«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Николаевич Ткаченко

удар по румынам и татарским добровольцам нанес отряд М.А. Македонского, активизировали свои действия и партизаны И.С. Мокроуса в старокрымских лесах. Участившиеся взрывы на железных дорогах, успешные акции подпольщиков и регулярные полеты советской авиации на партизанские посадочные площадки в Крыму продемонстрировали оккупанты, что партизаны активизируются. Командование Оперативной группы «Крым» и карательных органов стало предпринимать экстренные меры противодействия такому развитию событий, обратив особое внимание на обеспечение безопасности коммуникаций.

Противник. В августе из Румынии на полуостров был передислоцирован штаб 3‑й румынской армии, 4-я румынская горная дивизия сменила на Таманском полуострове 3-ю горнострелковую дивизию, части которой были переправлены в Крым. Германские дивизии из Крыма начали передислоцироваться: 355-я пехотная – в резерв ОКХ, 13-я танковая – в 6-ю армию, 4-я горнострелковая – в 17-ю армию. К концу августа на территории Крымской АССР находились Оперативная группа «Крым», управления румынской 3‑й армии и горного корпуса, в составе которого числились немецкая 153-я учебно-полевая дивизия, словацкая механизированная «Рыхла-дивизия», 2-я и 3-я румынские горные дивизии[805]. Охранные и карательные части – в прежнем составе 8 батальонов вспомогательной полиции – продолжали принимать пополнение из числа лиц, подлежащих призыву в 1943 году. В связи с этим командование немецких карательных органов, подразделения пропаганды, мусульманские комитеты и духовенство целенаправленно проводили работу по привлечению молодежи к военной службе.

Группировка татарских добровольческих охранно-карательных батальонов и других формирований местной полиции к концу лета 1943 года оставалась прежней. Однако, если в июле 1942 г. численность личного состава в них составляла 3369 человек, то к июню 1943 г. она увеличилась, главным образом, за счет молодежи, достигшей в 1942 и 1943 годах призывного возраста. По состоянию на начало ноября 1942 г. в батальонах «Schuma» имелось: 3192 винтовки, 271 полуавтомат СВТ, 136 ручных и 28 станковых пулеметов, 71 автомат, 7 батальонных минометов, одно горное орудие, 52 револьвера и 322 ручные гранаты[806]. Добровольцы получали содержание по трем разрядам: 1 – 30 марок (375 рублей); 2 – 36 марок (450 рублей); 3 – 42 марки (525 рублей)[807].

До середины 1943 г. инициатива по созданию мусульманских формирований из граждан СССР принадлежала различным органам вермахта. Однако уже с декабря 1943 г. она перешла в руки руководства СС, что было связано с общим усилением его роли в военных делах.

Организация КШПД. Изменялась и система руководства партизанами. После успешной поездки в Москву и консультаций с партийным руководством и другими должностными лицами, 12 июля 1943 г. В.С. Булатов издал приказ о преобразовании Оперативной группы уполномоченного ЦШПД по Крымской АССР в Крымский штаб партизанского движения (КШПД) и о своем назначении его начальником[808]. Штат штаба насчитывал вначале 9 человек с подвижным радиоузлом в 15 чел. (к концу деятельности увеличился до 90 человек). Решения о предварительных условиях и масштабах реорганизации партизанского движения были приняты в Москве на основе предложений, доставленных из Крыма П.Р. Ямпольским, и одобрены ЦШПД. Начальник КШПД радиограммой известил Лугового, Мустафаева и Мокроуса о предстоящей реорганизации и приказал майору Г. Северскому, ставшему его первым заместителем, срочно вылететь в Крым, довести до командования суть и задачи предстоящей реорганизации и на месте практически решить все назревшие вопросы. Нарком внутренних дел Крымской АССР полковник госбезопасности П.М. Фокин принял решение вместе с Северским направить в лес своего представителя Е.Б. Романцова – также для решения на месте текущих вопросов организации агентурной, войсковой разведки и контрразведывательного обеспечения партизанских формирований в предвидении массового прибытия в лес пополнения из местного населения, военнопленных и прозревших коллаборационистов. Особое внимание необходимо было обратить на грамотные и эффективные действия в условиях предстоящего размежевания по управлению деятельностью агентурной и войсковой разведок, за проведение которых теперь должны самостоятельно отвечать соответственно уполномоченные оперативных групп госбезопасности и начальники разведки отрядов и более крупных партизанских формирований, которые планировалось создать в ближайшем будущем. Кроме того, Романцов должен был разобраться с причинами провалов в подполье Феодосии и Симферополя и найти пути к ликвидации последствий утраты связи с их руководителями.

15 июля приказом начальника КШПД упразднена должность Командующего партизанскими отрядами Крыма, упразднены и сектора. Из личного состава 1‑го, 2‑го и 7‑го отрядов в зоне бывшего 1‑го сектора создан автономно действующий 1‑й отряд (командиром назначен прибывший из Сочи М.А. Македонский, комиссаром М. Селимов), который подчинялся непосредственно КШПД. На участке бывшего 2‑го сектора создана 1-я бригада из трех отрядов, командиром которой назначен Н.Д. Луговой, комиссаром – М.М. Егоров (в нее вошел 2‑й отряд (командир Ф.И. Федоренко, комиссар Н. Белялов), 3‑й отряд (командир И.И. Москалев, комиссар С.А. Муковнин), 4‑й отряд (командир В.С. Кузнецов, комиссар С.И. Мозгов). 6‑й отряд в старокрымских лесах преобразован в 5‑й (командиром назначен И.C. Мокроус, комиссаром А.О. Османов), подчинявшийся непосредственно КШПД[809].

Согласно Директивы НКВД СССР от 13.07.1942 г. штабам партизанского движения не подлежали передаче: разведывательно-диверсионные группы спецназначения, действовавшие в тылах противника; разведагентура; курьеры и связники; резиденты в немецком тылу; переписка по партизанским формированиям (сводки, донесения, доклады, радиограммы). Основной задачей КШПД, исходя из указаний Ставки ВГК и Центрального штаба партизанского движения, являлась дезорганизация тыла противника: разрушение коммуникационных линий, линий связи, уничтожение складов боеприпасов, снаряжения, горючего и продовольствия, нападение на штабы и войсковые части и соединения, уничтожение материальной части на аэродромах, осведомление частей Красной Армии о расположении, численности и передвижениях войск противника.

В это же время в Москве был проведен детальный анализ работы НКГБ Крымской АССР. Следует отметить, что руководство НКГБ Крыма слабо реагировало на докладные оперативного состава в отношении крупных недостатков в партизанском движении и не давала конкретных указаний по работе оперативных групп. В связи с этим начальник 4‑го управления генерал П. Судоплатов в июле 1943 года направил на имя заместителя наркома НКГБ СССР докладную, в которой указывал на наличие в ней существующих недочётов и давал рекомендации по дальнейшей работе[810].

В ночь на 21 июля заместитель начальника КШПД Г. Северский с группой начальства легкомоторными самолетами были переброшены в Зуйские леса и приступил к решению вопросов по завершению реорганизации партизанского движения, имея намерение побывать в 1‑м и 5‑м автономных отрядах. На кратком совещании комполитсостава Северский довел окончательное решение начальника КШПД по штатному составу командования бригады: исполняющим обязанности командира бригады назначен батальонный комиссар Н. Д. Луговой, комиссаром – старший политрук М. М. Егоров, начальником штаба – старший лейтенант Н. К. Котельников, начальником опергруппы НКВД – заместитель командира по войсковой разведке майор госбезопасности Е. П. Колодяжный.

Всего в бригаде на день подписания приказов числилось 110 партизан (штаб – 6, группа обслуживания –