Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб - Александр Николаевич Борисов

Департамент полиции войти в соглашение с подлежащими германскими властями по вопросу об учреждении в Берлине особой агентуры из русских и иностранных агентов и филеров, по примеру Парижа и Лондона, для наблюдения за деятельностью проживающих в Берлине русских революционеров.

Ныне заведующий иностранной агентурой Департамента полиции статский советник Рачковский, получив разрешение германского правительства на устройство упомянутой агентуры и заручившись содействием подлежащих властей, представил проект организации агентуры в Берлине, по которому предполагается на первое время ограничиться шестью агентами под ближайшим руководством сотрудника Рачковского г-на Г., которым предполагается назначить содержание в размере 300 марок в месяц каждому и 600 марок заведующему, а кроме того, на наем квартиры и все другие расходы по наблюдению 600 марок в месяц, а всего 3 тысячи марок в месяц».

Этим господином Г. оказался не кто иной, как Аркадий Михайлович Гартинг, бывший сотрудник парижской охранки, именовавшийся перед этим Ландезеном, а еще раньше — Геккельманом. Гартинг избрал своим постоянным местом пребывания Бельгию. Там он совместно с провокатором-анархистом Штернбергом организовал какую-то провокационную анархистскую затею, о которой не сохранилось конкретных сведений, известно лишь, что она провалилась.

Но Ландезен не сидит в Брюсселе, а все время передвигается по Европе, сопровождая и охраняя высочайших особ. Рачковский не забывает услуг, оказанных ему Геккельманом-Ландезеном-Гартингом, и дает ему командировки, одну другой выгоднее и почетнее. В 1893 году Гартинг командирован в Кобург-Гота на помолвку наследника Николая Александровича с принцессой Алисой Гессенской — тысяча рублей подъемных и царский подарок; в 1894 году Гартинг охраняет Александра III в Копенгагене — опять подъемные плюс подарки, орден Данеборга и золотая медаль; затем он едет с русским императором на охоту в Швецию и Норвегию — орден св. Серафима; в 1896 году Гартинг — уже инженер, кавалер прусского ордена Красного Орла, австрийского креста «За заслуги» — на юге Франции, близ Ниццы, на Villa Tuibi, охраняет умирающего цесаревича Георгия, затем в Бреславле охраняет Николая II при свидании того с Вильгельмом; Гартинг сопровождает царя в Париж — орден Почетного легиона, затем в Лондон — орден Виктории, в Дармштадт — орден Эрнеста. Наконец, еще повышение: Гартинг милостью Рачковского — начальник берлинской агентуры.

Рачковский поселил Гартинга в Берлине на Фридрих-Вильгельм-штрассе под видом богатого русского купца, имеющего связи в высших политических кругах. Следуя примеру своего патрона, новый глава берлинской резидентуры заграничной охранки Гартинг стал обхаживать влиятельных местных лиц и устраивать роскошные обеды в своем богатом доме. Как шло дело организации новой Берлинской политической агентуры, видно из доклада Рачковского министру внутренних дел от 22 августа 1902 года:

«В конце декабря 1900 года я приступил к организации берлинской агентуры, с каковой целью мною был командирован туда инженер Гартинг с тремя наружными агентами. Берлинская полиция отнеслась крайне подозрительно к осуществлению нашего предприятия, полагая, вероятно, что мы задались мыслью водвориться в Германии для военного розыска или по другим каким-то политическим соображениям. Путем весьма продолжительных переговоров мне наконец удалось убедить полицейские власти в действительных задачах предполагавшейся организации. И только вслед за получением президентом берлинской полиции и другими его чиновниками почетных наград дружественные отношения установились между мною и подлежащими властями.

На месте выяснилось, что трех наружных агентов оказалось недостаточно, и в настоящее время, когда наличный состав агентов увеличился до шести человек при постоянном содействии берлинской полиции, наружные силы далеко не соответствуют действительным потребностям розыскного дела в Берлине.

Проектируемая в Берлине система прописки иностранцев весьма неудовлетворительна и усложняется тем, что в многочисленных полицейских участках листки вновь прописывающихся остаются иногда от одного месяца до шести недель, причем бывают случаи, что названные листки вовсе не доходят в Центральное полицейское управление. На практике оказывается также, что до 30 процентов иностранцев вовсе не прописываются, и это лишает всякой возможности установить то или другое разыскиваемое лицо.

Между тем громадное количество людей, подлежащих контролю агентуры, вынуждает г. Гартинга изыскивать невероятные способы для проверки получаемых Департаментом сведений по революционным записям у того или другого лица, обнаруживаемых при арестах в России.

Ближайшим сотрудником берлинской агентуры является полицейский комиссар Б., оказывающий негласные услуги за денежное вознаграждение, далеко превышающее отпускаемые г. Гартингу средства на секретные расходы. Так, в течение минувшего апреля и мая заведующий агентурой издержал 1095 марок по представляемым счетам, о возмещении которых позволяю себе ходатайствовать перед Вашим превосходительством.

Независимо изложенного, заведующему агентурой представлялось необходимым войти в сношения с одним из служащих в президентстве, при содействии которого он получил до 1300 листков русских подданных, проживающих в Берлине, и имеет возможность получать их в будущем, что является громадным подспорьем в его деятельности. Означенному чиновнику также необходимо платить определенное вознаграждение.

Принимая засим во внимание, что существующие в Берлине крайне трудные условия для наружного наблюдения вынуждают заведующего агентурой нанимать три конспиративные квартиры, уплачивать расходы по наблюдению и удовлетворять массу мелочных затрат, не признаете ли возможным увеличить эту статью бюджета до 1200 марок ежемесячно…»

Под буквой В. скрывался комиссар берлинской полиции Винер, который по приказу самого Вильгельма состоял в непосредственной связи с русской политической агентурой в Германии и от которого, по соглашению сторон, не должно было быть никаких тайн.

Бывший в ту пору директором Департамента полиции С. Э. Зволянский, исключительно озабоченный угрозой террора в России, докладывал в Министерство внутренних дел, что в Берлине сосредоточено весьма значительное число русских революционеров, постоянно посылающих в Россию транспорты нелегальной литературы, и существует кружок народовольцев под руководством старого эмигранта Ефима Левитана.

Уже в декабре 1900 года тайная имперская агентура в Берлине начала действовать совершенно независимо. Гартинг руководил ею до 1905 года. Как опытный провокатор Гартинг прежде всего обратил внимание на организацию в Берлине внутренней агентуры. Среди его агентов были, в частности, такие старожилы сыска, как Зинаида Жученко и Лев Бейтнер.

В начале 1902 года Гартингом был завербован ловкий и опасный предатель и искусный провокатор, секретный сотрудник, получивший кличку Ростовцев, студент Берлинского университета Житомирский, которому с марта того же года было положено жалованье в 250 марок в месяц. «Доктор» Яков Житомирский еще до поступления к Гартингу служил в немецкой полиции, куда его поместил немецкий агент, и только вследствие трогательной дружбы немецкой и русской полиции он был переуступлен Гартингу. В 1902 году Зволянский докладывал товарищу министра внутренних дел князю П.Д.Святополку-Мирскому, что со времени поступления на службу Ростовцева сообщения берлинской агентуры «сделались особенно содержательны и интересны». В первые годы революционной деятельности большевиков за границей все усилия Житомирского были направлены на раскрытие работы ленинской «Искры». Уже то, что охранка