«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Николаевич Ткаченко

укреплений аэродромов, базирования войск, авиации и кораблей противника, наличии фарватеров и графиках движения кораблей и судов Германии и ряда ее союзников, как вдоль берегов Крыма, так и между Крымом и портами Румынии и Болгарии. Два полка бомбардировщиков находились на постоянном боевом дежурстве в ожидании получения разведывательных данных от отряда «Сокол» о выявленных целях в портах Крыма – прежде всего Ялты и Алушты. Взаимодействие с авиацией позволяло обеспечивать действующие группы отряда «Сокол» необходимым количеством боеприпасов, питанием к радиостанциям и продовольствием. Летчики 5‑го гвардейского минно-торпедного авиаполка доставляли и сбрасывали грузы на обозначенные разведчиками площадки вплоть до апреля 1944 года. После завершения операции по освобождению Крыма войсками 4‑го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии, отряд «Сокол», насчитывавший к тому моменту порядка 70 человек, как военнослужащих, так и гражданских лиц, 15 апреля 1944, сосредоточился в Ялте, откуда спустя несколько дней был переброшен на подступы к Севастополю. После завершения боев по освобождению Севастополя были подведены окончательные итоги восьмимесячной боевой разведывательной операции «Сокола» в оккупированном немцами Крыму. За период с 25 августа по 14 апреля 1944, отряд передал в разведотдел Штаба Черноморского флота более 600 разведывательных донесений, провел 80 разведывательных, 12 боевых и 8 диверсионных операций, не понеся при этом потерь среди личного состава[797].

Однако не все было продумано и так результативно – например, при штабе Северного соединения и ОППЦ, базировавшихся и действовавших в Зуйских лесах, с середины 1943 г. находилось большое количество различных спецгрупп, опиравшихся на партизанскую зону, но проводивших разведработу в интересах своих ведомств. Это были Московская группа НКВД СССР, Московская группа НКГБ СССР, группа зафронтовой разведки СМЕРШ Отдельной Приморской армии, оперативная группа 4‑го Украинского фронта, оперативные группы НКВД и НКГБ Крымской АССР и группы войсковой разведки Отдельной Приморской и 51‑й армий. В результате отмечались случаи параллелизма, несогласованности в работе: в некоторых спецслужбах противника советские разведывательные подразделения имели по несколько источников, в других же они совершенно отсутствовали. По словам бывшего заместителя командира Северного соединения по политчасти Н. Д. Лугового, район расположения штаба соединения и ОППЦ временами представлял собой «спецлагерь НКВД – НКГБ», в котором собирались до 100–120 сотрудников этих организаций с 8-10 действующими радиостанциями: «Они в первое время даже пытались установить у нас свои порядки»[798].

По поводу такого скопления спецгрупп Ямпольский и Луговой пожаловались в КШПД, а Булатов направил представление в ЦШПД. 14 сентября 1943 г. последовал ответ от заместителя Пономаренко: «14.9.43 г. Булатову – из ЦШПД. Скопление 7 раций в бригаде, безусловно, вредно. Вероятно, группы остаются у вас в бригаде, так как получают от ее командования развединформацию. Исключите возможность получения группами такой информации, что будет стимулировать их выбор для себя самостоятельных районов дислокации. Окажите содействие группам в выборе и оседании в новых районах. Бельченко»[799]. ЦШПД предлагал разумное решение вопроса, полагая, что хозяевами основной развединформации из Крыма должны остаться партизаны.

Кроме того, в Восточном и Северном Крыму, начиная с весны 1943 г. действовали различные группы войсковой разведки 51‑й, 2‑й гвардейской, Отдельной Приморской армии и 4‑го Украинского фронта. При этом, когда для групп «Саши» и «Верного» (Ф.П. Волкова и Ф.Т. Илюхина) возникла угроза ареста и уничтожения, они ушли к партизанам и до вывода их на Большую землю действовали в составе партизанских формирований: группа «Саши» – во 2‑й партизанской бригаде, а «Верного» – в Северном соединении[800].

Партизаны. Партийно-политическая работа в отрядах во второй период противостояния велась систематически комиссарами и политруками боевых групп, а также партийными и комсомольскими организациями. Всего в шести партийных организациях на учете состояло 186 кандидатов и членов ВКП(б), кроме того, в рядах партизанской молодежи числился 21 член ВЛКСМ. Основной задачей партийных и комсомольских организаций было обеспечение примерности коммунистов и комсомольцев в выполнении задач, поставленных командованием, и поддержание достаточно высокого уровня политико‑морального состояния личного состава. В отрядах регулярно проводились закрытые и открытые партийные собрания, выпускались «Боевые листки», проводился прием в партию наиболее достойных партизан. Только во 2‑м секторе в этот трудный период вступили в партию 54 партизана, в том числе Н. Сорока, Н. Котельников, Г. Свиридов, В. Годзашвили, И. Сырьев, Г. Леонова, А. Позднякова, В. Дунаев, К. Кособродов, С. Савченко, А. Кондратьев, В. Воронин, диверсанты – Н. Шаров, С. Богданов, Д. Сичкарев, А. Стогний и др.[801] Систематически объявлялись сводки Совинформбюро, проводились информации и беседы по насущным вопросам партизанского быта.

Из «Отчета о работе кадров Крымского ШПД за период с января по 1 августа 1943 г.», представленного Б.И. Лещинером в ЦШПД 9 августа 1943 г.: «[…] 3. В партизанском лесу действуют одна бригада и 5 отрядов, численностью в 228 человек, из них: начсостав (командиры, комиссары, начальники штабов, уполномоченные Особых отделов НКВД, врачи и фельдшера, командиры групп отрядов) – 52 человека; партизан – 176 человек. По полу: мужчин – 217, женщин – 11 человек. По национальности: русских – 107, татар – 15, украинцев – 58, белорусов – 2, евреев – 5, других – 11 человек; по возрасту: до 18 лет – 5, от 18 до 26 – 102, от 26 до 45 – 107, старше 43 лет – 3 человека. Из общего количества партизан: […] б) работников милиции, органов и войск НКВД – 27 человек; военных – 142 человека: – ранее находившихся в частях РККА – 122 человека […]; – ранее находившихся в частях Черноморского флота – 20 […]. Вышло из тыла противника – 62 человека […]; 6. Безвозвратные потери партизан составили 220 человек…»[802].

За зиму 1942–1943 гг. отряды пополнения почти не имели – местное население в лес не шло. Только в конце весны в отряды обоих секторов с помощью подпольщиков прибыло около 40 человек, в основном, из числа военнопленных. На вооружении секторов к 1 июля 1943 г. находилось: винтовок – 113, автоматов – 89, ручных пулеметов – 7, противотанковых ружей – 2, пистолетов и револьверов – 139, ручных гранат – 496, винтовочных патронов – 5000, автоматных патронов – 2600, а также некоторое количество взрывчатки, арматуры и специальных средств для проведения диверсий[803].

В июле в образованном Крымском штабе партизанского движения был принят заключительный план сбросок продовольствия и материальных средств самолётами Ли-2. По его замыслу середины августа планировалось сбрасывать продовольствие и боеприпасы на три основные цели («три бригады») и осуществить посадки для доставки оружия и обмундирования[804].

Со второй половины июля, вслед за 1‑й бригадой, успешно отбившей крупный прочес противника, в заповеднике такой же ощутимый