Карабахская война 1991-1994 - Мамед Сиявушович Велимамедов

маршал Евгений Шапошников предостерёг Турцию от вмешательства. «Если ещё одна сторона туда добавится, то мы можем оказаться на грани третьей мировой войны», – заявил Шапошников на пресс-конференции в Москве421.

20 мая 1992 года в парламенте Турции обсуждался вопрос о вводе войск в Нахичевань. Но решение так и не было принято. Также прошли телефонные переговоры между госсекретарём США Д. Бейкером и министром иностранных дел Турции Х. Четином. По итогам которой Госдеп дал понять, что не поддерживает идею ввода турецких войск в Нахичевань. Официальный представитель Госдепа М. Татуайлер выступила с заявлением: «Руководство США против вмешательства третьей силы в конфликт между Азербайджаном и Арменией»422.

В турецких ВВС была объявлена повышенная боеготовность, а сухопутные войска вплотную подошли к Нахичевани423. Также состояние повышенной боевой готовности было объявлено в российских войсках в Армении.

21 мая 1992 года в Армению вылетели госсекретарь РФ Г. Бурбулис и министр обороны П. Грачёв. Во время переговоров в Ереване госсекретарь РФ Г. Бурбулис заявил, что вмешательство Турции исключено424. Также прошли переговоры между министрами обороны Армении и России. Министр иностранных дел Армении Р. Ованисян обратился с просьбой к руководству РФ оставить войска на территории Армении.

22 мая официальный представитель Госдепа США Р. Браучер заявил, что США не поддержат вмешательство третьей стороны. Также госсекретарь США Дж. Бейкер в ходе разговора с министром МИД Армении Р. Ованисяном заявил, что любое вмешательство Турции неприемлемо для США425.

Жёсткая реакция России, которая открыто угрожала военным конфликтом, и заявления США о неприемлемости любого вмешательства Турции явно остудили горячие головы в Анкаре, и вопрос о турецком военном вмешательстве был снят с повестки.

25–26 мая премьер-министр Турции С. Демирель прибыл с визитом в Москву, и по итогам переговоров заявил, что Турция пошлёт свои войска только в составе международных сил по поддержанию мира426. Премьер-министр Турции ещё раз подчеркнул, что его страна не намерена военными методами решать проблему Нагорного Карабаха427.

28 мая С. Демирель и Г. Алиев торжественно открыли мост через реку Аракс, который соединил азербайджанский город Садарак и турецкий Ыгдыр. Между Нахичеванью и Турцией было установлено сухопутное сообщение.

После вооружённого захвата власти НФА и избрания президентом Азербайджана А. Эльчибея в азербайджано-турецких отношениях наступил расцвет. Очень активную роль в захвате власти НФА сыграли турецкие спецслужбы, а именно турецкая МIТ (Национальная разведывательная организация). Особенную роль сыграли первый резидент МIТ в Баку Абдулгадир Сезгин и посол Турции в Азербайджане Алтан Караманоглу. Вообще, роль турецких спецслужб в политической жизни Азербайджана в первой половине 90-х годов очень мало изучена. Но многие решения руководства Азербайджана направлялись из-за кулис «турецкими советниками и дипломатами». Как вспоминает бывший сотрудник посольства Турции, Тургут Эр, «Эльчибей был тюркистом, туранистом и солдатом Ататюрка. Он включал Турцию во все вопросы международного масштаба. Он ничего не подписывал без согласования с Турцией»428. Так, военным советником Эльчибея был турецкий генерал Яшар Демирбулак. В заседаниях Государственного комитета обороны постоянно принимали участие турецкие военные советники. Фактически при правлении Эльчибея начался активный процесс инкорпорирования турецких спецслужб и силовых структур в государственные органы Азербайджана.

Ярый поклонник Ататюрка, Эльчибей изо всех сил стремился отуречить Азербайджан, невзирая на объективные обстоятельства. Себя он называл «солдатом Ататюрка» и «сыном Анатолии», видимо искренне полагая, что полная и безоговорочная ориентация на Турцию поможет Азербайджану найти своё место в мире. Хотя, по существу, его любовь к Турции была иррациональной и слепой. В перспективе она могла поставить под угрозу суверенитет республики. В узком кругу Эльчибей неоднократно проговаривался о своём желании видеть Азербайджан турецкой провинцией429. О своей концепции «единого тюркского государства» А. Эльчибей подробно рассказывает в автобиографической книге «Это – моя судьба».

В ходе своей поездки в Стамбул и Анкару в июне 1992 г. для участия в международной встрече на высшем уровне стран бассейна Чёрного моря А. Эльчибей «дал волю чувствам». Выступая в меджлисе под нескончаемые аплодисменты парламентариев, искренне восхищённых речью руководителя одной из бывших советских республик на турецком языке, Эльчибей сказал, что, строя собственную государственность, азербайджанцы должны осознать свою принадлежность к великому тюркскому миру, быть привержены идеям ислама. «Наш главный путь – путь Мустафы Кемаля. История сегодня идёт по новому пути развития, – заявил он. – Верю, что пройдёт совсем немного времени, и на карте мира наряду с Турцией появятся новые независимые тюркоязычные государства»430.

Волюнтаристское отождествление А. Эльчибеем азербайджанской нации с турецкой, истории Азербайджана с историей Турции имело серьёзные негативные последствия. Подобная трактовка давала недругам Азербайджана основания для перенесения на азербайджанцев «исторической вины» за трагические события, происходившие в Турции в 1915 г. Другими словами, азербайджанцы (как турки) обвинялись во всех злодеяниях Османской империи против подвластных ей народов. Таким образом, влиятельной армянской диаспорой в общественном мнении в США и Западной Европе закладывались основы образа кровожадного соседа – врага, с которым мирное сосуществование невозможно. Пантюркизм Эльчибея, постоянно подпитываемый его «революционной» демагогией, объективно играл на руку врагам Азербайджана, «урезая» многовековые исторические корни азербайджанского этноса, представляемого частью другого народа, создавая тем самым «доказательную базу» отсутствия у азербайджанцев исторических прав на собственную родину, в том числе и на её часть – Карабах. В такой трактовке независимый Азербайджан представлялся мировому сообществу как «условная страна с условными границами».

Расширению связей между двумя странами послужил также визит президента Азербайджана А. Эльчибея в Турцию 24–27 июня 1992 года. Уже через две недели, 13–17 июля, большая делегация из 23 человек во главе с первым заместителем министра иностранных дел Оздемом Санберком прибыла в Азербайджан, где работала над проектами договоров, предусматривающих сотрудничество в политической, экономической, культурной, образовательной областях.

5 августа 1992 года Милли Меджлис принял решение об учреждении посольства Азербайджана в Турции. 7 августа Мамед Алиев был назначен чрезвычайным и полномочным послом Азербайджана в Турции. 11 августа в Стамбуле открылось Генеральное консульство Азербайджана. На должность генерального консула был назначен Аббас Аджалов (Аббас Абдулла).

10 августа 1922 года министр иностранных дел Тофик Гасымов отправился с официальным визитом в Анкару. Там он вместе с министром иностранных дел Хикметом Четином подробно обсудил положение на Южном Кавказе. Турция была очень заинтересована в восстановлении мира в этом регионе. Поэтому Хикмет Четин настоятельно рекомендовал Азербайджану мирным путём урегулировать карабахский конфликт. Турецкое правительство дало указание всем своим посольствам в зарубежных странах способствовать разъяснению позиции Азербайджана431.

Надо сказать, что в первые месяцы после развала СССР Турция предпринимала шаги по нормализации отношений с Арменией. Так, 23 августа в Ереван прибыла группа турецких дипломатов во главе