Курская битва. Коренной перелом в Великой Отечественной войне - Валерий Николаевич Замулин

Вместе с тем они вновь заставляли задуматься о том, насколько целесообразны в сложившихся условиях те или иные решения. «Отсрочка проведения «Цитадели», – отмечалось в письме, – дала повод для следующей оценки ситуации. Наступление будет проводиться против готового к обороне противника на хорошо укреплённых, глубоко эшелонированных позициях с очень сильными оперативными резервами. Это будет, несомненно, битва большего масштаба, чем обсуждалось месяц назад. «Цитадель» затронет только малую часть вражеского фронта. Надо рассчитывать на то, что противник после нашего удачного первого удара использует силы из оперативных резервов и тех частей фронта, которые не затронуты, для проведения контрнаступления. Следующее за этим оборонительное сражение противник, по прежнему опыту, может продолжать долго, вероятно, даже месяца два. Укреплению новой полосы фронта также будут постоянно мешать боевые действия». Между тем «армия на её сегодняшних позициях активно строила оборону три с половиной месяца. И только сейчас, несмотря на использование всех возможных сил и средств, на этих позициях начато противотанковое укрепление. Даже на переднем крае линии обороны ещё очень много работы. Прикрывающие артиллерийские позиции и вторые позиции войск находятся пока только в планах. Строительство оборонительных укреплений также ещё не начато». Соответственно «для укрепления вновь захваченных (в ходе наступления. – В.З.) позиций надо уже сейчас запланировать строительство необходимой железнодорожной дороги до Курска, которое также займёт не меньше месяца. На участке будущих позиций есть только редкие и плохие леса. Они в течение последних двух лет очень активно использовались для строительства и отопления. В основном строительное дерево должно будет привозиться по железной дороге или автотранспортом. С началом боёв русские отведут население из вновь захваченных районов в большом масштабе. Поэтому при сборе рабочей силы мы столкнёмся с большим недостатком рабочих»[635]. Предвидя подобные трудности, Вайс просил командование ГА «Центр» предоставить ему строительные части и штабы, немедленно приступить к переброске в тыл 2 А мин, колючей проволоки и строевого дерева, горючего и автотранспорта, запланировать нанесение сильных ударов перед намеченным передним краем будущей обороны, дабы не допустить советских атак и обеспечить бесперебойную работу строителей.

В завершающем же абзаце письма прямо говорилось, что «при дальнейшем смещении сроков «Цитадели» надо будет обдумать вопрос: не станет ли сокращение фронта (являвшееся одной из важнейших целей операции. – В.З.) вместо преимущества недостатком, вынуждающим армию встретить зиму на недостаточно оборудованной системе позиций, которую необходимо удерживать. По мнению армии, операцию «Цитадель» совершенно необходимо провести не позднее начала июля»[636].

Судя по материалам штаба 2 А, сохранившимся в Федеральном военном архиве ФРГ, внятного ответа на это письмо не последовало вплоть до начала боёв. Но уже 17 июня из ГА «Центр» поступила телефонограмма, сообщавшая, что приказ о переходе в наступление на Курск будет отдан ОКХ не за 11 суток, как это предполагалось ранее, а за восемь[637]. Это чётко сигнализировало о том, что окончательное решение о сроках ключевой операции летней кампании 1943 г. всё ещё не принято.

Тем временем Зиберт, вероятно, опасавшийся ответственности за провал операции «Витамин А», 20 июня направил В. Вайсу письмо, в котором напомнил, что весенний план, предусматривавший фронтальный удар его корпуса по обе стороны села Гламаздино, способный сковать советские войска и помешать их переброске в район южнее Орла или севернее Белгорода, имел смысл постольку, поскольку предполагалось действовать против обескровленных частей, занимающих слабую линию обороны. Но с тех пор многое изменилось: «Противник по всему фронту, в особенности на участке планируемого наступления у Гламаздино, свои позиции укрепил исключительно сильно». Как пояснял генерал, «речь не только об участках непосредственно перед корпусом, но теперь, в отличие от тогдашней ситуации, укрепления идут далеко вглубь фронта. Как хорошо видно на аэрофотосъёмке, на линии в 7 км в глубину от первой линии противник на удобной позиции организовал позиции, которые без сомнения с началом нашего наступления будут заняты усиливающимися большими резервами. Вопреки тем выводам, которые были сделаны ранее, на основе условий, говорящих о том, что масса корпуса одним ударом сможет продвинуться до Свапы, сейчас надо рассчитывать на то, что после прорыва хорошо оборудованной и сильно минированной первой линии обороны корпус упрётся во вторую линию обороны на хорошо оборудованных позициях. Прорвать эти позиции, в связи со слабой боеспособностью корпуса, будет очень сложно. Кроме того, нужно учесть, что южнее корпуса находится не связанный боевыми действиями противник – опять-таки в отличие от прежних предположений, – он на нынешнем этапе, с большой вероятностью, ударит в южный фланг атакующего корпуса и остановит его ещё до достижения второй линии обороны. Резервы для встречи с ним выделены быть не могут. Таким образом, корпус считает, что в нынешних, изменившихся реалиях нужно выждать, пока будет выношено правильное решение»[638].

Со своей стороны Ф. Зиберт очертил два варианта участия 13 ак в наступлении, но уже на второй его фазе. Он допускал, что при возникновении угрозы окружения Центрального и Воронежского фронтов, Москва ответит сильным контрударом по флангам группировок 9 А и 4 ТА, нацеленным на соединение восточнее Курска. Одновременно с этим войска 60 А, расположенные между Сумами и Севском (т. е. перед 2 А), получат задачу удержать фронт для развёртывания здесь оперативного танкового резерва и последующего нанесения удара на запад. При таком развитии событий наступление 13 ак в начале операции на узком фронте двумя дивизиями окажется безрезультатным, и к тому же возникнет слабо прикрытый участок в 100 км между ним и 7 ак. И тогда советское командование, располагающее большими силами, в том числе и танковыми частями в потенциальном «котле» на Курской дуге, наверняка попытается разбить выдвинувшийся вперёд 13 ак и воспользуется уязвимостью оснований его боевого клина. «В этом случае, – утверждал Ф. Зиберт, – если даже весь наш фронт устоит, атака 13-го корпуса, даже успешная, будет «уколом иголки»[639]. Поэтому, по мнению командующего, его соединение принесло бы больше пользы, если бы при успехе «Цитадели» перед ним поставили лишь задачу предотвратить прорыв войск окружённых фронтов из «кольца» в Хинельские леса.

Вместе с тем он считал, что даже если первая фаза «Цитадели» закончится удачно и новый фронт пройдёт примерно в районе линии железной дороги Харьков – Орёл, оказавшиеся в западной части «котла» части 60, 38 и 40-й армий получат приказ упорно оборонять свои позиции, ожидая деблокирования и последующего броска на запад. И в этой ситуации 13 ак, атакуя, с его скромными возможностями упрётся в мощную оборону противника, который даже из «котла» способен быстро прорвать слишком широкий фронт на обнажившихся при наступлении участках. Таким образом, признавалось, что в ходе «Цитадели» невозможно обеспечить единый рывок всей 2 А. «В связи с этим, – писал Ф. Зиберт, – я считаю целесообразным при проведении наступательной операции корпус оставить на месте и подождать развития ситуации, чтобы или выступить широким фронтом, или прикрывать западную часть котла от попыток прорыва»[640].

Данный вывод не мог удивить командование армии. Он опирался на очевидные доводы и законы оперативного искусства. Впоследствии именно эти объективные обстоятельства (мощь советской обороны, большие силы, собранные в Курской дуге) заставят ОКХ отказаться от активизации не только 13 ак, но и 7 ак, что в свою очередь окажет негативное влияние на исход наступления ГА «Юг» и прежде всего 4 ТА генерал-полковника Г. Гота, атаковавшей на направлении главного удара.

Однако до конца июня обсуждение проблем, связанных с операциями «Витамины А и Б», не выходило за узкий круг офицеров и генералов 2 А, ОКХ и ГА «Центр», занимавшихся планированием «Цитадели». В. Модель и Г. Гот не знали о возникших сложностях и продолжали рассчитывать на помощь 2 А. Лишь 27 июня из штаба Вайса в оперативные отделы их армий поступили секретные карты с замыслом операций «Витамины А и Б». Причём только командование 9 А предупреждалось в сопроводительном письме о том, что «в связи со слабостью имеющихся в наличии частей [13-го] корпуса атака возможна только при удачном развитии ситуации, начало атаки будет указано только после этого»[641].

30 июня Вайс без возражений одобрил распоряжение командира 13 ак выделить для операции всего два усиленных полка. «Основанием для сокращения ударных сил вполовину, – пояснял Ф. Зиберт, – является предположение, что