Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

решил воспользоваться затруднениями Вильсона. Английский премьер, как правило, поддерживал американскую позицию на конференции. Ллойд Джордж никогда не бросался в бой, чтобы защитить Вильсона от нападок Клемансо или домогательств итальянцев и японцев. Чаще всего он выжидал. Но когда американцам требовалась английская солидарность, он всегда ее оказывал. И вот, неожиданно для Вильсона, британский премьер поставил президенту условие, по сути напоминавшее шантаж. Уже после того как Хауз, Бальфур и Сесил согласовали текст упоминания доктрины Монро в Уставе, Ллойд Джордж вдруг заявил Сесилу, что он не только не согласен с упоминанием этой доктрины, но и вообще не подпишет мирный договор с интегрированным в него Уставом, пока не достигнет понимания с Вильсоном относительно американской программы военно-морского строительства 79. Ллойд Джордж и до этого говорил Сесилу, что считает упоминание доктрины Монро слишком большой уступкой американцам, поскольку такого рода «региональные» декларации не заслуживают включения в Устав всеобщей Лиги Наций 80. Сесил мог только развести руками и посоветовать Вильсону напрямую уладить вопрос с Ллойд Джорджем. Сам Сесил в сложившейся ситуации был явно на стороне американского президента, а не своего премьера. «Президент практически согласился со всем, о чем я его просил, — написал Сесил Бальфуру в те дни. — Но когда Президент попросил в ответ всего об одной уступке, мы отказали ему» 81. Отношения Вильсона и Ллойд Джорджа стали натянутыми. Президенту очень не хотелось обсуждать вопрос о военно-морском строительстве с британским премьером, которого он не преминул назвать «лжецом» 82, и попробовал отправить на встречу с ним Хауза, но полковник ловко увернулся и разговаривать пришлось адмиралам — сначала англичанину Уимиссу и американцу Бенсону, а затем еще и присоединившимся к ним морскому министру США Джозефу Дэниелсу и Первому лорду Адмиралтейства Уолтеру Лонгу.

Суть вопроса заключалась в следующем. На момент окончания мировой войны английский флот оставался самым могущественным в мире, но в 1918 году США приняли военно-морскую программу, которая позволяла американскому флоту сравняться через несколько лет с английским. Англичане не могли выдержать военно-морской гонки с Соединенными Штатами и хотели, чтобы американцы заморозили свою программу, с тем чтобы английский флот оставался сильнейшим в мире. Английская позиция, конечно, противоречила самой идее Лиги Наций (как, кстати, и американская программа), но традиционное представление об «английском морском превосходстве над всем миром» имело такие глубокие исторические корни, что Ллойд Джорджу нелегко было отказаться от него. Самое интересное, что обе стороны прекрасно понимали несовместимость их подходов с принципами Лиги и упрекали друг друга в этом. «Вы должны прекратить строительство крейсеров и дредноутов, если вы действительно верите в Лигу Наций», — заявил Ллойд Джордж американскому военноморскому секретарю 83. Адмиралы так и не смогли договориться ни между собой, ни со стоявшим на своем Ллойд Джорджем, и точку в «морском сражении в Париже» поставили Сесил и Хауз. Первый из них предложил американцам изменить программу военно-морского строительства и согласиться на ежегодные морские консультации с Великобританией. Второй, после разговора с Вильсоном, обещал пересмотреть ту часть программы, которая еще не прошла утверждения в Конгрессе, и согласился на ежегодные англо-американские консультации. После этого Ллойд Джордж снял свои возражения и упоминание о доктрине Монро было включено в 21-ю статью. В ней говорилось, что Устав никак не затрагивает «законность таких международных обязательств, как договоры об арбитраже, или региональных пониманий (regionalunderstandings) наподобие доктрины Монро». Получилась макиавеллистская формулировка, где «региональное понимание» приравнивалось к международным обязательствам и распространялось на всех членов Лиги 84. Статья, конечно, получилась корявая, но главное, что доктрина Монро нашла свое место в Уставе, как того и требовали американские сенаторы.

Снять свои возражения Ллойд Джорджа побудил не только достигнутый компромисс по морскому строительству, но еще и угроза Вильсона покинуть конференцию и вернуться в Америку. В самом начале апреля Вильсон простудился, и врачи уложили его на несколько дней в постель. Не исключено, что это была инсценировка, служившая предостережением англичанам и французам не заходить в своих требованиях слишком далеко 85. По воспоминаниям многих американских участников конференции, это было время самых тяжелых испытаний 86. После возвращения Вильсона из Америки на него накинулись буквально все, угрожая не принять изменения к Уставу, если не будут удовлетворены их требования. Французы настаивали на решении в свою пользу вопроса с западной границей Германии, желая провести ее по Рейну. Итальянцы обусловливали свою поддержку Устава передачей им Фиуме 87. И даже обычно молчаливые японцы требовали решить в свою пользу вопрос с китайским Шаньдунем, грозясь в противном случае покинуть конференцию. Чувствуя уязвимость Вильсона дома, партнеры по переговорам буквально обложили его со всех сторон. Президент вынужден был идти на уступки.

Каждый раз Вильсон расплачивался своими принципами за вполне материальные приобретения Союзников. 27 марта он «удивил» Хауза, сообщив ему, что «собирается вместе с Великобританией гарантировать (военную) помощь Франции в случае нападения Германии» 88. Это была «компенсация» Клемансо не только за отказ от границы по Рейну, но и за поддержку им упоминания доктрины Монро в Уставе. Свою компенсацию в Китае получила Япония. Итальянцы добились передачи им австрийского Тироля вместе с 200 тысячами проживавших там этнических немцев, которые были против такого решения и рассчитывали на свое «право на самоопределение». В конце концов президенту все это надоело, и 7 апреля он отдал распоряжение перегнать «Джорджа Вашингтона» из Бруклина, где лайнер проходил текущий ремонт, в Брест, давая всем понять, что американская делегация возвращается домой. Сейчас трудно сказать, блефовал Вильсон или был настроен серьезно. Некоторые члены американской делегации считали, что президент настроен очень решительно 89. С другой стороны, Хауз в своем дневнике даже не упомянул о планах Вильсона покинуть Францию. Как потом оказалось, его просто не поставили об этом в известность 90. Из Америки Тамулти сообщал, что решение оставить мирную конференцию «расценивается здесь и друзьями, и противниками Президента как проявление его нетерпеливости и капризности и не вызывает одобрения». Тамулти посчитал, что «отъезд в такое время будет равнозначен бегству» 91.

Но как бы то ни было, демарш Вильсона произвел эффект. Нападки на него сразу прекратились, и участники конференции стали более покладистыми.

Последнее заседание комиссии по Лиге Наций состоялось 11 апреля, а 28 апреля Устав был единогласно одобрен на пленарном заседании мирной конференции. «Впервые, — вспоминал много лет спустя Роберт Сесил, — была создана всемирная по своей сути организация, не для того чтобы защищать национальные интересы той или иной страны, а чтобы отменить войны» 92. Сколько тогда было надежд на ее успех! «Мирный договор может