Мозаика Великой Отечественной. От 22 июня до Курской дуги - Алексей Валерьевич Исаев

прямым текстом написанное в журнале боевых действий корпуса фон Кнобельсдорфа замечание: «Атаки на общий западный и северный фронт корпуса срывают плановое исполнение приказа». Дивизии XLVIII танкового корпуса и 332-я пехотная дивизия отошли на 3–5 км и не восстановили утраченные позиции. Своевременное начало контрудара могло привести к еще более серьезному кризису в масштабах всей 4-й танковой армии. Впрочем, и так неплохо получилось.

Этот пример показывает, что крупная ударная группировка сама по себе не является неуязвимым монстром. Не следует делать далеко идущие выводы из уже ставшей хрестоматийной неудачи под Прохоровкой. В ходе наступления немцы маневрировали, переносили направление удара, при этом перегруппировки и переносы точки приложения усилий танковых дивизий вермахта порождали благоприятные для активных действий советской стороны ситуации.

Подводя итоги, можно сказать следующее. Военное дело – это искусство. Шаблоны существуют, но применимость их в каждом конкретном случае становится результатом решения задачи с множеством неизвестных, очень часто – интуиции полководца. Любое решение может породить как позитивные, так и негативные последствия. Всегда есть риск, и далеко не каждый раз он поддается рациональному учету.

Еще есть фактор солдатского счастья – как выражались немцы, Soldatenglück. Танкисты 10-го танкового корпуса добились 12 июля 1943 г. большего успеха не потому, что лучше вели разведку, чем корпуса армии Ротмистрова. Разведчики 10-го танкового корпуса даже не удосужились затемно, без помех разведать и уточнить начертание минных полей своей пехоты. Пришлось уже днем ползать под пулеметным огнем. Однако 10-й танковый корпус получил приказ ударить там, где противник оказался слаб: точно в вычисленное «шахматистом» Ватутиным место.

Бросок на Ковель: версия вермахта

Один из ключевых действующих факторов в боях в районе Ковеля в марте – апреле 1944 г. – условия местности, особенно с наступлением весенней распутицы. Нет ничего удивительного в том, что в качестве оси немецкого деблокирующего удара была выбрана железная дорога Хелм – Ковель. В своем эссе, написанном для американцев после войны, командир XLII армейского корпуса генерал пехоты Франц Маттенклотт (Franz Mattenklott) писал: «Корпус надеялся защитить одну остающуюся железную дорогу как линию снабжения и ввести противника в заблуждение относительно своей численности». До определенного момента это было вполне логичным соображением. Ядром корпуса стала переброшенная из-под Витебска 131-я пехотная дивизия (пд), усиленная штурмовыми орудиями. Подчинялся XLII армейский корпус первоначально 4-й танковой армии группы армий «Юг».

Здесь возникает закономерный вопрос: а что же «Викинг»? А «Викинг» на тот момент находился буквально в состоянии «одна винтовка на десятерых». Де-факто в соединении на 4 марта 1944 г. насчитывалось в общей сложности 9245 человек (с тылами, учебными подразделениями и управлением), из которых 4242 человека относились к боевому составу. На всю эту компанию приходилось лишь 825 карабинов «Маузер» 98k, 50 самозарядных винтовок G.43, 135 штурмовых винтовок, 85 пистолетов-пулеметов MP 38/40, 140 ручных и станковых пулеметов. По мере поступления вооружения подразделения «Викинга» отправлялись на фронт, в итоге участвуя в боях за Ковель небольшими боевыми группами. В самом же Ковеле в качестве руководителя обороны «крепости» сидел вместе со своим офицером для поручений командир дивизии СС «Викинг» обергруппенфюрер СС Герберт Гилле (Herbert Gille).

В куда более выгодном положении находился танковый полк (тп) «Викинга», один батальон которого с 1943 г. перевооружался на «Пантеры» в Западной Европе и счастливо избежал Корсунь-Шев- ченковского котла. Именно постепенно прибывавшие в район Ковеля роты «Пантер» и создали «Викингу» репутацию движущей силы деблокирования «крепости».

Командир XXXXII AK генерал Франц Маттенклотт. На левом рукаве виден «Крымский щит», свидетельство об участии в боях в Крыму.

Практически такую же поэтапную переброску подкреплений к месту боев можно зафиксировать и с советской стороны. Раньше всех вышедшая в район Ковеля 143-я стрелковая дивизия (сд) полковника М. М. Заикина оседлала железную дорогу Хелм – Ковель, и она же раньше всех включилась в бои с деблокирующей группировкой. Прибывающие в состав 47-й армии стрелковые дивизии постепенно выстраивали целостный фронт к западу от Ковеля, раз за разом сужая и уплотняя фронт 143-й сд. Они же привлекались к контрударам по флангам пробивающегося к Ковелю клина XLII армейского корпуса немцев. Тем временем город Ковель с переменным успехом штурмовали 60-я, 175-я и 260-я сд 125-го стрелкового корпуса 47-й армии вместе с 18-й штурмовой инженерно-саперной бригадой.

Забег за рыцарским крестом

К моменту выгрузки из эшелона 8-й танковой роты 5-го тп под командованием оберштурмфюрера СС Карла Николусси-Лека (Karl Nicolussi-Leck) бои за деблокирование «крепости Ковель» шли уже неделю, с 20 марта. Более того, очередная решительная, но безуспешная попытка прорвать советскую оборону предпринималась буквально накануне, 26 марта.

В этот же день произошло событие, впоследствии предопределившее успех деблокирующей операции: XLII армейский корпус переподчинили 2-й армии группы армий «Центр», у командования которой имелось куда меньше забот, чем у штаба 4-й танковой армии. Немедленно было принято решение задействовать для прорыва в Ковель LVI танковый корпус генерала пехоты Фридриха Хоссбаха (Friedrich Hoßbach) (4-я и 5-я тд, 5-я лпд). Также потрепанное под Корсунь-Шевченковским управление XLII армейского корпуса вскоре заменили на управление VIII армейского корпуса.

Прибывшая рота «Пантер» в составе 16 машин получила задачу 29 марта поддержать очередное наступление 434-го полка 131-й пд. К наступлению также привлекался батальон полка СС «Германия» с 10 штурмовыми орудиями. Прикрыть фланг ударной группировки с севера поручалось батальону 434-го полка с семью штурмовыми орудиями. Целью атаки стало селение Черкасы – последний населенный пункт перед Ковелем на оси наступления XLII армейского корпуса вдоль железной дороги.

«Пантера» дивизии «Викинг» выдвигается к фронту.

На направлении намеченного удара эсэсовцев севернее железной дороги занимал позиции советский 487-й стрелковый полк (сп) 143-й сд, южнее дороги – 635-й сп той же дивизии, а 800-й сп оставался во втором эшелоне. К 25 марта 143-я сд уже успела существенно уменьшиться в численности, до 4860 человек, и понесла ощутимые потери 26 марта. В приданном дивизии 223-м тп на вечер 28 марта насчитывалось в строю два «Шермана» и четыре «Валентайна».

Немецкое наступление 29 марта началось в 11:20–13:30 с серии ударов авиации. Погода резко испортилась, начался снегопад. По советским донесениям, первый удар танков с десантом пехоты последовал только в 14:20, то есть оставалось лишь несколько часов светлого времени. В 16:15 шесть немецких танков, идентифицированных как «Тигры» – очевидно, речь идет о «Пантерах», – нанесли удар, прорвавший оборону 487-го сп. В донесении 143-й сд указывалось, что наступающие, раздавив три дивизионных 76-мм пушки, к 17:15 прорвались на высоту с отметкой 190,3,