Империя истребления: История массовых убийств, совершенных нацистами - Алекс Кей

Почти три четверти депортированных венгерских евреев – 320 000 человек – по прибытии в Биркенау были отбракованы как непригодные для работы и немедленно отравлены газом. В соответствии с инструкциями Рудольфа Хёсса, вернувшегося в Аушвиц после шестимесячного перерыва, в течение которого он занимал высокий пост в WVHA Освальда Поля, примерно 110 000 оставшихся были сочтены пригодными для работы и затем либо официально зарегистрированы в Аушвице, либо перевезены в другие концентрационные лагеря, либо отправлены в рейх в качестве подневольных рабочих для оружейной промышленности. Уничтожение прибывавших в Биркенау венгерских евреев происходило с такой скоростью, что эсэсовцы не успевали сжигать их в трех еще работавших крематориях (II, III и V), поэтому было решено, как в 1942 г., использовать для кремации открытые ямы. Иногда убийцы вовсе пропускали газовые камеры, расстреливая венгерских евреев в ямах для сожжения, забивая их до смерти или бросая в пламя живыми. 11 июля полномочный представитель рейха в Венгрии доктор Эдмунд Веезенмайер сообщил в Берлин о завершении депортации 437 402 венгерских евреев. В цифру, представленную Веезенмайером, вошел ряд евреев, которые так и не попали в Аушвиц, а именно около 15 000 человек из четырех эшелонов, отправленных из Южной и Западной Венгрии в июне и перенаправленных в Штрассхоф близ Вены, где депортированных использовали в качестве принудительных работников{365}. В ходе депортации и уничтожения венгерского еврейства 9 июня 1944 г. от 5000 до 6000 женщин-евреек были отправлены из Аушвица в трудовой лагерь в Плашуве, южном пригороде Кракова (в результате чего число еврейских заключенных там превысило 20 000 человек), а через два месяца возвращены в Аушвиц. Йозеф Перл, еврей-подросток из Бычкова в Карпатской Украине, чехословацкой территории, оккупированной и аннексированной Венгрией в марте 1939 г., провел год в лагере Плашув, прежде чем был отправлен в Аушвиц (а оттуда – в Дахау). Позже он вспоминал коменданта лагеря в Плашуве Амона Гёта:

Глава этого лагеря был фанатичным человеком. Он любил сидеть в своем доме, который построил на вершине холма. И ради забавы он стрелял в людей – просто ради забавы. Ради забавы. Он делал это только сидя на балконе. Если он выезжал прокатиться на своей белой лошади – у него было два далматинца, которых он тренировал убивать людей одним прыжком. Для него… оставить позади себя сорок, пятьдесят, шестьдесят человек мертвыми… было всего лишь прогулкой. Знаете, как если бы кто-то отправился на охоту на фазанов или что-то в этом роде{366}.

10 апреля 1944 г. два словацких еврея, Рудольф Врба (при рождении – Вальтер Розенберг) и Альфред Вецлер, сумели бежать из Аушвица-Биркенау после двух лет заключения. Они пешком добрались до Словакии и 21 апреля пересекли границу. В городе Жилина они встретились с членами Еврейского совета, представлявшего 25 000 евреев, оставшихся в Словакии. На первой встрече присутствовал швейцарский журналист. Позже Вецлер рассказал об обмене мнениями между Врбой и недоверчивым газетчиком:

«Можете ли вы рассказать нам что-нибудь о конкретных случаях зверств, совершенных эсэсовцами?» – спрашивает швейцарец.

На лице Вала [= Врбы] отражается безграничное удивление. Все они удивлены, потому что ни о чем другом до сих пор не говорили.

«Это, – смущенно отвечает Вал, – как если бы вы попросили, чтобы я рассказал вам о каком-то конкретном дне, когда в Дунае была вода. Может быть, это не лучший пример, – продолжает он задумчиво, – но эти зверства совершаются там без остановки, днем и ночью. Зверством является то, что они изгнали нас из наших родных мест, из наших домов, зверские условия, в которых живут там люди, труд – нечеловеческий, и умирают там тоже не по-человечески».

«Я имел в виду конкретные случаи, применительно к которым вы можете вспомнить имена: произошло то-то и то-то, и это сделал такой-то и такой-то», – дополнил свой вопрос журналист.

Вал прикуривает сигарету. Да, теперь он понимает вопрос, теперь он может на него ответить.

«Те, кто не подхватил тиф на заводе Буна [в Моновице], – спокойно продолжает он, – должны были красить лыжи для немецкой армии в лагере. Непыльная работенка, как скажете? Но эсэсовец Хенкель каждый день проверял количество и убивал всех, кто не покрасил хотя бы сто двадцать лыж. Другие мужчины из Буны делали ящики для снарядов. Эта работа тоже не тяжела – для мужчин с полным желудком. Оказалось, что около пятнадцати тысяч ящиков не соответствуют предписанным размерам. За каждые сто ящиков они расстреляли по одному пленному. Хотите, я продолжу?»

Швейцарский корреспондент переворачивает страницу в своем блокноте и кивает.

«Эсэсовец Палич ударил заключенного, слабого астматика, потому что у того начался приступ кашля как раз в тот момент, когда прозвучала команда "молчать". Другой заключенный, тоже новенький, который прибыл всего за несколько дней до этого и еще не знал, что можно, а что нельзя, подбежал к нему и начал кричать нам: "Помогите ему, люди, он еще двигается, он еще жив!" Палич схватил этого человека за горло и спросил его: "Он действительно еще жив?" "Да, он жив, разве вы не видите, как вздымается его грудь?" – закричал молодой человек. "Вы это видите?" – спросил его Палич. "Вижу, у меня же два глаза", – ответил узник. "А, так это зря", – сказал Палич и, держа того за горло, достал револьвер и выстрелил ему в оба глаза».

Находясь в Жилине, Врба и Вецлер три дня писали и переписывали подробный отчет о своем личном опыте пребывания в Аушвице. В нем был дан тщательный анализ комплекса Аушвица, описаны его застройка, планировка и администрация, а также условия внутри. Что особенно важно, Врба и Вецлер в деталях описали лагерь смерти Биркенау, подробно рассказав о прибытии евреев со всей Европы, сортировке, убийстве газом и кремации. Сдержанный тон и масса деталей сделали их отчет еще более жутким. Окончательный вариант отчета был завершен и напечатан к 27 апреля 1944 г. Первоначально подготовленный на словацком языке, отчет был немедленно переведен на немецкий и венгерский, а затем на английский и французский языки. Один из экземпляров отчета попал в Швейцарию, где впервые были опубликованы его отрывки. Публикация получила широкое освещение в швейцарской прессе, что вызвало международную цепную реакцию, которая в конце концов побудила Миклоша Хорти, регента Венгрии, потребовать во время заседания Королевского совета 26 июня прекращения депортаций. Однако только 6 июля он смог провести свое требование в жизнь, опасаясь, что венгерские чиновники могут спровоцировать дальнейшие военные действия со стороны Германии. Последний эшелон отправился из Венгрии 9 июля{367}.

C мая по июль 1944 г. в Аушвиц было депортировано больше евреев, чем за предыдущие два года, и почти все они были вывезены из Венгрии. К концу августа 1944 г. евреями были 74 % всех мужчин, женщин и детей, содержавшихся в Биркенау. Убийство венгерских евреев стало кульминацией Холокоста в Аушвице; к этому времени большинство европейских евреев, находившихся под контролем Германии, уже давно были уничтожены. Помимо 430 000 евреев из Венгрии, в 1944 г. в Аушвиц было депортировано большое количество евреев из Польши, Франции, Голландии, Греции, Чехии, Словакии, Бельгии, Германии и Италии. Этот год действительно стал наиболее смертоносным в истории Аушвица: из более чем 600 000 человек, прибывших туда в течение 1944 г., убиты были до 500 000. Массовое уничтожение евреев в Биркенау не смог прервать даже бунт зондеркоманды. 7 октября 1944 г. члены зондеркоманды, вооружившись молотками, топорами и железными прутьями, напали на небольшую группу эсэсовцев во время сортировки у крематория IV. Восстание перекинулось на крематорий V, но подкрепление СС вскоре подавило мятеж, убив 250 заключенных. Другое восстание вспыхнуло в крематории II, и до 100 заключенных сумели бежать, прорубив дыру в заборе вокруг комплекса. Однако эсэсовцы всех их выследили и в течение последующих недель казнили большинство оставшихся в живых участников мятежа. В отличие от восстаний в Собиборе и Треблинке, не сбежал ни один член зондеркоманды. Хотя заключенным удалось сжечь крематорий IV, он и так не работал с мая 1943 г. Во время восстания были убиты три охранника СС и еще двенадцать оказались ранены. Убийства газом продолжались в Биркенау до конца октября 1944 г. За это время