Империя истребления: История массовых убийств, совершенных нацистами - Алекс Кей

которым было поручено организовать перевозки в Аушвиц. Кроме того, копии были получены среди прочих комендатурой Аушвица, главой партийной канцелярии, Гиммлером в качестве рейхскомиссара по укреплению немецкой государственности, штаб-квартирой экономического управления СС, Главным управлением полиции порядка, отделом по делам евреев Эйхмана, высшими руководителями СС и полиции, инспекторами полиции безопасности и СД, а также всеми штаб-квартирами государственной полиции{380}.

Некоторые категории рома освобождались от депортации в Аушвиц. Среди них были «расово чистые» синти и лаллери (еще одна центральноевропейская ветвь рома, проживающая преимущественно на чешских землях); инвалиды войны или награжденные ветераны; занятые в жизненно важной для продолжения военных действий оружейной промышленности; те, кто состоял в браке с неромами и иностранными гражданами, а также их супруги и дети. Однако на совещании 15 января было решено, что все освобожденные от депортации группы – за исключением «расово чистых» рома и иностранных граждан – будут избавлены от такой участи только при согласии на стерилизацию (если им 12 лет или больше); таким образом, они должны были стать жертвами отсроченного геноцида. Действительно, около 2000 рома впоследствии были насильственно стерилизованы в Третьем рейхе в соответствии с этими правилами. Более того, освобождение от депортации, предоставлявшееся «расово чистым» рома и иностранным гражданам, часто действовало только в теории, но не на практике; правила оставляли широкую свободу действий местным полицейским органам: например, из числа освобожденных от депортаций автоматически исключались любые рома с криминальным прошлым. Как немецкие войска на оккупированных территориях редко проводили различия между кочевыми и оседлыми рома, так и местная полиция, занимавшаяся организацией депортаций, не обращала внимания на исключения и часто сажала членов освобожденных групп в эшелоны, следовавшие в Биркенау{381}.

Депортация в генерал-губернаторство

Соглашение между Гиммлером и Тираком и последующий приказ Гиммлера о депортации были последними этапами процесса, который уже давно шел на различных оккупированных Германией землях. Для преследования синти и рома в Третьем рейхе до 1938 г. были характерны разнообразные стратегии произвольного отлучения рома от разного рода общественных благ по инициативе местных властей. Эти стратегии часто предвосхищали общенациональные постановления, например запрет на получение синти и рома социальных пособий или посещение школ, и в значительной степени способствовали эскалации преследования этих меньшинств. Насильственное переселение и отказ в выдаче лицензий на торговлю для бродячих торговцев лишили тех средств к существованию и вытеснили на задворки общества. Чтобы форсировать преследования синти и рома на местах, не требовалось индоктринации национал-социализмом; нацистская расовая политика сочеталась с и так существовавшими взглядами и настроениями, которые, в свою очередь, сопровождались готовностью части большинства следовать указаниям сверху{382}.

По приказу рейхсфюрера СС и начальника немецкой полиции Генриха Гиммлера 1 октября 1938 г. в берлинском Управлении уголовной полиции было создано Центральное агентство по борьбе с цыганской угрозой (Reichszentrale zur Bekämpfung des Zigeunerunwesens). Оно стало последним этапом процесса, который развивался с 1936 г. Таким образом, Центральное агентство рейха стало наследником Центрального агентства по делам цыган (Zigeunerzentrale), созданного Министерством внутренних дел Баварии в штаб-квартире полиции Мюнхена еще в 1899 г. Теперь мюнхенские власти передали свои дела в Центральное агентство рейха в Берлине. Перед новым ведомством была поставлена задача централизованной координации мер по регистрации и преследованию синти и рома. В циркулярном указе «О борьбе с цыганской чумой», изданном два месяца спустя, 8 декабря, Гиммлер приказал всем полицейским органам сообщать о людях, «которые, судя по их внешнему виду, привычкам и обычаям, выглядят как цыгане или цыганские полукровки, а также обо всех людях, бродящих по улицам, как цыгане, в Управление уголовной полиции рейха – Центральное агентство рейха по борьбе с цыганской угрозой – через штаб-квартиры уголовной полиции и региональные управления уголовной полиции». Этими произвольными мерами указ Гиммлера преследовал цель «окончательного решения цыганского вопроса» на основе «природы этой расы»{383}.

Вскоре после вторжения Германии в Польшу в сентябре 1939 г. стали появляться первые планы по депортации синти и рома в генерал-губернаторство. 21 сентября начальник полиции безопасности и СД Рейнхард Гейдрих организовал в Берлине встречу руководителей подразделений будущего Главного управления безопасности рейха, в которой участвовали начальники айнзатцгрупп, действовавших тогда в Польше. Присутствовал также Адольф Эйхман, в то время возглавлявший Центральное управление по делам еврейской эмиграции (Zentralstelle für jüdische Auswanderung) в Вене. Гейдрих свел свои инструкции к четырем пунктам:

1. Евреев – в города, как можно быстрее.

2. Евреев из рейха – в Польшу.

3. Оставшихся 30 000 цыган – тоже в Польшу.

4. Систематическая высылка евреев с германских земель товарными поездами.

Таким образом, в сентябре 1939 г. евреев и цыган Третьего рейха ждала одна участь: депортация в оккупированную Польшу. Между 1939 и 1941 гг. гонения против рома действительно значительнее, чем до или после, походили на репрессии против евреев. До войны преследование рома в основном было результатом непропорционального применения к ним общих мер, направленных против асоциальных и неработающих элементов, и лишь постепенно «цыганская проблема» была четко определена в понятиях расологии. Однако в 1939–1941 гг. евреев и рома предполагалось депортировать вместе, в рамках единой обширной программы этнической чистки и демографической инженерии. Обе программы депортации, за примечательными исключениями, остались нереализованными. Дискриминационные меры, связанные с концентрацией и лишением свободы передвижения, принудительной трудовой эксплуатацией, изоляцией и унижением, зачастую оказывались идентичными. Только с 1941 г. отношение к евреям и рома, равно как и их судьба, начало в целом снова расходиться{384}.

Однако, как часто бывало, преследование евреев и в этом случае осуществлялось с бóльшими рвением и интенсивностью, чем гонения, направленные на другие группы. Спустя всего месяц после совещания руководителей будущих отделений РСХА 21 сентября 1939 г. Эйхман взял инициативу в свои руки и организовал отправку шести эшелонов с более чем 5000 евреев из Остравы (Мариш-Острау), Вены и Катовице[15] – городов, расположенных на территориях, присоединенных к рейху с 1938 г., – в окрестности Ниско на реке Сан, на дальней восточной оконечности генерал-губернаторства. Эйхман надеялся, что перевозки приобретут бесперебойный и постоянный характер: венские власти рассчитывали депортировать в целом 65 000 евреев. Однако не успел даже третий состав покинуть Вену, как депортация в Ниско прекратилась до дальнейших распоряжений. Шеф гестапо Генрих Мюллер сообщил Эйхману, что депортация евреев в оккупированную Польшу требует «координации из центра». Приказ об остановке явно исходил лично от Гиммлера; свое решение он обосновал «техническими трудностями». После своего назначения 7 октября рейхскомиссаром по укреплению германской нации Гиммлер получил полномочия по переселению этнических немцев из-за пределов рейха. В тот момент эта задача, по-видимому, была приоритетнее депортации евреев с востока Верхней Силезии, из Австрии или Протектората Богемии и Моравии{385}.

Впрочем, депортация немецких евреев продолжалась, пусть и в гораздо меньших масштабах, в месяцы, последовавшие за прекращением перевозок, инициированных Эйхманом. 30 января 1940 г. Гейдрих принял у себя совещание сорока пяти старших офицеров СС, созванное Гиммлером с целью достижения общего понимания относительно «выполнения поставленных фюрером задач по переселению». Там Гейдрих объявил, что 1000 евреев из города Штеттина, «чьи квартиры срочно требуются в связи с нуждами военного времени», будут депортированы в генерал-губернаторство в середине февраля. 12 февраля более 1100 евреев из Штеттина – третьего по площади города Германии после Берлина и Гамбурга – и других районов Померании, прусской провинции, граничащей с аннексированными польскими землями на севере, действительно были отправлены в Люблин. Это была первая депортация немецких евреев из Старого рейха{386}.

Хотя антицыганская политика проводилась в жизнь далеко не такими же темпами, как антиеврейская, намерение депортировать всех синти и рома с территории Третьего рейха, озвученное на встрече будущих руководителей отделений РСХА 21 сентября 1939 г., явно не было забыто. 17 октября, за день до того, как первый эшелон с евреями покинул Остраву, РСХА распорядилось, чтобы «цыгане, которые будут задержаны впоследствии», размещались «в особых сборных лагерях до их окончательной эвакуации». Подготовку к созданию такого рода лагерей поручили уголовной полиции. Эта мера была призвана обеспечить простой и быстрый доступ к синти и рома, когда придет время их депортации. С этого момента синти и рома Третьего рейха больше не имели права покидать место жительства или пребывания; в противном случае они рисковали попасть