Русская пехота в последних войнах Российской империи - Сергей Николаевич Бирюк

служили до увольнения в запас. Так, например, в артиллерию прибывали люди, ранее служившие в кавалерии и пехоте и, следовательно, вовсе не знающие артиллерийской службы. В инженерные войска поступали люди, служившие в пехоте и даже вне строя. Означенное обстоятельство составляло, конечно, значительные затруднения в обучении прибывающих людей и не могло не отразиться на действиях войск, в особенности специального рода оружия.

Укомплектования старослужащими и молодыми солдатами были вполне соответствующие, но они начали прибывать только после мукденских боев».

Главное же то, что запасные, особенно старших сроков службы, не обладали во всех случаях большой стойкостью. Части, составленные почти целиком из запасных, то есть развернутые резервные полки, представляли собой малоудовлетворительный элемент. Требовалось многократное привлечение их к боевым столкновениям, чтобы приучить их к бою, к полям, чтобы, так сказать, обстрелять их.

Генерал французской армии Ф. Сильвестр так оценил резервные войска: «Никогда война, которую приходится вести не людям военного ремесла, но главным образом резервистам, не представлялась менее национальной в глазах ее участников. Какое же воодушевление, какое же усердие можно было найти в войсках? Лишь дисциплина и воинский долг являлись рычагом приводящим их в движение». Если прибавить сюда случайный состав начальствующих лиц, малую спайку между собой офицерского состава, почти отсутствие должной тактической подготовки, большое число запасных старших сроков службы, наконец, общее нерасположение к войне и отсутствие военного одушевления, будут вполне ясны причины, почему в первых боях некоторые части из резервных войск не выказали достойной стойкости, а другие части, хотя и действовали храбро, но крайне неумело.

Исключение составляли полки IV Сибирского корпуса, прекрасно показывавшие себя еще под Дашичао, Хайченом и Ляояном, укомплектованные исключительно сибиряками – людьми угрюмыми, но стойкими, с твердым и решительным характером.

Но в этих полках, при их выдающейся беззаветной твердости и стойкости, замечалась малая способность к длительным маршам, в особенности в жаркое летнее время.

Еще одной серьезной ошибкой стала поздняя мобилизация резервных войск. Генерал Куропаткин просил, чтобы предназначенные для усиления войск Дальнего Востока подкрепления из Европейской России были мобилизованы одновременно тотчас после праздника Св. Пасхи. Он мотивировал это следующими соображениями: «Этим мы дадим время сплотиться частям, особенно резервным, дадим возможность пройти курс стрельбы и проделать строевые с тактическими предположениями учения. Дадим время прочно организовать обозы, парки, госпитали». Этой мерой мы действительно достигли бы сплоченности частей и дали бы некоторым из них 2—3 месяца времени на основательную подготовку к действиям в поле, что особенно было важно для резервных войск. Вновь назначенные начальствующие лица в резервных войсках и многие вновь назначенные в полевых могли бы получить первую оценку при мирной обстановке сами и, что не менее важно, познакомились бы хорошо со своими подчиненными.

Однако управляющий Военным министерством генерал-адъютант Сахаров в докладе по Главному штабу от 5 марта 1904 г. (№ 68) испросил разрешение произвести мобилизацию подкреплений не одновременно, а в три очереди, причем ранее всех, во второй половине апреля, назначена мобилизация 6 казачьих полков, затем 1 мая X корпуса, 1 мая или несколько позже XVII корпуса и в начале июня 4 резервных дивизий Московского и Казанского военных округов. Основным мотивом была загруженность железной дороги, Сахаров исходил из следующих соображений: если резервные войска будут мобилизованы одновременно с полевыми в начале апреля, то они будут ожидать очереди отправки в течение 3,5 месяцев. Генерал-адъютант Сахаров признал такой срок излишним и полагал достаточным, чтобы резервные части, «исполнив все мобилизационные работы, имели примерно две-три недели на строевую подготовку». Объяснение такому взгляду находится в следующих строках доклада от 5 марта, № 68: «Резервные части, мобилизованные в начале апреля, ожидали бы около 3,5 месяцев очереди отправки. Не говоря про то, что население некоторых уездов будет преждевременно оторвано от весенних сельских работ, Военное ведомство понесет большие и совершенно излишние расходы по содержанию примерно 60 000 человек, призванных из запаса. Сплочение мобилизованных частей, конечно, не нуждается в продолжительном сроке».

В результате головные части корпусов прибыли на театр военных действий далеко не сплоченными, нижние чины не знали своих офицеров и наоборот. Курс стрельбы некоторыми частями не был пройден, запасные старших сроков службы не знали своего оружия. Тактические учения не производились вовсе или они производились в недостаточной мере. Занятия целыми дивизиями и корпусами в составе трех родов оружия не производились.

VI Сибирский корпус был мобилизован при относительно благоприятных условиях. 55-я и 72-я пехотные дивизии были даже привлечены в 1904 г. в общие лагерные сборы, но эти дивизии обучались без придания к ним артиллерии и конницы. В IV Сибирском корпусе только один 11-й пехотный Сибирский Омский полк учился с артиллерией, и то старого образца, а действовали в бою с новым образцом, конницы же почти не видели.

Ранее до первого боя войска совершали продолжительные марши походным порядком. Правильно проведенные, эти марши сплачивали и закаляли части. Все лишнее из имущества выбрасывалось, наиболее слабые отставали. Начальники и подчиненные хорошо узнавали друг друга. С перевозкой по железным дорогам результаты получались иные. На Дальний Восток нижние чины, тесно набитые в вагоне, ехали 40 дней. Контроль офицеров, ехавших в отдельных вагонах, почти отсутствовал. Ротные командиры, несмотря на 40—50-дневный переезд, не успевали узнать поступивших в их роты нижних чинов.

Головным эшелонам V Сибирского корпуса, составленного из резервных дивизий, со дня объявления мобилизации до посадки на железную дорогу оставался один месяц. Если вычесть мобилизационный период и время на смотры, то для обучения и сплочения оставалось лишь около двух недель. Опыт Русско-японской войны показал, что этот срок совершенно недостаточен, особенно для запасных старших сроков службы. Если бы войска V Сибирского корпуса мобилизовались одновременно с X и XVII корпусами, то у них было бы три месяца на обучение и переподготовку. Притом что обучение новобранцев длилось всего 4 месяца, то запасных можно было натаскать за три месяца до уровня полевых войск.

Войска IV Сибирского корпуса с первых же боев заслужили в армии хорошую репутацию. Причины тому были: 1) отличный состав нижних чинов – суровых сибиряков, сильных телом и духом, лучше других нижних чинов понимавших, из-за чего мы воюем на Дальнем Востоке, 2) удачный подбор начальствующих лиц, начиная с командиров полков, 3) храбрость офицерского состава и 4) относительно большее, сравнительно с другими частями войск, время для обучения и спайки.

Но и резервные войска, прибывшие из Европейской России, получив боевую закалку, в последующих боях вели себя доблестно. Достаточно вспомнить действия в сражении под Мукденом полков 54, 55, 61 и 71-й дивизий.

Подводя итог можно