За щитом Давида: Размышления израильского офицера о разведке, армии, людях и о стране - Борис Геллер

не нашла (по мнению многих, не захотела их найти). Объемные фрагменты ее заключения засекречены до сих пор. Суд тоже предпочел не копаться в деталях, а сосредоточился на самом факте убийства, и решение его было предопределено заранее. Как видно, даже у демократии есть рамки, за которыми начинается абсолютная власть тех, кто о ней печется.

Первым предположение о заговоре выдвинул профессор Михаэль Харсгор (1924–2011), историк из Тель-Авивского университета, личность в стране очень уважаемая. Уже через неделю после убийства он заявил израильской прессе:

Нет никакого рационального объяснения убийству Рабина. Нет объяснения провалу служб безопасности. По-моему, это был заговор с участием ШАБАК.

Бени Элон, израильский политик, а позже член парламента, созвал пресс-конференцию, на которой сообщил:

Существуют серьезные подозрения, что организация «Эяль» и ее глава Авишай Равив были не просто связаны с ШАБАК, а работали непосредственно на него. Эта группировка занималась подстрекательством к убийству. Я настаиваю на том, что ШАБАК не просто знал о ней, но и сам ее основал и финансировал.

В январе 1996 г. кинорежиссер Мейрав Каторза взяла у Элона интервью. При выключенной камере он сказал:

За месяц до убийства Ицхак Шамир[123] вызвал меня к себе в офис и сказал: «Они собираются устроить нам еще одно дело Арлозорова[124]. После того раза мы не могли прийти к власти еще полвека. Про всякого, кто угрожает убить Рабина, надо выяснить, кто он такой, и остановить его».

Усомнился в официальной версии и израильский писатель канадского происхождения Барри Хамиш (1952–2016). В свой книге «Кто убил Ицхака Рабина?»[125] он привел собранные им многочисленные факты, противоречащие общедоступной версии. Книгу Хамиша израильский истеблишмент принял в штыки, автора принялись третировать, а его публичные выступления срывать. Называли его жалким конспирологом и выставляли на посмешище, припоминая публикации о летающих тарелках, которыми он интересовался в былые годы.

Кроме Хамиша, альтернативным расследованием занимались многие ученые, историки и журналисты: корреспондент Адир Зик, математики Михаэль Бронштейн, Натан Гефен, Барух Грановский, физик Рахель Таса, военный хирург Давид Хен, генетик Арье Зарицкий. Поименное перечисление еще десятка людей вряд ли имеет сегодня смысл. Поэтому я постараюсь собрать воедино хотя бы некоторые, наиболее вопиющие свидетельства, не согласующиеся с официальной версией убийства.

  1. Некто Шломи Галеви, резервист из армейской разведки, сообщил в полицию, что «низкорослый йеменец из организации "Эяль" бахвалится, что собирается убить Рабина». Полиция переправила эту информацию в ШАБАК, то есть теоретически в «Службе» должны были ожидать покушения.

  2. Спустя два месяца после убийства выяснилось, что некий кинолюбитель Рони Кемплер, бухгалтер в офисе государственного контролера, снял убийство на пленку. Съемку он вел с крыши здания, находившегося напротив трибуны, откуда выступал Рабин. Даже если оставить в стороне вопросы, как Кемплер там оказался и почему его не задержала служба охраны, в его фильме множество кадров, ставящих под сомнение официальную версию убийства. Однако ни комиссия Шамгара, ни суд не отнеслись к съемке с должным вниманием. Отмечу, что вся история с фильмом Кемплера мутная от начала и до конца. Рони давал странные интервью, из которых нельзя было понять, почему он хранил фильм в тайне столь долгое время, хотя мог озолотиться спустя сутки после покушения. Есть расхождения между материалами сьемки и снятым на видео следственным экспериментом.

  3. Было множество свидетелей — и среди них уважаемые журналисты, — которые показали на комиссии Шамгара и на суде, что после выстрелов некоторые охранники ШАБАК кричали: «Это холостые, холостые!» Показания офицеров полиции, как и охранников ШАБАК, о количестве выстрелов поразительно разнились — от двух до четырех.

  4. 28 марта 1997 г. одна из центральных газет, «Едиот Ахронот», опубликовала отрывок из книги Леи Рабин об убийстве мужа[126]. Она написала, что по дороге на митинг личный телохранитель предупредил Рабина о возможности теракта и настаивал на бронежилете, но премьер-министр категорически отказался. После происшествия телохранители вместо больницы доставили Лею Рабин в штаб-квартиру ШАБАК, где она провела долгое время. Ей сообщили, что патроны были холостыми и что ничего страшного не случилось. Есть и другое ее свидетельство: «Когда я в последний раз видела Ицхака, он выглядел так, будто с ним все в порядке». И это после предполагаемого смертельного ранения!

Михаэль Бронштейн, израильский математик, политолог и журналист, любезно предоставил мне право использовать фрагменты статьи с данными его расследования.

В руках комиссии (как и суда) находился поистине бесценный и объективный материал — любительский фильм, запечатлевший ход покушения. Мы могли бы ожидать, что он станет лакмусовой бумажкой для проверки показаний свидетелей — но этого не произошло. Не беремся решать, что было тому причиной: неумение работать со столь редким в судебной практике материалом или консервативная судейская привычка всегда и во всем верить показаниям полицейских. Так или иначе, факт остается фактом — фильм фактически не был использован комиссией.

Возникли большие вопросы, связанные с перевозкой раненого Рабина с площади Царей Израиля в больницу «Ихилов», где он скончался. Вахтер больницы зарегистрировал время прибытия кадиллака — 21:52 — это основная реперная точка, и семь с половиной лет она оставалась единственной. Шофер Рабина, Дампти, и прикрепленный телохранитель премьера Рубин оценили время поездки в две-три минуты. Комиссия Шамгара вычла эти пресловутые две минуты поездки из реперной точки 21:52, и в ее отчете появилась нелепая запись: покушение произошло около 21:50. Полицейский отчет фиксирует другое время покушения — 21:30. Тогда получается, что перевозка раненого в госпиталь заняла 22 минуты, а не две, как посчитала комиссия.

Сразу же после выстрелов воцарилась паника, но ненадолго. Амира повалили, и несколько полицейских лежали на нем. Тем временем Рабина запихали в кадиллак, и он уехал. Только после этого полицейские подняли Амира и побежали с ним к стене ближайшего дома. Там его наскоро обыскали и допросили. Это произошло две-три минуты спустя после покушения (следует отметить, что реакция после выстрелов была быстрой). По воле случая камера израильского телевидения была как раз там, где надо, и «бег с Амиром» был снят и транслирован в реальном времени. Один дотошный журналист обратил внимание, что в телевизионном ролике видна рука полицейского с часами на запястье. Часы с простыми стрелками, и на них без всякого труда и с абсолютной точностью читается время 21:32–21:33. Иными словами, мы получили вторую реперную точку времени, и продолжительность поездки можно теперь вычислить, а не «предположить» — 22 минуты[127].

Тогда сразу же возникает вопрос: где плутал около 20 минут опытнейший водитель страны в знакомом ему как свои пять пальцев Тель-Авиве? Ведь