Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

(по меркам любой другой страны мира) количество вполне современных самолётов, а также немалое число качественно подготовленных экипажей, руководители вооружённых сил СССР проявили полную наивность в том, что касалось организации, управления и тактики.

Свыше 600 пикировщиков СБ, Ар-2 и Пе-2 (около 150 + 170 + 289) оказались разбросаны по десяткам бомбардировочных полков в разных округах СССР. Логика этого решения понятна: таким образом руководство ВВС планировало подготовить части лёгких скоростных бомбардировщиков к скорому превращению в полки фронтовых пикировщиков. В результате в одной и той же части могли одновременно состоять на вооружении самолёты сразу нескольких моделей – СБ (часто как минимум в двух вариантах), Ар-2 и Пе-2. Из-за разных скоростных характеристик и методик бомбометания указанных машин их совместные действия в составе больших групп были затруднены. С «неправильным» началом войны ошибочность такого подхода проявилась практически немедленно, и уже с июля полки пикирующих бомбардировщиков старались формировать, во-первых, в глубоком тылу, а во-вторых, на однотипных машинах (чаще всего на Пе-2).

Перед войной руководители Красной Армии и ВВС так и не смогли сформулировать и организационно оформить внятную доктрину применения фронтовых пикировщиков. По-видимому, хотели сделать «как у немцев», но получилось «как всегда». До конкретных скучных мелочей – вроде формирования полков и дивизий пикировщиков, организации их тесного взаимодействия с сухопутными родами войск (в первую очередь автобронетанковыми), создания надёжно работающей системы связи с землёй, написания учебников по тактике боевого применения в качестве «летающей артиллерии» и проведения комплексных учений для «закрепления» материала – дело так и не дошло. Не забудем и о том, что фронтовой пикировщик – это в первую очередь наступательное оружие. В обороне он нужен в гораздо меньшей степени, так как бóльшую часть его функций вполне способна выполнять артиллерия. Утром 22 июня Вермахт и Люфтваффе поставили жирный крест на наступательных планах Красной Армии. С классическими «глубокими» операциями (аналог немецкой концепции «блицкрига») пришлось подождать до завершения коренного перелома в войне. Как уже говорилось выше, пикирующие бомбардировщики малоэффективны при действиях против танков. Поэтому автор смело «делит на десять» заявления пилотов пикирующих бомбардировщиков (подчеркну: как советских, так и германских) о якобы уничтоженных ими танках противника. В ситуации, которая сложилась летом 1941 года, имевшиеся у Красной Армии пикировщики могли наиболее эффективно применяться (и применялись – причём не без успеха) для нанесения «точечных» ударов по мостам, которые не успевали взорвать свои же сапёры, понтонным переправам, тыловым базам и скоплениям немецких войск.

Отметим также, что советские пикирующие бомбардировщики часто использовались в качестве горизонтальных, что неизбежно снижало эффективность наносимых ими ударов. Так, уже знакомая нам 2-я эскадрилья 27-го истребительного авиаполка Московского военного округа под командованием И. И. Воронина, переученная весной 1941 года на Ар-2, до отвода на переформирование успела выполнить 89 боевых вылетов. Только 41 из них (46 %) был вылетом «на пикирование». Трудно сказать, насколько этот процент вылетов «по назначению» являлся в 1941 году показательным для советских пикировщиков в целом. Но в любом случае можно предположить, что как минимум половина боевых заданий выполнялась в условиях горизонтального полёта. Иначе говоря, в полной мере возможности новейших самолётов-пикировщиков использовались далеко не всегда. Почему происходило именно так, сказать трудно. Скорее всего, винить надо не рядовых лётчиков (уверен, те добросовестно выполняли задачи, которые им ставило командование), а тактическую неграмотность командиров дивизий, полков и эскадрилий. Отметим лишь, что для пилотов немецких «штук» использование Ju-87 в качестве «горизонталов» представлялось бы нонсенсом (для этого имелись Ju-88А, Не-111H и Do-17Z), а нецелевое применение «лаптёжников» быстро привело бы к отстранению неграмотного командира от должности. Вдобавок, в обстановке господства в воздухе «мессершмиттов» и неспособности советских истребителей расчистить небо для относительно спокойной работы ударных самолётов, большая часть боевых вылетов СБ, Ар-2 и даже скоростных Пе-2 сопровождалась крупными потерями. Скажем, одной «арочки» упомянутой выше 2-й эскадрильи 27-го иап в среднем хватало всего на восемь боевых вылетов. Участвовавшие в боевых действиях с 5 по 28 июля 1941 года 33 «пешки» 410-го бапон успели сделать по 10–11 боевых вылетов («Пикирующий бомбардировщик Пе-2», с. 21). Даже когда выполнение боевых заданий осуществлялось с истребительным прикрытием, оно часто оказывалось неэффективным из-за тактической неграмотности теперь уже пилотов-истребителей (или ставившего им задачи начальства).

Действия советских ВВС в начальный период войны (особенно в первые два-три дня) часто носили хаотичный характер. Теоретически прямое подчинение соединений фронтовой авиации командующим общевойсковыми армиями должно было «приблизить» лётчиков к сухопутным родам войск. Однако в условиях «не так» начавшейся войны армейские и фронтовые штабы оказались не в состоянии наладить взаимодействие даже стрелковых и механизированных корпусов, не говоря уже о приданных им авиадивизиях. Те элементы штабов, которые должны были организовывать работу ударной авиации и руководить её деятельностью по выполнению заявок войск, оказались абсолютно неспособными это сделать. Просьбы частей либо вообще не доходили до авиаторов, либо передавались с опозданием в несколько часов, а то и дней. Последнее в ситуации постоянно менявшейся боевой обстановки (даже пехотные дивизии немцев проходили до 30 км в сутки) радикально снижало эффективность действий ударных самолётов разных типов. Лётчиков посылали либо бомбить фиксированные цели (мосты, переправы и аэродромы), неспособные куда-то пропасть в принципе, либо давали им весьма абстрактные задания – «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что». В первые дни войны истребители и бомбардировщики ВВС фронтов часто летали либо согласно переставшему быть актуальным содержимому «красных пакетов», совершая при этом налёты на объекты на территории Третьего рейха и его союзников, либо вообще действовали «как Бог на душу положит». Удивительно то, что даже в такой ситуации («Всё пропало! Всех разбомбили!! Парашютисты!!!») они умудрялись наносить Люфтваффе и Вермахту вполне ощутимый урон. Не исключаю даже, что в отдельных случаях отсутствие приказов вышестоящих инстанций послужило благом и дало возможность грамотным и инициативным командирам полков, действуя на свой страх и риск, организовать боевую деятельность подчинённых вполне эффективным образом. Собственно говоря, в том числе и этим можно объяснить тяжелейшие потери, понесённые Люфтваффе и Королевскими ВВС Румынии в первые дни войны.

Когда «руководящая и направляющая роль» наконец опомнившегося московского начальства таки начала проявляться, то быстро выяснилось, что с такими «вказівками» ВВС оказались в ещё более сложной ситуации. Именно на этапе «осознанного руководства» появилось жуковское указание осуществлять вылеты бомбардировщиков небольшими группами, родился приказ послать дальнебомбардировочную авиацию на штурмовку немецких колонн и были отданы распоряжения о самоубийственных дневных ударах горизонтальных бомбардировщиков (в том числе и ТБ-3) по «забытым» сапёрами мостам, захваченным передовыми подразделениями Вермахта. На эффективности действий фронтовой авиации не могла не