли сомнений в том, что он может пасть в течение ближайших дней. Его потеря несла угрозу самому существованию Советского государства и нации. И чтобы не допустить этого, были приняты беспрецедентные меры, они нашли отражение в знаменитом приказе № 227, подписанном Сталиным 28 июля 1942 года более известном как «Ни шагу назад».

То был не приказ, то был крик души:

«…Враг бросает все новые и новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Новочеркасск, Ростов-на-Дону.

Мы потеряли более 70 млн человек населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет теперь уже преобладания над немцами в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, что страна наша велика и богата, населения много, хлеба будет всегда в избытке.

Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо, если не прекратим отступление, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без заводов, без железных дорог. Из этого следует, что пора кончать отступление. Ни шагу назад! Таким должен быть наш главный призыв!

Чего у нас не хватает? Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину. Паникеры и трусы должны истребляться на месте. Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование: «Ни шагу назад!» без приказа вышестоящего командования. Единственной причиной ухода с позиции может быть только смерть!..»

В каждой строчке, в каждом слове угадывается железная рука Сталина и его несокрушимая воля. И она передалась бойцам и командирам Красной армии. Двести дней и ночей они непоколебимо стояли на волжских берегах.

Очередной хмурый рассвет занялся над истерзанным жесточайшими боями Сталинградом, напоминавшим одну огромную, гноящуюся смрадными пожарищами рану. Блеклое солнце с трудом пробивалось сквозь дымы зловещими черными тюльпанами, распускавшимися над развалинами. В его лучах то, что осталось от города, походило на апокалипсические картины с картин немецкого художника Альбрехта Дюрера. Небо, терзаемое разрывами зенитных батарей, полыхало багровыми всполохами. Подобно всесокрушающей деснице Божьей, на землю рушились объятые пламенем самолеты. Она, как живая, корчилась и стонала под этими ударами.

Остатки 6-й армии вермахта под командованием генерал-фельдмаршала Паулюса, окруженные войсками Сталинградского и Донского фронтов, продолжали отчаянное сопротивление. С каждым днем силы гитлеровцев таяли, кольцо окружения советских войск неумолимо сжималось. Отчаявшись вырваться из ада Сталинградского котла, немцы сдавались в плен целыми полками и дивизиями. Тысячи обмороженных, изможденных пленных, пропахшие запахами костра и пороха, грязными ручьями струились среди развалин, сливались в одно громадное озеро на площади у завода «Баррикады» и дальше зловонной рекой стекали к переправе на Волге.

План стратегической наступательной операции советских войск, получившей кодовое название «Уран», был успешно завершен. В результате войскам Сталинградского и Донского фронтов удалось не только полностью окружить почти 300-тысячную вражескую группировку, а и отбить деблокирующий удар «Винтергевиттер», предпринятый генерал-фельдмаршалом Манштейном. Полностью лишенная снабжения оружием и боеприпасами 6-я армия была обречена на полное уничтожение. Поняв всю бессмысленность дальнейшего сопротивления, Паулюс с подчиненными ему войсками капитулировали 31 января 1943 года. Вместе с ним сдались в плен еще 24 генерала. Сталинградская битва, продолжавшаяся свыше семи месяцев, стала переломной в ходе Великой Отечественной войны.

Победа в ней далась советскому народу огромной ценой. Только безвозвратные потери Красной армии убитыми, умершими от ран в госпиталях и пропавшими без вести составили 478 741 человек, из них: 323 856 пали в оборонительных боях и 154 885 – в наступлении. Ощутимый урон потерпел и вермахт: 147 тысяч гитлеровцев нашли свою могилу на волжских берегах, 91 тысяча сдалась в плен. Для сателлитов Германии общие потери составили около 200 тысяч человек.

Важный вклад в победу под Сталинградом внесли военнослужащие 51-й армии, в их числе Александр Никифоров, Петр Ивашутин, Леонид Иванов, Антонина Хрипливая, Леонид Буяновский и их сослуживцы из особого отдела. Военные контрразведчики, воюя плечом к плечу с бойцами и командирами Красной армии, не допустили утечки к врагу замысла плана «Уран», установили надежный контрразведывательный заслон на пути вражеских агентов, пытавшихся получить доступ к секретным планам советского командования. Только одним особым отделом по Сталинградскому фронту было выявлено и захвачено 107 агентов абвера.

Леонид Георгиевич, непосредственный участник тех исторических событий, вспоминал:

«…Войска Сталинградского фронта и 51-й армии, где мне посчастливилось воевать, ценой огромных усилий и жертв решили вторую, с моей точки зрения, сложнейшую задачу Сталинградской армии – разбить войска Манштейна, пытавшегося деблокировать окруженную немецкую группировку Паулюса…

Мне довелось провести в окопах и траншеях, блиндажах и хатах под Сталинградом всю его героическую эпопею. Я еще раз опровергаю ложь, которую придумали «писатели-демократы» и «телевизионщики» новой волны, взращенные на хлебах Советского Союза, но движимые отнюдь не любовью и даже не заботой о Родине. Ложь эта в том, что работники особых отделов, а потом «Смерш» якобы сидели по теплым тылам с толстыми бабами, хлестали там водку и изредка или часто (в зависимости от фантазии авторов) «приводили в исполнение». Все это не так.

На моих