Нацистская Германия против Советского Союза: планирование войны - Коллектив авторов

В. Шелленберг не приводил никаких доказательств того, что его разведслужбой на самом деле были получены подобные сведения. Нельзя не предположить, что все это было им написано постфактум для демонстрации своих успехов, которых было на самом деле немного, в том числе даже по сравнению с абвером. Сказывалось, в частности, то, что VI отдел РСХА В. Шелленберга был довольно молодой спецслужбой по сравнению с военной разведкой, существовавшей в рамках прусского, а затем германского Генштаба на протяжении нескольких поколений.

У немецкого командования были довольно обширные сведения о другой бронетехнике Красной армии (в первую очередь благодаря информации, полученной от союзников – финнов). Многое было известно немецкой разведке не только об устаревших типах советских самолетов на вооружении РККА, но и о некоторых новейших образцах, незадолго до начала гитлеровского вторжения в СССР показанных немецким офицерам по указанию И. В. Сталина в целях, видимо, демонстрации реальной мощи советских вооруженных сил как способа сдерживания вермахта от агрессии против Советского Союза. Значительный интерес представляют оценки технической оснащенности Красной армии, состояния отдельных родов войск высшим немецким командованием на основе данных разведслужб вермахта. Так, Ф. Гальдер в своем дневнике 22 февраля 1941 г. (по докладу генерала Р. Конрада) представил следующую обобщенную оценку авиационной техники советских ВВС: «Штурмовики, большей частью устаревших марок, взаимодействуют с подвижными войсками. Имеется 100–200 штурмовиков новейших типов (скорость – 380 км/ч; радиус действия – 700 км; вооружение – только пулеметы; впереди – четыре неподвижных пулемета). Истребители типа И-16 – хорошие. По вооружению уступают немецким истребителям (опыт Испании), в скорости – уступают не намного. Строятся машины новых типов. В 1941 г., очевидно, они еще не будут выпущены. Бомбардировщики: 2/3 – хорошие: СБ-1 и ДБ-3 имеют радиус действия 600 км и приспособлены для действий ночью и при плохой погоде»[733].

А. Кессельринг отмечал, что из докладов специалистов люфтваффе, побывавших перед войной в СССР, ему стало известно о «гигантской программе наращивания военно-промышленного потенциала и производства вооружений, которую русские начали осуществлять и за которой в скором времени мы оказались бы неспособны угнаться»[734]. А. Кессельринг писал, что, «к сожалению, Геринг и Гитлер сочли эти доклады плодами чересчур разыгравшегося воображения»[735]. Ф. Гальдер также, очевидно, ошибался, считая, что истребители новых типов в ВВС РККА в 1941 г. еще, скорее всего, не появятся. Известно, что к 22 июня 1941 г. таких машин было выпущено советской авиапромышленностью уже довольно большое число, однако, как правило, на обучение пилотов для этих самолетов уже почти не оставалось времени.

Боевую подготовку ВВС РККА Ф. Гальдер оценивал следующим образом: «Истребители и бомбардировщики в составе соединений действуют хорошо. Сильная зависимость от ведущего. Обученность слепому полету и действиям в условиях плохой погоды – недостаточная. <… > Взаимодействие истребителей и бомбардировщиков отработано недостаточно»[736]. Весьма адекватно начальник германского Генштаба писал о руководстве советскими ВВС: «Руководство авиацией – твердое и решительное, но не обученное новейшей тактике; в своих действиях схематично и недостаточно гибко»[737]. Относительно системы связи ВВС РККА и системы технического и тылового обеспечения он делал следующие выводы: «Войск связи ВВС в нашем смысле нет. Только радиосвязь: радиопереговоры в критические моменты ведутся открытым текстом. Наземная организация громоздка. Крупные наземные технические части приданы авиасоединениям. Обеспеченность запасами, по-видимому, плохая. Предположительные действия. Требуется длительное время для подготовки[738]. При полетах самолеты будут находиться под наблюдением [немецкой радиоразведки. – Авт.]»[739].

Много внимания разведслужбы вермахта уделяли оценке командного состава Красной армии на всех уровнях. Этим, в частности, активно занимался военный атташе Германии в СССР генерал Э. Кёстринг. Те сведения, которые ему удалось добыть, послужили основой для весьма низкой оценки качества командиров РККА: Э. Кёстринг считал, что оно ниже в 1941 г., чем было в 1935 г. Вспомним, что предвоенный период характеризовался быстрым ростом численности Красной армии и острейшим дефицитом квалифицированных командных кадров практически на всех уровнях.

Одним из поводов для такой оценки (ее разделяли многие высшие военные чины Третьего рейха и сам А. Гитлер) была советско-финская война 1940 г., в ходе которой Красная армия, серьезнейшим образом ослабленная репрессиями и чистками предыдущих лет (особенно 1937–1938 гг.), показала низкую боеспособность. Такой авторитетнейший человек, как Маршал Советского Союза А. М. Василевский, в беседе с К. Симоновым сказал: «Финская война была для нас большим срамом и создала о нашей армии глубоко неблагоприятные впечатления за рубежом, да и внутри страны»[740].

А. М. Василевскому принадлежит и другое заслуживающее внимания высказывание: «Без тридцать седьмого года, возможно, и не было бы вообще войны в сорок первом году»[741]. По его мнению, «в том, что Гитлер решился начать войну в сорок первом году, большую роль сыграла оценка той степени разгрома военных кадров, которая у нас произошла. <… > Да что говорить, когда в тридцать девятом году мне пришлось быть в комиссии во время передачи Ленинградского военного округа от М. С. Хозина К. А. Мерецкову, был ряд дивизий, которыми командовали капитаны, потому что все, кто был выше, были поголовно арестованы»[742].

* * *

В начале июня 1941 г. было проведено несколько совещаний, на которых рассматривались вопросы координации деятельности разведывательных органов и спецслужб Германии после начала военных действий против СССР. Адмирал В. Канарис и обергруппенфюрер СС Р. Гейдрих согласовали задачи абвера, подразделений полиции безопасности и оперативных групп СД в ходе операций на советской территории. 21 июня, не сомневаясь в успешном проведении скоротечной военной кампании против Советского Союза, руководители спецслужб Третьего рейха начали планирование разведывательной деятельности после завершения операции «Барбаросса»[743]. Однако, как известно, Третий рейх потерпел полное поражение, чему в известной степени способствовала недостаточно эффективная работа разведки. Анализ ее деятельности позволяет сделать следующие выводы.

Во-первых, в условиях постепенной реализации Третьим рейхом завоевательных планов система и роль разведывательных органов Германии в реализации государственной политики существенно изменились. Разведка стала одним из важнейших инструментов осуществления агрессивной внешней политики. Разведывательному сообществу Третьего рейха было свойственно многообразие спецслужб (шесть министерств и ведомств) и сфер их компетенции, многоаспектный подход к источникам информации и сферам специальной деятельности (в том числе идеология, культура, политика, наука, партизанское движение), а также активное использование для ведения разведки дружественных Германии и нейтральных государств. В ходе подготовки к войне произошел многократный рост сил и средств разведки и контрразведки (количество сотрудников абвера в 1930-е гг. возросло на порядок, а накануне нападения на СССР – двукратно; силы разведки связи имели 100-кратный рост).