Японский флот во Второй мировой войне - Александр Геннадьевич Больных

Из-за сверхострожного маневрирования и нерешительности многих командиров мы не смогли поймать удирающие корабли противника, хотя погоня продолжалась до утра следующего дня. В полночь 26 октября передовые корабли, шедшие на полной скорости, внезапно встретили вражеские эсминцы, которые приготовились добить горящий «Хорнет». Мы имели приказ штаба Объединенного флота, если удастся, захватить «Хорнет», который был тяжело поврежден, однако наши корабли не сделали этого. По крайне мере, они подтвердили гибель «Хорнета».

С мостика «Дзуньё» было видно багровое свечение на восточном горизонте. Вероятно, это были горящие обломки американского авианосца. Оставалось только гадать, не принял бы ход войны иное направление, если бы японскому флоту повезло иметь побольше таких боевых офицеров, как контр-адмирал Какута.

Другим вражеским авианосцем, атакованным нашими самолетами, был «Энтерпрайз». Тяжело поврежденный корабль сумел спастись от нашего преследующего флота, хотя мы были предупреждены, что не должны позволить удрать ни одному подбитому вражескому кораблю. К середине ноября «Энтерпрайз» был отремонтирован.

Утром 27 октября Какута объединил в единую эскадру «Дзуньё» и «Дзуйкаку». Упорная работа в течение всей ночи дала в распоряжение Какуты 44 истребителя, 18 пикировщиков и 22 торпедоносца. Однако разведывательные самолеты, поднятые с 2 авианосцев перед рассветом, не смогли заметить ни вражеских кораблей, ни самолетов. Положение с топливом стало просто отчаянным, эсминцы сопровождения уже были готовы покинуть строй. Флот получил приказ вице-адмирала Нагумо перегруппироваться и возвращаться в базу.

Нагумо покинул район боя, когда был серьезно поврежден «Сёкаку». Он приказал Какуте командовать действиями авиации. Однако Нагумо быстро обнаружил, что не может руководить ходом боя с поврежденного авианосца. Он отправил «Сёкаку» на Трук ремонтироваться, а сам пересел на большой эсминец, который стал его флагманским кораблем в этой операции. Так как наши самолеты-разведчики не смогли 27 октября найти противника, Нагумо приказал рассеявшимся кораблям собраться вместе. Вскоре после этого он перегруппировал свои силы и провел заправку в море. Нагумо еще раз перенес свой флаг, теперь на «Дзуйкаку».

Командир авианосца капитан 1-го ранга Номото вел корабль и руководил воздушными операциями три дня подряд. Все это время он без сна стоял на мостике. Нагумо лично поблагодарил Номото за сверхчеловеческие усилия. Это был первый случай в истории флота, когда командир корабля руководил действиями авианосных самолетов без помощи штаба, что само по себе уже подвиг.

Около 13.00 Авангардное соединение тоже повернуло на юго-восток и шло этим курсом до 20.30. Адмирал Абэ, пробежав по квадрату, отошел на север, именно его 2 эсминца потопили «Хорнет». В 20.58 «Акигумо» и «Макигумо» получили приказ осмотреть горящий авианосец и решить, иожно ли его захватить. Выяснилось, что «Хорнет» имеет крен 45 градусов на левый борт и буксировка невозможна. Эсминцы выпустили по 2 торпеды и видели 3 взрыва. Через полчаса авианосец перевернулся и затонул. Передовое соединение адмирала Кондо двигалось параллельно Абэ, но прошло дальше на юг. Его поисковый квадрат оказался в 60 милях южнее «Хорнета».

Вице-адмирал Нагумо собрал специальное совещание на борту «Дзуйкаку», когда корабль возвращался на Трук, чтобы обсудить детали боев на море и в воздухе 26 октября. Окумия присутствовал на совещании в качестве представителя соединения Какуты. Когда он поднялся на борт «Дзуйкаку», то сразу пошел, чтобы засвидетельствовать свое почтение Нагумо. Адмирал стоял на мостике. Его лицо было серым и усталым, на нем отпечатались тяжелые мысли. Трудно было проникнуть в мысли адмирала, однако он явно отбросил свою апатию, в которую погрузился после поражения при Мидуэе.

Зная, что мы полностью оправдали доверие адмирала Ямамото, начальник штаба Нагумо адмирал Кусака тепло поблагодарил соединение Какуты. Для меня успех оказался очень горьким. Погибли два моих старых товарища: капитан-лейтенанты Мамору и Секи.

Даже в ходе совещания мы не смогли точно определить наши собственные потери в кораблях и самолетах. Некоторые пилоты сели на чужие авианосцы, другие улетели на аэродромы Соломоновых островов. Часть экипажей, севших на воду, была подобрана кораблями сопровождения.

Мы основывали свои оценки вражеских потерь на подтвержденном потоплении «Хорнета» и ряде других фактов. На следующее утро наши разведывательные самолеты не обнаружили никаких кораблей противника. Однако они видели большое масляное пятно там, где горел вражеский авианосец. Мы были вынуждены полагаться на подобную информацию, так как потеряли двух из трех командиров пикировщиков и всех троих командиров торпедоносцев, не считая других офицеров.

До этого боя и американцы, и японцы не слишком усиливали зенитную артиллерию кораблей. Однако, начиная с этого боя, ПВО начала стремительно усиливаться количественно и качественно. Такое внезапное усиление зенитной артиллерии вражеских кораблей мы ощутили по резкому росту потерь наших самолетов. Так как мы потеряли многих опытных летчиков, у совещания не было иного выхода, кроме как принять на веру донесения молодых офицеров, которые позволили возбуждению битвы расцветить красками свои наблюдения. Мы не имели другого выхода, как строить свои будущие планы на основании донесений этих молодых офицеров.

Много позже стало известно, что японские оценки были совершенно неточными. «Хорнет» действительно пошел на дно, потопленный своими эсминцами «Мастин» и «Андерсон» и 4 нашими эсминцами. Кроме того, был потоплен эсминец «Портер». Однако эти 2 корабля были единственными, ушедшими под воду. Вторым атакованным авианосцем был «Энтерпрайз» (американцы имели всего 2 авианосца). Вопреки донесениям наших пилотов, он не получил торпедных попаданий, и дело ограничилось 3 бомбовыми попаданиями. Корабль серьезно пострадал, но не затонул. Сообщения о торпедных попаданиях вполне объяснимы. Превосходное маневрирование капитана «Энтерпрайза» спасло корабль. Торпеды проходили буквально на расстоянии волоска от борта. Наши самолеты также повредили линкор «Саут Дакота», крейсер «Сан Хуан» и эсминец «Смит».

Бой закончился. Американский флот потерял тяжелый авианосец и эсминец, были повреждены линкор, тяжелый авианосец, тяжелый крейсер и крейсер ПВО. Но потери «Энтерпрайза» были невелики, и так как самолеты «Хорнета» сели на него, он почти восстановил численность авиагруппы. Тем не менее американцы проиграли. «Энтерпрайз» отошел, так как остался единственным американским авианосцем, который мог служить промежуточной базой для переброски самолетов на Гуадалканал. Самолеты с тыловых баз могли долететь до острова только заправившись на «Энтерпрайзе».

Японцы также понесли серьезные потери. Тяжелый авианосец был серьезно поврежден, а легкий – средне; 2 тяжелых крейсера получили сильные повреждения; 2 эсминца были легко повреждены. Японцы потеряли в бою примерно 140 человек, большую часть которых составляли драгоценные ветераны.

Несмотря на заметные преувеличения, все-таки мы нанесли американцам серьезный удар. Эта морская битва получила наименование Сражения в южной части Тихого океана. Именно так назвала его Императорская Ставка, объявляя о победе.

Битва завершилась. Хотя японцы горевали, потеряв много лучших пилотов, вражеский флот получил звонкую оплеуху. Никогда в своей истории американский флот не имел так мало оснований «праздновать» День флота. Японский флот одержал победу, однако она оказалась единственной решительной победой после Мидуэя, и к тому