Карусель - Семен Теодорович Альтов

признаки голода и усталости, — определил про себя Колесников. — Это, наверно, только у нас: пока доберешься до работы, устаешь так, что на работе уже только отдыхаешь».

— Когда халат поменяете? — подскочила к нему сестра-хозяйка. — Я же сегодня на пенсию ухожу.

Колесников вспомнил о том, как быстро проходит молодость и незаметно подкрадывается старость. Но поменять халат все равно не успел: сестра-хозяйка ушла на пенсию.

Заняв очередь в столовой, Колесников стрелой помчался на свое отделение. В коридоре его поймал редактор стенгазеты «Советский новорожденный» и строго спросил, будет ли он брать праздничные наборы.

— Некогда, дорогой! — крикнул Колесников.

— Так ведь рядом дают, — сказал редактор. — В перевязочной.

Но Колесников уже пулей летел к себе.

Парадный вход в родильное отделение был закрыт: пожарные отрабатывали эвакуацию рожениц. В качестве рожениц были задействованы все гардеробщицы, два кочегара и несколько свободных больных с реанимационного отделения.

Пришлось обегать через двор. Там на Колесникова набросился неизвестный пьяный с огромным букетом мужских цветов:

— Спасибо, доктор, за двойню!

Но цветы почему-то не отдавал, а все норовил вложить в карман Колесникову деньги — три рубля мелочью, очевидно, по рубль пятьдесят за ребенка.

«Не в деньгах счастье, — подумал Колесников. — Главное — работа и здоровье. Тогда и деньги придут».

И он ракетой помчался на свое отделение.

Здесь надо отметить, что работу свою Колесников любил. И если бы его среди ночи разбудили и спросили, в чем смысл жизни, он бы не задумываясь ответил: «Родился сам — помоги другому!»

На черной лестнице Колесникова прижал к стенке здоровенный хирург со скальпелем в руке и стал требовать деньги на подарок ко дню рождения старшего бухгалтера.

Колесников подумал, что жизнь — лучший подарок ко дню рождения, но выложил все деньги, какие у него были: три рубля мелочью.

* * *

К вечеру, совершенно обессиленный, Колесников наконец добрался до своего родного отделения. У входа он столкнулся с акушеркой.

— Ну как этот новорожденный? — тяжело дыша проговорил Колесников.

— Бреется, — ответила акушерка. — Через каждый час.

— А это что? — указал Колесников на тетрадь в ее руках.

— Его автобиография. И еще какие-то замечания по вашей заметке в прошлогоднем номере газеты «Акушерство и жизнь».

У дверей кабинета Колесникова уже толпились какие-то люди с блокнотами, разворачивались телекамеры. С трудом протиснувшись сквозь толпу, Колесников велел акушерке никого к нему не впускать и вошел в свой кабинет.

Навстречу ему из кресла устало поднялся новорожденный.

— Очень рад! — сказал он Колесникову и крепко пожал ему руку. — Много наслышан о вас. Присаживайтесь.

В это время по радио раздался голос известного политического обозревателя: «И в заключение, что сулит будущее рядовым гражданам?»

«Будущее не сулит рядовым гражданам ничего, — отвечал по радио новорожденный, — кроме хорошего. Политическая обстановка в мире упростится до предела…»

Новорожденный выключил радио.

— Прогнозы — вещь опасная, — сказал он. — Сейчас я уже жалею, что поторопился с выводами. Ну да ладно — дело прошлое.

Новорожденный снял очки и положил их на пачку аккуратно исписанных листков.

— Ваш труд? — спросил Колесников.

— Разве это труд? — усмехнулся в усы новорожденный. — Так, безделица. Сатирический роман «Отброшенные центрифугой».

— Вы Написали целый роман?! — ахнул Колесников.

— Ну что вы! — как бы извиняясь, ответил новорожденный. — Это лишь первый том. Второй я сжег. Сыроват.

Он закурил и придвинул пачку сигарет Колесникову.

— Знаете, милый доктор, когда я вспоминаю свое прошлое, я всегда задумываюсь: правильно ли я жил? Открыть новый вид энергии или новое измерение времени — дело немудреное. На моем месте так поступил бы каждый.

Он встал и распахнул окно.

— Какой чудесный закат, не правда ли, доктор? Сколько поколений его видело и сколько еще увидит! Техника становится совершенней, личность — гармоничней, но закат… — он отошел от окна. — Закат не нуждается в совершенстве. У вас есть еще время?

— Да, конечно! — воскликнул Колесников, но на всякий случай посмотрел на часы.

— Я хотел бы вам что-нибудь сыграть, — сказал новорожденный и взял скрипку. — Фуга ля-бемоль мажор. Вещь, правда, старая, юношеская. Да и пальцы у меня уже не те. Забыл, когда и играл-то в последний раз.

Мягкие нежные звуки наполнили комнату. Доктор сидел не шелохнувшись. Бледные лучи догорающего солнца освещали сгорбленную фигуру новорожденного и картину с изображением женщины в белом (а точнее, его акушерки), но без подписи, так как имени новорожденному дать еще не успели.

Казалось, не скрипка, а сама вечность стонет в предсмертных муках и из ее раны медленно течет время.

Колесников и не заметил, как музыка кончилась.

Новорожденный неподвижно сидел на стуле, опустив голову. Руки его со скрипкой лежали на коленях. Глаза были закрыты. Последний луч осветил седые виски, лоб, изрезанный глубокими морщинами, и, вспыхнув на прощание, угас…

* * *

— Как мало он прожил, — сморкаясь в платок, сказала акушерка Колесникову уже на лестнице.

— Главное — не сколько прожить, а как, — сказал Колесников.

* * *

Ночью акушерка неожиданно родила.

Она тут же позвонила доктору Колесникову.

— Кто? — закричал он в трубку.

— Кажется, девочка, — прошептала акушерка.

— Значит, тоже человек-однодневка?

— Почему вы так думаете?

— Но ведь вы же любили друг друга только один день.

— Да, но зато как!..

Как себя вести

(Тест)

С какой стороны должен джентльмен идти от дамы, если дама не хочет идти с джентльменом?

Должен ли джентльмен предлагать даме сходить в театр только для того, чтобы побыть дома одному?

Должен ли джентльмен выплевывать арбузные косточки, если лицо дамы не прикрыто вуалью?

Может ли джентльмен предлагать даме свое сердце, если он перенес инфаркт?

Должен ли джентльмен делиться последним, что осталось у его дамы?

В какой руке должен джентльмен держать вилку, если в левой руке он держит котлету?

Должен ли джентльмен провожать даму, если дама идет с мужем?

Должен ли джентльмен обещать даме новую дубленку, если он взял у нее поносить старую?

Должен ли джентльмен уступать даме место, если место его занято?

Должен ли джентльмен брать деньги, если ему их не дают?

Должен ли джентльмен целовать даме руку, если в руках у дамы чемодан?

Должен ли джентльмен уступать даме место, если его место на скамье подсудимых?

Должен ли джентльмен помогать даме надеть пальто, если он уже не работает гардеробщиком?

Должен ли джентльмен пропускать даму вперед, если она у него просит лыжню?

Может ли джентльмен называть свою даму шикарной, если она на него все время шикает?

Должен ли джентльмен приглашать даму в ресторан, если он еще не выучил уроки?

Должен ли джентльмен приглашать даму на танец, если музыка слышна из соседнего дома?

Должен ли джентльмен дарить даме цветы,