«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Николаевич Ткаченко

1943 г., через полгода после крайней посадки (13.12.1942 г.)[763]. Одним был вывезен из леса П.Р. Ямпольский, вызванный в Сочи. 17.06.1943 г. из леса был вывезен отозванный на Большую землю И.Г. Кураков, командир отрядов 2‑го сектора[764].

Налаживалось питание партизан. 15 июня Уполномоченный ЦШПД в донесении в адрес ЦШПД сообщал: «На Большую Землю эвакуировано из крымских лесов – 672 человека, погибло в боях (на 1.12.1942 г.) – 1000, умерло от голода – 700, пропало без вести и дезертировало – 400, послано в тыл противника – 400 человек.

За период с 1.01. по 25.05.1943 г. партизанами найдено сброшенных с продовольствием, обмундированием и боезапасами: парашютов – 248, мешков – 28 шт.; за период с 3 по 13.06.1943 г.: парашютов – 251 (из сброшенных 326) и мешков – 37 (из сброшенных 74).

Норма продовольствия в сутки на одного человека составляет:

а) по штабу Уполномоченного ЦШПД в Крыму:

мясо – 200 г, жиры – 33,3 г, рыба – 200 г, сахар – 66,6 г, крупы – 66,6 г, мука – 500 г.

б) в партизанских отрядах:

мясо – 100 г, жиры 50 г, рыба – 75 г, сахар – 50 г, мука – 600 г, соль – 40 г, колбаса – 50 г, сухари – 100 г, рис – 75 г, лук – 25 г, чеснок – 25 г, спирт – 50 г, овощи сушеные – 50 г, концентраты – 3 шт., консервы – 0,2 банки, табак – 25 г.»[765].

24 июня после наступления темноты в зуйские леса на Большой Баксанский аэродром с Кавказа прилетели два Ли-2 (из 11‑го гвардейского дальнебомбардировочного авиаполка АДД). На них в Крым прибыл отряд М.А. Македонского, предназначенный для действий в заповеднике. Обратным рейсом самолеты вывозили истощенных партизан 1‑го и 2‑го секторов. Летчик Б.Г. Китаев погрузил 43 партизан, однако после начала пробега один двигатель заклинило, и самолет загорелся. Пассажиры и экипаж успели выпрыгнуть из машины. Но зато второй самолет, командир которого, А.Л. Москалина, взял на борт 25 человек, благополучно взлетел и перевез на Большую землю измучившихся партизан[766].

Июньская операция по приемке партизан и грузов, а также эвакуации больных была завершена успешно: принято 14 тонн грузов, 12 парашютистов и 57 человек посадочным способом, эвакуированы почти все раненые партизаны. «Разгруженные от небоеспособного состава, частично пополненные отряды развертывают работу по нанесению более ощутимых ударов по врагу. Уже есть 6 диверсионных групп. Луговой. 4.07.1943».[767]

В первой половине 1943 г. действия авиации ограничивались задачами снабжения и заброски в лес разведывательных групп и инструкторов. Снижение разведывательного интереса к Крыму из-за активных боевых действий на Северном Кавказе, ограничение снабжения из-за ряда причин технического и организационного характера, положение с численностью партизан из-за гибели от голодного истощения, воздействия противника и безнаказанности самого командования партизан поставило все партизанское движение в Крыму на грань катастрофы. Однако активизация деятельности управленческих структур (усиление роли штабов партизанского движения, появление собственных сил и средств доставки) и необходимость поддержать в глубоком тылу партизанскую борьбу прямо влияли на постепенное увеличение роли такой борьбы. Исключительную роль в этом сыграла авиация ВВС ЧФ, и отдельные приданные силы от ВВС фронтов. Это позволило поддержать крымских партизан, постепенно перейти к активным диверсионным и партизанским действиям, усилить разведку и передачу соответствующей информации. Наступал новый период взаимодействия советской авиации и крымских партизан – этап наибольшей эффективности.

Это было время установившегося обеспечения крымских партизан соответствующими грузами, специалистами, эвакуации раненых и гражданского населения, развертывания боевого взаимодействия партизанской разведки и сил авиации в период подготовки и освобождения Крыма. В течение этого этапа Крымский ШПД наладил оперативную подчиненность себе соответствующих авиационных частей или их подразделений, преимущественно Гражданского воздушного флота. Активно – особенно в середине 1943 г. – проводилось снабжение партизан Крыма и самолетами АДД. Хотя снабжение продолжалось с баз и аэродромов на Кавказе, оно постоянно наращивалось, творчески использовались все способы доставки. Вырабатывались новые и усовершенствовались традиционные методы и формы взаимодействия авиации и партизан. Уменьшилась разнотипность применяемой авиатехники, основная ставка была сделана на использование современных (на то время) военно-транспортных самолетов Ли-2 и С-47. Соответственно деятельность крымских партизан на этом этапе взаимодействия существенно активизировалась и достигла своей кульминации при освобождении Крымского полуострова в апреле 1944 г. К тому же в момент освобождения Крыма особо усилилась деятельность авиации по боевой поддержке действий партизанских отрядов, а также особенно по оперативной разведывательной информации и целеуказанию партизан. Именно на этом этапе наиболее ярко прослеживается зависимость диверсионной и общей активности партизан от поставок воздушным путем прежде всего боеприпасов, вооружения и специальных минно-взрывных средств[768].

Интернационалисты-партизаны. В партизанской борьбе в начале лета 1943 г. появилсь новая грань – как результат сложных взаимосвязей партизан, советских спецслужб и военнослужащих частей противника, ставших интернационалистами. 12 июня охранением 4‑го отряда над Голубиной балкой в зуйских лесах была обнаружена группа людей, одетых в разношерстное военное обмундирование. Приняли их за карателей, оказалось – перебежчики, пришедшие к партизанам. Всего восемь человек: три словака и пять добровольцев из батальонов вспомогательной полиции порядка. Словаки – солдаты из «Рыхлой дивизии»: Виктор Хренко, Штефан Малик и Рудольф Багар[769]. Группа пришла в лес еще 4 июня, но обнаружить партизан не смогла. Накануне нашли парашют, оставили на нем записку и стали ожидать партизан, которые рано или поздно должны были прийти за грузом. Ночью они видели сброску парашютов, но на костры идти побоялись – их могли принять за карателей и уничтожить. Так началась эпопея действий чехословаков в партизанском лесу Крымских гор[770]. Все они были бывшими военнослужащими 1‑й словацкой моторизованной «Рыхла-дивизии» (Rýchla divízia), которая с октября 1941 г. воевала в составе 1‑й танковой армии вермахта в Днепровском регионе. С апреля 1943 г. дивизия, выведенная из резерва группы армий «А», использовалась как охранное подразделение в Крыму. Её численность осенью 1943 г. составляла 11 050 человек при том, что подавляющее большинство её солдат и офицеров были настроены откровенно антифашистски. Осенью 1943 г. ещё несколько словацких солдат перешли к крымским партизанам. Из них была сформирована боевая группа, которой командовал солдат-словак Антон Ланчарич. Организационно она входила в отряд Ф.И. Федоренко, а минной подготовкой с ними занимались испанские инструкторы. 3 ноября 1943 г. группа провела первую боевую операцию. Подразделение словаков вписало немало ярких страниц в боевую летопись крымских партизан. Особенно отличились в боях Виктор Хренко, Юрай Жак, Якобчик Войтех, Дионис Слобода, Климент Медо, Ян Фус, Иозеф Белко, Александр Гира, Михаил Земко, Александр Пухер, Владимир Ульбрихт, Тони Ланчарич, Цирилл Фериенчик и многие другие. 26 ноября 1943 г. 22 партизана-словака писали генералу Людвику Свободе: «Мы сражаемся за свободу и счастье, за нашу родную Чехословакию,