Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

могли бы утверждать, что капиталисты отвергли «великие принципы справедливости», но банально купились на деньги 126. Французский премьер был близок к истине. О подобных, рассчитанных на широкий общественный резонанс ловушках для немцев рассуждал еще Троцкий во время переговоров в Брест-Литовске. Но интересно другое.

Коммунисты были искренне убеждены, что Союзники ищут в России лишь материальные выгоды. «Антанта направила сейчас свое внимание в нашу сторону, она хочет расплатиться из нашего кармана по предъявляемым к ней счетам», — объяснял Ленин своим слушателям на заседании Петросовета 12 марта 1919 года 127.

Надо сказать, что на позиции Вильсона и в еще большей степени Ллойд Джорджа влияли внутренние разногласии среди их окружения и слабая надежда на то, что власть большевиков падет под натиском Белых армий. В Англии главным возмутителем спокойствия привычно выступал Уинстон Черчилль. После многочисленных и бесплодных попыток убедить Ллойд Джорджа в необходимости расширения вооруженной борьбы с большевиками 14 февраля он сорвался в Париж, чтобы успеть перехватить президента Вильсона перед его отъездом на несколько недель домой, в Вашингтон. Черчилль успел в самый последний момент, когда президент уже поднялся из-за стола и собирался уходить. Однако военного министра Британии Вильсон все-таки выслушал. Черчилль попросил его определиться с союзной политикой по отношению к России, давая понять, что он представляет мнение тех членов британского кабинета, кто стоит за решительные действия. В ответ Черчилль услышал, что президент не знает, что делать с Россией. Вильсон признался, что «горячо желал бы оставить Россию вообще, но готов встретиться с одними большевиками на Принцевых островах». Если на этой встрече не удалось бы ничего достичь, то Вильсон «готов участвовать в равной доле со всеми другими союзниками в проведении всех тех военных мероприятий, которые они сочтут нужным применить для того, чтобы помочь русским войскам (Белым армиям. — И. Т.), находящимся на поле сражения». Окрыленный Черчилль предложил Ллойд Джорджу подготовить «полный план военных действий» на случай неудачи переговоров с большевиками 128. Такие настроения отличали в ту пору не только Черчилля. Его решительный подход в той или иной степени разделяли многие члены британского правительства — Бальфур, Сесил, Керзон, австралиец Хьюз и другие. Ллойд Джорджу было непросто охлаждать воинственный пыл своих коллег, но у него наготове всегда были два вопроса, на которые не мог ответить никто из сторонников «жесткой линии», — где найти деньги и желающих сражаться в России? «Война с целым континентом, каким является Россия, — предупреждал британский премьер своих воинственных коллег, — является прямым путем к банкротству и появлению большевизма на наших островах» 129. Клемансо, кстати, приводил те же доводы, когда слышал воинственные выступления маршала Фоша. А полковник Хауз постарался объяснить Черчиллю, что Америка не примет участия в походе на большевистскую Россию, потому что не находится в состоянии войны с этой страной и общественное мнение не поддерживает интервенцию 130. Воевать на российском Дальнем Востоке соглашались лишь японцы, но и они требовали финансового обеспечения и поставок оружия от США. У японцев, правда, были свои цели, и это прекрасно понимали все Союзники.

После неудачи с организацией встречи на Принкипо Союзники еще некоторое время не оставляли надежды как-то договориться с большевистской Россией. Очередной проект возник очень быстро — в середине февраля решено было послать в Москву ознакомительную делегацию во главе с молодым американским дипломатом Уильямом Буллитом. Соединенные Штаты нуждались в надежной информации о положении в стане большевиков. В идеале Буллит должен был создать такой канал связи, которым американцы могли бы постоянно пользоваться. Как тут было не пожалеть об упущенной два года назад возможности. Мало кто знает, что в апреле 1917 года молодой сотрудник американской миссии в Берне Аллен Даллес, будущий всесильный создатель ЦРУ, отказался встретиться с Лениным 131. Был выходной день и молодой дипломат, случайно оказавшийся на службе, уже собирался покинуть миссию, когда раздался телефонный звонок. Звонивший представился Владимиром Ильичем Лениным, русским революционером, и настойчиво просил о срочной встрече с кем-нибудь из американских дипломатов. Это имя Даллесу ничего в то время не говорило, и он, посоветовав лидеру большевиков перезвонить в понедельник, повесил трубку и поспешил на теннисную площадку, где его ждали друзья. А на следующий день Ленин с товарищами в опломбированном вагоне отправился через Германию в Россию. У Даллеса, который, кстати, в качестве молодого дипломата тоже находился на Парижской мирной конференции и был прикомандирован к своему дяде, госсекретарю США Роберту Лансингу, была отличная возможность завязать контакт, который мог оказаться чрезвычайно ценным в дальнейшем, но он его упустил и очень сожалел впоследствии об этом. О чем будущий вождь российского пролетариата хотел переговорить с американцами перед своим возвращением в Петроград, так и осталось исторической загадкой.

Буллит оставил большой след в истории американской дипломатии. В 1933 году он стал первым послом США в СССР, затем несколько лет возглавлял американское посольство в Париже. На этом посту он встретил Вторую мировую войну. Буллит водил знакомство с М. А. Булгаковым и З. Фрейдом. Знаменитый полуночный бал сатаны из «Мастера и Маргариты» был навеян Булгакову воспоминаниями о бале в Спасо-Хауз, резиденции американского посла в Москве 132. Но все это было потом, а в марте 1919 года Буллит, придерживавшийся в ту пору леволиберальных взглядов, с энтузиазмом взялся за доверенную ему миссию — посетить Москву с неофициальным визитом и выяснить, чего на самом деле хотят большевики. Заодно эта поездка «вылечит от большевизма» самого молодого человека, резюмировал госсекретарь Лансинг 133.

Поездка Буллита задумывалась скорее как техническая, для установления контактов и сбора информации. Ему и сопровождавшим его нескольким американцам надлежало выяснить позицию советского руководства и узнать, на каких условиях большевики согласятся нормализовать отношения с Союзниками. О том, что миссия планировалась как информационно-техническая, говорит и то, что в дневнике Хауза о встрече и напутствии Буллиту ничего не содержится, хотя именно Хауз общался с ним накануне отъезда. Это значит, что Хауз не придавал миссии Буллита большого значения. (Буллит, кстати, сам в течение предшествующего года не раз предлагал тому же Хаузу, чьим протеже он являлся, свои услуги по поездке в большевистскую Россию.) Некоторые историки полагают даже, что поездка планировалась Хаузом «вне рамок конференции» 134. Если бы она закончилась ничем, то всегда можно было сказать, что это была ознакомительная поездка или вообще частная инициатива молодого двадцативосьмилетнего человека, отправившегося в Россию без каких-либо полномочий. Правда, с Ллойд Джорджем поездка Буллита была предварительно обговорена и никаких возражений от него