История Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в одном томе - Артем Владимирович Драбкин

противником, и по нему можно было уверенно передвигаться только ночью. Сам Мерецков признавал, что этого «явно недостаточно для надежного обеспечения коммуникаций». Так или иначе, но «Дикий зверь» был укрощен. Восстановление сообщения 2-й ударной армии с тылами стоило должности ответственному за операцию командиру корпуса 18-й армии (18. Armee), который был смещен приказом фон Кюхлера. Гитлер также требовал снять командира расквартированной в Павловске 58-й пехотной дивизии (58. Infanterie-Division) генерал-лейтенанта Карла фон Граффена, но в этом случае командующий группой армий «Север» смог отстоять своего подчиненного перед фюрером.

Гибель 2-й ударной армии

К марту 1942 г. боевые действия на московском направлении постепенно замерли. Войска Западного фронта были измотаны боями, но Ставка Верховного главнокомандования могла направить на остальные направления другой ресурс – лучшие оперативные умы. Было решено оживить Любаньскую операцию за счет усиления войск под Ленинградом двумя новыми командующими: генералами Говоровым и Власовым. Под Москвой оба они были успешными командармами. Поначалу Власов был назначен заместителем командующего фронтом.

План летней кампании немцев 1942 г. предусматривал штурм Ленинграда. Без ликвидации вклинения советских войск, угрожавшего немецким коммуникациям, проведение крупной операции было бы безумием. Разгром 2-й ударной армии стал для немцев насущной необходимостью. Прежде чем обрушиться на нее, войска фон Кюхлера ликвидировали Невский пятачок. В апреле на плацдарме оставалось всего лишь около тысячи человек. Когда лед на Неве вскрылся, немцы обрушили на его защитников шквал огня артиллерии и перешли в наступление. Последнее, что видели с правого берега реки, – кусок маскировочного халата, на котором крупными буквами было написано: «Помогите». Ни продолжать наступать, ни подготовить крепкую оборону 2-я ударная армия не могла. Командовавший 2-й ударной армией генерал Клыков заболел, и потребовалась срочная замена. Московский гость оказался здесь как нельзя кстати. По злой иронии судьбы, 20 апреля, в день рождения Гитлера, во главе армии был поставлен будущий создатель Русской освободительной армии генерал-лейтенант А. А. Власов. Однако вскоре командование стало сомневаться в самой целесообразности продолжения наступления. Через три недели после назначения Власова командующий Ленинградским фронтом Хозин сделал весьма рискованное предложение: оставить с таким трудом занятую территорию и вывести 2-ю ударную армию из полуокружения.

Ответ последовал незамедлительно. Хозин ждал окрика, а то и предложения сдать кому-нибудь командование, но ошибся. В тот же вечер из Ставки Верховного главнокомандования последовало устное указание готовить отвод 2-й ударной армии. Обрадованный Хозин на следующий день приказывает Власову готовить отвод армии из полуокружения. Через несколько дней решение было закреплено директивой Ставки, которая не оставляла сомнений в перспективах операции: «Отвести 2-ю уд [арную] армию из занимаемого ею района». Генерал-лейтенант Власов был прислан для развития операции, теперь ему предстояло ее сворачивать. Отвод почти 40 тысяч человек из «мешка» был трудной задачей. Горючее для автомашин, подготовка дорог стали основными факторами, влиявшими на скорость отвода войск. Готовность армии к отводу на промежуточный рубеж, по оценкам Власова, могла быть достигнута не раньше конца мая.

Группа армий «Север» начала операцию по уничтожению 2-й ударной армии буквально за день до назначенной даты ее отвода. Вывод войск Власова начался уже под звуки немецкой артиллерийской канонады. Однако ситуация была усугублена роковой ошибкой. Войска выводились назад, в тыл фронта, вместо того чтобы усилить оборону узкой горловины. Через неделю после начала немецкого наступления коммуникации армии Власова вновь оказались перерезанными. Ценой огромных усилий фронт окружения был прорван только через три недели – 19 июня. Но ширина прорыва не превышала полутора километров. Командир взвода 828-го отдельного артилерийско-противотанкового дивизиона 87-й кавалерийской дивизии И. Адамский вспоминал: «Долина смерти… Я не смогу найти слов, чтобы передать, что там творилось. Кромешный ад не сравнится с тем ужасом, который нам пришлось увидеть своими глазами. Мы стояли на прямой наводке и били по немцам, которые из леса, с двух сторон, расстреливали из пулеметов и орудий «коридор» шириной метров триста, по которому бойцы Второй Ударной шли на прорыв. Лес горит, болото перед нами в огне, неба не видно из-за дыма. Нас обстреливают и бомбят, все расчеты выбиты из строя уже по третьему разу, а перед нами многие сотни, а может, и тысячи наших трупов. Те, кому посчастливилось выйти из окружения, просто бежали и ползли по трупам своих товарищей. Сплошной настил в два наката из тел убитых и раненых. Жуткое побоище. Пекло. Всюду трупы. Зловоние… Из окружения выходили фактически скелеты, обезумевшие от голода. Им не давали сразу кушать, только по кусочку хлеба и по маленькому черпаку каши. Они сразу съедали эту пайку или прятали ее под болотный мох и снова вставали в очередь за хлебом. Многие потом умирали в корчах от заворота кишечника».

К 23 июня район, занимаемый 2-й ударной армией, сократился уже до таких размеров, что простреливался артиллерией противника на всю глубину. В этот день Власов отдал устное распоряжение уничтожить оставшуюся в строю технику. В последующие сутки по всему пространству, занимаемому частями армии, гремели взрывы и поднимался дым пожаров. Командир батареи 305-й дивизии А. С. Добров вспоминал: «Обстановка сложилась очень тяжелая. Площадь – два на два километра, насквозь простреливалась. Всюду лежали убитые и раненые. Кто бредил, кто просил пить, кто просил перевязать, а кто требовал пристрелить, потому что сам это сделать уже не мог. Немцы не атаковали, обложили нас, как зверя в берлоге, бомбили и обстреливали».

Последняя попытка организованного прорыва частей 2-й ударной армии состоялась вечером следующего дня. Извне его поддерживала артиллерия фронта. Эта последняя отчаянная ночная атака проходила под перекрестным огнем пушек и пулеметов противника. Утром коридор был окончательно заблокирован. Остатки армии Власова рассеялись по лесам и мелкими группами пробивались к своим. К концу июня количество вырвавшихся из «котла» красноармейцев достигло 10 тысяч человек. Немцами было объявлено о захвате 30 тысяч пленных.

Предательство генерала Власова

Спустя две недели после разгрома 2-й ударной армии, 11 июля 1942 г., в деревне Туховежи на границе Ленинградской и Новгородской областей в плен был взят ее командующий генерал-лейтенант А. А. Власов. В знак благодарности за выдачу советского генерала староста деревни получил от командования немецкой 18-й армии корову, десять пачек махорки, две бутылки тминной водки и почетную грамоту. Хотя пленных в генеральском звании в немецких лагерях можно было пересчитать по пальцам одной руки, поначалу он оставался обычным военнопленным. В пропагандистских целях немцы даже не удержались от публичного унижения Власова. Долговязый генерал возглавил колонну, которую гнали от вокзала к лагерю для пленных высших офицеров в Виннице. В 1941 г. он воевал на