Кто проторил дорогу к пакту? - Арсен Беникович Мартиросян

href="ch2-304.xhtml#id266" class="a">[304]. Это тот самый Детердинг – всемирно известный нефтяной «король», глава международного нефтяного концерна «Ройял Дач Шелл», член Комитета 300, который еще в 1926 г. пытался организовать вооруженное нападение на Советский Союз консолидированными силами Запада и всевозможной уголовной швали из числа эмигрантов.

Детердинг оказался настолько «способен взять на себя осуществление британской нефтяной политики», что устроил поджог рейхстага как прелюдию к антикоммунистическому погрому в Германии! Потому как это был единственный способ вытеснить СССР с топливного рынка Германии. Ибо, мягко говоря, из-за неумных действий Коминтерна и советской бюрократии (точнее, партократии) едва ли не на каждой бензоколонке Германии сидели дармоеды – постоянно вмешивавшиеся в ее внутренние дела и сильно раздражавшие местную полицию агенты Коминтерна, не говоря уже о членах Компартии Германии. Спровоцировав в результате поджога рейхстага антикоммунистическую истерию в Германии, Детердинг добился того, что руками гитлеровских штурмовиков в кратчайшие сроки были разгромлены как «Дерунафт», так и «Дероп». Германский нефтяной рынок перешел под контроль западных монополистов, прежде всего «Ройял Дач Шелл». Чуть позже с третьих плацдармов подтянулись и американские «акулы» нефтяного бизнеса. В сущности, все стороны выполняли приказ Комитета 300.

В результате проведенной Детердингом крупномасштабной блицоперации по вытеснению СССР с германского нефтяного рынка Великобритании удалось решить глобальные задачи по предотвращению скорого выравнивания Советским Союзом своего платежного дисбаланса и перехода на положительное сальдо во внешнеторговом обороте с Германией. Но самое главное, что тогда удалось сделать Великобритании, так это предотвратить дальнейшее тесное переплетение германской и советской экономик за счет практически полного подрыва нефтяной политики СССР в Германии, а тем самым лишить Советы возможностей какого бы то ни было влияния на фюрера по торгово-экономическим каналам. Экономический союз между СССР и Германией пугал Великобританию куда больше, чем и без того полностью иллюзорный призрак якобы возможного стратегического союза между этими двумя государствами. По настоянию экономического отдела МИДа Великобритании во главу угла была поставлена задача категорического недопущения опасного в ее понимании сближения Германии с Россией на почве торговоэкономического сотрудничества. В обычно именовавшихся «Экономический аспект внешней политики» докладах упомянутого отдела британского МИДа из года в год эта задача фигурировала не просто как приоритетная, а как основополагающая, что подчеркивалось в каждом документе. На языке МИДа Великобритании это называлось «экономическим умиротворением» Гитлера.

На передовые позиции в торгово-экономических отношениях Германии с внешним миром вышли Великобритания и США. Цель – в срочном порядке подготовить нацистскую Германию к вооруженной экспансии на Восток, против СССР. Сталин прекрасно это видел и понимал. И когда после успешных англогерманских переговоров в марте месяце 1935 г. в Москву пожаловал участвовавший в них лорд-хранитель печати Антони Иден, а Сталин, к слову сказать, документально точно знал, что там наобещала Гитлеру Великобритания, то, встретившись с посланцем Лондона, Иосиф Виссарионович достаточно резко «отстегал» бриттов. В ответ на ёрническое заявление Идена о том, что-де Англия совсем маленький остров, а соответственно от него мало что зависит, Сталин ответил следующее: «Да, маленький остров, но от него многое зависит. Вот если бы этот маленький остров сказал Германии: не дам тебе ни денег, ни сырья, ни металла – мир в Европе был бы обеспечен»[305]. В ответ Иден как воды в рот набрал. А что ему оставалось делать – ведь Сталин был абсолютно прав. Иден это прекрасно понимал.

С описанной выше ситуацией в советско-германских торгово-экономических отношениях и связано направление в Берлин на важный пост торгового представителя СССР старого приятеля Сталина – Давида Владимировича Канделаки. Как правило, банальной служебной командировке Канделаки буквально навязывают таинственный смысл некой миссии в целях достижения некоего тайного сговора с Гитлером. Однако это полнейшая чушь. Если уж и усматривать в чем-то миссию, то реальный, без подделок и фальсификаций смысл его банальной служебной командировки в Берлин лежит на поверхности – положить-таки начало нормализации торгово-экономических отношений между двумя государствами, ранее вполне неплохо сотрудничавших на этой стезе. Потому-то Сталин и выбрал своего земляка и старого знакомого, чтобы в Берлине быстрее бы сообразили, что если торгпредом приехал человек Сталина, то, следовательно, все вопросы нормализации торгово-экономических отношений будут решаться по-сталински, в ударном темпе. В таком смысле Канделаки можно считать порт-паролем Сталина, то есть его неофициальным посредником в официальном статусе. Но в Берлине этому дали, к сожалению, совсем иную трактовку. Хуже того. Стали использовать это обстоятельство не только в антисоветских целях, но и даже в ущерб собственным же интересам. В результате с «миссией» Канделаки до сих пор увязывают предысторию договора о ненападении от 23 августа 1939 г., выставляя ее как пролог к нему, а также как якобы предтечу незаконной ликвидации заговора Тухачевского.

Секрет же превращения банальной служебной командировки Канделаки в некую тайную миссию состоит в следующем. Во-первых, еще до того, как Берлин положительно ответил на агреман Москвы о назначении Канделаки новым торгпредом, все, что надо и не надо было, сообразила узкая каста советских дипломатов-германофилов, которая с давних времен занимала руководящие позиции в наркомате иностранных дел. Причем эта каста была разделена как бы на два лагеря: на ярых сторонников Троцкого – эту группу возглавлял заместитель наркома иностранных дел Н.Н. Крестинский, и просто сторонников безоглядного германофильства без какой-либо политической ангажированности. Во-вторых, еще одну трактовку задач Канделаки на-гора выдала каста наркоматовских западников англофильской ориентации во главе с наркомом иностранных дел СССР М.М. Литвиновым, хотя соображать тут было нечего. Сталин специально направил новым торгпредом своего земляка и давнего знакомого, чтобы не замыленным старинным германофильством, а свежим взглядом он проанализировал бы ситуацию. И далее, отметая как германофильство, так и характерное для англофильствовавшего Литвинова злобное германофобство, по мере возможности определить, что и как можно сделать для улучшения торгово-экономических отношений между двумя странами. Ведь Канделаки был свободен от игравших тогда колоссальную роль этноидеологических наслоений.

Как известно, с первых дней советской власти и практически до начала мая 1939 г. в советских дипломатическом и внешнеторговом ведомствах работало большое количество евреев. Конечно, нет ничего плохого в том, что евреи были там массово задействованы. Ведь у них действительно немалые таланты в этой сфере. Плохо было то, что их этнические соображения, к тому же нередко навеваемые извне, зачастую брали верх над государственными интересами. Прикрытые же еще и социалистической пропагандой тех времен, они практически не поддавались какой-либо нейтрализации, хотя, как известно, во внешней политике и внешней торговле нет и быть не может места этническим эмоциям. Иначе это не дипломатия и не внешняя торговля, а примитивный базар с беспрерывной руганью и оскорблениями.

Но каста есть каста. Потому и неудивительно, что при