Японский флот во Второй мировой войне - Александр Геннадьевич Больных

того, как он закончил рапорт, адмирал приказал провести новую атаку. Като нашли в комнате отдыха экипажей на полетной палубе и сказали, что ему придется лететь еще раз. К всеобщему удивлению, Като вскочил с кресла и спросил: «Снова? Я должен снова лететь?» Он не мог поверить, что после ужасных потерь, которые мы понесли сегодня, ему прикажут возвращаться в пекло, из которого он так удачно выскользнул. Трудно было объяснить Като и таким, как он, почему они должны лететь снова. Я-то оставался на корабле.

Но лейтенант Сига вскочил на ноги и крикнул через всю комнату: «Тон-тян, это война! В нашей борьбе с врагом не может быть отдыха… Мы не можем позволить им увести поврежденные корабли. Иначе нам снова придется встретиться с ними. У нас нет выбора… Мы идем!» Ветеран боев в Китае, Сига дрался над Пёрл-Харбором и Алеутами, но впервые он служил вместе со мной в соединении Какуты. Еще после Алеутской кампании он стал командиром истребителей «Дзуньё». И теперь он был готов лететь вместе с несколькими уцелевшими самолетами.

Като постоял молча и сказал: «Я полечу». Он не был трусом. Он был потрясен впечатлениями от своего первого настоящего боя, и в момент слабости ему требовалась жесткая, но доброжелательная помощь старшего офицера. Оставалось поблагодарить судьбу за то, что на авианосце нашлось много опытных и способных, офицеров. Они избегали всего, что могло нанести удар по духу команды, С Като все было в порядке.

Перед взлетом юный офицер обратился к пилотам своих пикировщиков: «Мы должны провести третий вылет за день. Наша задача – уничтожить вражеские авианосцы. Следуйте за мной, когда я начну атаку. Пикируйте как можно ниже, чтобы добиться верных попаданий. Это все. По самолетам».

За все время подготовки третьей атаки адмирал Какута не произнес ни слова. Его подчиненные делали свое дело быстро и эффективно. «Дзуньё» был хорошим кораблем. Какута приказал следовать полным ходом в направлении на противника. Это единственное, что он еще мог сделать для своих летчиков. Пока корабль следовал этим курсом, все исправные самолеты взлетели, чтобы атаковать противника. Если бы это было необходимо, Какута не колеблясь направил бы свой корабль в гущу неприятельского флота и протаранил вражеский авианосец. Какута был суровым, но отважным бойцом.

Наша третья волна должна была нанести решающий удар противнику.

Вторая половина дня прошла без каких-либо атак против соединения Нагумо. Мы определили, что к этому времени третья волна «Дзуйкаку» завершила свою атаку, и маленькая авиагруппа Като была единственным ударным воздушным соединением как американского, так и японского флотов. Ситуация была нелепой. В распоряжении Като находилась большая ударная сила, чем у всех линкоров и крейсеров, вместе взятых, в море под ним.

Весь экипаж «Дзуньё» мысленно был вместе с Като. Все замерли в напряженном ожидании, когда радио донесет первый рапорт. И вот раздался металлический голос приемника:

«Вижу вражеский авианосец». Потом молчание, и знакомые, волнующие слова: «Всем самолетам атаковать!» Как много раз сегодня мы слышали эту последнюю команду перед началом боя. Теперь 6 наших пикировщиков составляли воздушную «армаду», готовую выполнить приказ.

На мостике «Дзуньё» мы все просто взмокли, ожидая следующего сообщения. Минуты тянулись мучительно. Офицеры и матросы молча раскачивались взад – вперед. Внезапно ожила переговорная труба: «Бомбы сброшены. Атака успешна». Командир вызвал центр связи. «Като еще летит?» Потом молчание, и одно-единственное слово, которое он произнес, перед тем как положить трубку: «Хорошо!»

Через час мы заметили первый возвращающийся самолет. Небо быстро темнело, и мерцающие красные и зеленые огни на крыльях бомбардировщика сверкали все ярче, когда самолет заходил на посадку. Покрасневший и радостный Като выбрался из своего простреленного множеством пуль бомбардировщика.

Операции этого дня завершились. Наши люди упорно сражались и понесли тяжелые потери во время атак вражеских авианосцев. Масатакэ Окумия так подвел итоги этого дня в своем личном дневнике:

«Эффективная радиосвязь между авианосцем и находящимися в воздухе самолетами позволила первой волне обнаружить новый вражеский авианосец. Поблизости от авианосца тучи сгустились на высоте 7000 футов. Лейтенант Сига заметил авианосец сквозь разрывы в тучах, но скоро потерял его из вида после уплотнения облачных масс. Лейтенант Ямагути спикировал к воде, чтобы найти вражеский корабль, но сам пропал в крутящемся тумане. Наконец, когда он вырвался из туч, то прямо под собой увидел вражеский линкор и сбросил бомбы. Он добился нескольких попаданий, другие пилоты его группы атаковали находящиеся поблизости крейсера. Поэтому только часть самолетов первой волны нашла авианосец и смогла атаковать его. Истребители, которые прибыли на место боя немного позже, сообщили, что авианосец горит.

Мы решили, что вторая группа торпедоносцев смогла прорваться сквозь яростный огонь зениток и истребители и добилась 4 или 5 попаданий торпедами в горящий корабль. Атака оказалась очень кровавой. На свой корабль вернулись только 2 торпедоносца. Так как третья волна не встретила сопротивления истребителей противника, мы подтвердили достигнутые прямые попадания в авианосец.

Эти сообщения принесли пилоты истребителей, которые сопровождали торпедоносцы и пикировщики. Бой оказался таким тяжелым, а сопротивление противника настолько сильным, что наши бомбардировщики не смогли пронаблюдать результаты собственных атак».

Операция завершилась, но «Дзуньё» продолжал полным ходом идти на врага. Мы получили множество сообщений, что американские авианосцы пошли на дно. Однако большая часть этих донесений была предположениями, которые не удавалось подтвердить. Мы должны были находиться в готовности на следующий день проводить новые атаки. Всю ночь усталые механики и летчики пытались подготовить избитые машины к вылету.

Адмирал Ямамото в своем штабе на Труке в течение дня получал всю информацию о ходе боя. Битва завершилась нашей явной победой. Он приказал всему флоту преследовать отступающего противника и использовать любую возможность уничтожить основные силы вражеской эскадры. Это была сладкая месть. Удирающий вражеский флот, который потерял свои авианосцы, – именно это мы испытали при Мидуэе, только в более крупных масштабах. Мы не могли позволить себе терять ни секунды времени, ведь мы слишком дорого заплатили за достигнутое преимущество.

В течение всей ночи наши корабли на полной скорости вспарывали воды Тихого океана. Мы слушали шум моторов вражеских летающих лодок, разыскивающих наш флот. Продолжать преследование стало очень трудно. Эсминцы, сопровождавшие «Дзуньё» и «Дзуйкаку», посылали отчаянные сигналы, требуя топливо. Остальные корабли начали отставать, и строй флота постепенно распадался. Многие капитаны не рвались гнаться на полной скорости за флотом, в котором мог оказаться еще один авианосец. Они не хотели подставлять свои корабли под неожиданную мощную воздушную атаку. Так же безрассудно мы мчались при Мидуэе и дорого заплатили за свою глупость. Мы не могли быть уверены, что третий американский авианосец не готовится нанести