Будни фронтового автобуса - Иван Вадимович Карпенков

с дополнением «плюс» и «плюс-плюс» да несколько моральных инвалидов мужского пола, которые разными способами в свое время откосили от армии и теперь, хватаясь за сердце, готовы уволиться при одном упоминании перспектив посещения воюющей страны.

Если кратко, то вся гениальная мысль директора сводилась к тому, чтобы включить Алексея в команду разработчиков, глубоко погрузить в тему и посвятить во все технические и стратегические аспекты, чтобы через несколько месяцев отправить его с изделием от лица производителя в Сирию на испытания.

Сначала Сева хотел возразить и уже готов был отказаться от столь «заманчивого» предложения. Нет, он вовсе не боялся того, что в месте, куда ему предлагали слетать, совсем не безопасно. Он был довольно хорошо знаком со страхом. И уже имел о нем свои, во многом объективные, представления. Просто сама мысль о том, чтобы покинуть комфортные, ставшие ему близкими и необходимыми условия, доставляла ему беспокойство. А когда Алексей на минуту представил, что скажет ему на все это его вторая половинка, решение ответить директору отказом тут же полностью завладело его разумом.

Он собрался было уже сказать об этом боссу, чтобы не тратить ни его, ни свое время, но хорошее воспитание не позволило перебивать старших. А директор, явно влюбленный в рождаемое им детище, с восторгом все говорил и говорил о потенциальных достоинствах и открывающихся небывалых, прорывных перспективах данного направления.

Вероятно, заметив в глазах начинающего уже скучать Алексея разочарование, он перешел к немаловажному и весьма не второстепенному вопросу денежного вознаграждения. Сумма, которую фирма готова была теперь платить Севе как ведущему специалисту инновационного проекта повергла молодого человека в шок. Он, словно пробудившись ото сна, резко встрепенулся и, как волк, почуявший жертву, моментально навострил уши. Весь его вид сейчас олицетворял лишь один-единственный вопрос: «Сколько? Сколько?»

Возможно, считав это, директор как бы мимоходом четко и внятно повторил цифру.

Так и есть! Он не ослышался. На этом все сомнения и мысли об отказе от предложения у Алексея отпали разом, словно их и вовсе не бывало. Он вскочил на ноги и, опережая события, перебивая и даже не дослушав до конца руководителя, будто пытаясь застолбить уплывающее от него заманчивое место, произнес:

– Я готов! Когда приступать?

На самом деле проект и вправду оказался интересным настолько, что полностью поработил сознание Севы. Теперь он четко понимал, о каких перспективах говорил директор.

Невеста, поначалу воспринявшая в штыки этот план, даже успела закатить несколько скандалов. Но, удовлетворяясь увесистыми пачками купюр, ответственно и регулярно доставляемых домой ее милым, вскоре нашла себе вполне интересное занятие по их расходованию, которое, как оказалось, требовало не так уж и мало времени. Так что на ссоры и скандалы больше не оставалось ни минуты.

Самого же Севу деньги теперь перестали интересовать вообще. Будучи целиком и полностью вовлеченным в новое дело, финансовое вознаграждение он уже считал совершенно малозначащим на фоне получаемого им удовольствия от результатов своего труда.

С утра до ночи, постоянно погружаясь в работу, Алексей даже не заметил, как пролетели несколько месяцев, отведенных ему до командировки.

Загрузив в самолет необходимое оборудование и попрощавшись с коллегами и друзьями, Сева, как во времена срочной службы, в полумраке кондового жерла военно-транспортного самолета, в приподнятом настроении отправился в неизвестность.

Более чем шестичасовой перелет в совершенно лишенных всякого комфорта условиях, судя по всему, обещал быть тяжелым и изнурительным. Однако ожидание встречи с чем-то неведомым и таинственным поднимало настроение. А находящиеся здесь же самые разные пассажиры оказались людьми весьма интересными и уникальными. Да и сам полет был нетривиальным. Тут не было ни стюардесс, ни еды с прохладительными напитками. Зато были снующие туда-сюда борттехники и инженеры, весь полет проверявшие крепление груза и какие-то известные только им одним технические хитрости. Безошибочно четко перемещаясь в интимной полутьме салона, среди людей и повсеместно размещенного груза, с безучастным и совершенно невозмутимым видом они вели себя так, словно, кроме них, тут никого не было.

Уши закладывало от перепада давления и несравнимого с гражданскими самолетами шума. Но даже в этих условиях Сева умудрился познакомиться и пообщаться с несколькими попутчиками. Военные и прочие «бывалые», похоже проделавшие этот маршрут не единожды, сразу после взлета завалились спать прямо на расположенных посреди салона огромных баулах. Остальные, вероятно летевшие в САР впервые, перекрикивая гул самолета, охотно разговаривали между собой.

Ввиду того, что Алексею строго-настрого было наказано директором и представителем заказчика, с которым ему пришлось предварительно провести несколько не особо приятных собеседований-наставлений, ни при каких обстоятельствах не упоминать об истинной цели командировки, молодому человеку пришлось общаться на совершенно отстраненные от работы темы. В это время он чувствовал себя немножко спецагентом, посвященным и допущенным к большим государственным тайнам. Однако, похоже, что и находившиеся тут люди тоже получили аналогичные инструкции от своего руководства перед вылетом. А потому взаимных попыток выяснить либо обсудить род деятельности кого-то из них не было. Все, принимая как данность факт того, что человек находится в самолете по принципу «летит – значит, так нужно», с удовольствием обсуждали погоду, цены и обычаи в Сирии и не затрагивали служебные темы.

Новая страна встретила их палящим солнцем, жгущим песком и, несмотря ни на что, абсолютно оптимистично настроенными людьми. Возможно, так действовал ультрафиолет и витамин Д, которого тут было с избытком. Хмурых и унылых вокруг не наблюдалось. Может, конечно, это была рядовая реакция психики здорового человека, каждый день преодолевающего смертельно опасные трудности. Но только каждый из находящихся здесь в любой день и во всяком деле пытался найти что-то позитивное и жизнеутверждающее. Чем-то подобным, похоже, заразился и Сева: уже через пару дней он чувствовал себя так, словно знает всех этих людей вечность и находится с ними в бесконечно дружеских отношениях.

Руководителем испытаний был крепкий лысый офицер с легендарной и громкой фамилией Ворошилов. Неудивительно, что кем-то там, не лишенным определенного юмора, ему был присвоен позывной Стрелок. Всю свою жизнь он прослужил в спецподразделениях, от него просто веяло риском и небывалой удачей. Все в нем выдавало большого профессионала и просто крутого парня. А потому Алексей сильно смутился, когда тот при первой же встрече, очень бодро и жизнерадостно пожимая новичку руку, предложил тут же перейти на «ты».

Единственный опыт общения с военными Сева имел на уже давно прошедшей срочной службе в армии. Прежние принципы субординации и уважения к старшим по званию, которые были привиты ему тогда, постоянно вставали барьером и категорически мешали такому переходу.

Стрелок пользовался здесь непререкаемым авторитетом. И дело даже