Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб - Александр Николаевич Борисов

Что же касается значения и последствий дела «парижских бомбистов», то главным здесь был, конечно же, международный резонанс.

«Теперь уже можно считать вполне установленным, — писал Л. П. Менщиков в книге „Охрана и революция", — что наглая провокация Рачковского, предоставившая случай французскому министру внутренних дел Констану оказать ценную услугу русскому политическому сыску, заставила твердокаменного монарха изменить свое отношение к республиканской Франции. Таким образом, на почве провокаторских махинаций создалась благоприятная почва для заключения франко-русского союза».

«Успехи агентов охранки в России и за границей в 1890 году еще раз показали, как нуждается в их верной службе правительство империи, — писали Ч. А. Рууд и С. А. Степанов в книге „Фонтанка, 16: Политический сыск при царях". — Их эффективная борьба с революционными группами в России и Западной Европе не ограничивалась исполнением обязанностей полицейской службы — агенты оказались вовлеченными в преступную и пол у преступную деятельность, политические интриги. Ландезен показал, что лучшим способом разоблачения революционеров как дома, так и за границей служит проникновение в группы уже известных заговорщиков. Дело это было рискованное и опасное, требовало крепких нервов и особой отваги — именно эти качества обеспечивали успех агентов, подобных ему. Кроме того, надо было спровоцировать революционеров на противозаконные действия, которые, по мнению агентов, они совершили бы так или иначе. Наконец, надо было поддерживать хорошие отношения с заграничными властями».

Понятно, что охранке необходимо было иметь своих людей среди революционеров, что было далеко не просто. Именно поэтому Ландезен являлся для Департамента полиции одним из наиболее ценных сотрудников. Он представлял особую ценность и для высшей российской власти. О каждом шаге Ландезена докладывалось императору Александру 111, и он делал пометки на докладе. Так, о приговоре по отношению к парижским террористам собственной императорской рукой написано: «Пока это совершенно удовлетворительно», а на докладе о возвращении Бурцева из-за границы в Россию: «Надеюсь, что он попадется».

Дальнейшая судьба Ландезена складывалась на редкость удачно. Русский царь щедро наградил своего агента. В августе 1890 года бывший мещанин города Пинска Аарон Геккельман становится почетным гражданином с предоставлением ему права, несмотря на его иудейство, повсеместного проживания на всей территории Российской империи. Более того, в награду за свои труды он получил к тому же солидную пенсию — 1000 рублей в год. В качестве постоянного места жительства он избрал Бельгию, однако большую часть времени проводил в разъездах, выполняя, несмотря на получаемую пенсию, разного рода деликатные поручения Департамента полиции. Стремясь упрочить свое положение, Геккельман принимает решение о крещении, что и было осуществлено в Елизаветинской православной церкви в Висбадене, по одним свидетельствам — в 1892-м, а по другим — в 1893 году. Характерно, что таинство крещения совершил настоятель русской церкви в Берлине. Восприемниками же его явились секретарь русского посольства в Берлине М. Н. Муравьев и жена сенатора Мансунова. При крещении Геккельман получил христианское имя Аркадий и отчество Михайлович. Что касается фамилии, то она осталась прежней — Геккельман. Фамилию Гартинг он получил несколько позже — в 1896 году.

Переход Геккельмана в православие был вызван, надо полагать, не только карьерными соображениями, но и его предстоящей женитьбой на дочери бельгийского подданного Марии-Гортензии-Елизавете-Магдалене Пирлот. Невеста Геккельмана была ревностной христианкой-католичкой, что при его иудействе сделало бы этот брак практически невозможным. К 1899 году относятся бракосочетание А. М. Гартинга с Магдаленой Пирлот уже по православному обряду. Произошло это 25 окября в той же Елизаветинской церкви в Висбадене, где Геккельман окрестился. Поручителями со стороны жениха выступили заведующий Заграничной агентурой Департамента полиции Рачковский и Луи Беккер. Поручителями со стороны невесты стали И. Ф. Мануйлов и Карл Кох. От этого брака Гартинг имел четырех детей: Двух мальчиков и двух девочек.

Специализация Гартинга на обеспечении охраны царствующих особ сохранялась и в последующие годы: свидание Николая II с императором Вильгельмом в Бреславле; поездки царя в Париж, Лондон, Дармштадт. «И так до бесконечности, — писал в связи с этим В. К. Агафонов. — Карманы не вмещают золота и царских подарков, на груди уже нет места для новых крестов. <…> Богатство, почет, молодая красивая жена-бельгийка из хорошей, строго католической семьи — Madeline Palot, в душевной простоте и не ведающая, кто скрывается за этим великолепным крестоносцем».

БЕРЛИНСКАЯ АГЕНТУРА

Создание в Берлине нового центра Заграничной агентуры. — «Господин Г.» во главе берлинской агентуры. — Провал провокации в Бельгии. ~ Наградные командировки. — Богатый русский купец в Берлине. — Отчет об организации берлинской агентуры — Комиссар берлинской полиции в роли русского агента. — Организация в Берлине внутренней российской агентуры. — Старожилы сыска в Берлине — Провокатор Я Житомирский в роли доверенного лица Ленина. — Операция с обменом денег. — Перегруппировка революционеров в Швейцарию — Секретный сотрудник Москвич. — Список секретных сотрудников и бюджет берлинской агентуры. — Превращение берлинской агентуры в контрразведывательное бюро. — Во главе всей русской контрразведки в Европе. — Охрана Тихоокеанской эскадры. — «Гулльский инцидент». — Преследование русской эскадры английским флотом. — > Награды неудачному контрразведчику. — Назначение А. Гартинга заведующим Заграничной агентурой. — Изменение состава политэмигрантов в конце XIX века. ~ Использование европейской полиции в борьбе с революционерами-эмигрантами. — Особый отряд агентов парижской префектуры. — Размещение агентов по Европе. — «Идейные» кандидаты в агенты — Разоблачение полицейского «оборотня».

Усиленный рост политической эмиграции в конце 90-х годов заставил Департамент полиции задуматься над организацией агентуры не только в Париже и Лондоне, но и в других крупнейших городах Европы. Объектом новых авантюр Рачковского становятся теперь Германия и Австро-Венгрия. В 1896 году он сообщил в Петербург, что намерен провести ряд операций в Берлине, куда, по его словам, перебрались многие эмигранты, чтобы спастись от Заграничной агентуры, базировавшейся в Париже.

Рачковский сумел войти в контакт с германским правительством и добился санкции на устройство агентуры в Берлине. Тщательно подготавливая новый центр охранки, Рачковский сначала получил разрешение местной полиции разместить в немецкой столице шесть русских агентов. В докладе директора Департамента полиции от 9 декабря 1900 года министру внутренних дел в связи с этим сообщалось:

«За последнее время революционные деятели разного направления, пользуясь сравнительной близостью г. Берлина к границе Российской империи, избрали этот город центром, куда стекается из разных европейских стран, преимущественно из Швейцарии, революционная и социал-демократическая литература, предназначенная для водворения в Россию через германскую границу. Это обстоятельство, а также имеющиеся в Департаменте полиции сведения об образовании в Берлине кружка лиц, преимущественно русских подданных, придерживающихся народовольческой программы, заставили