Карусель - Семен Теодорович Альтов

Истина

Новенький красный с белым трамвай подкатил к остановке. Наверху, где положено, номер 49. А в нижнем углу, слева от водителя, другой номер — 25. Очевидно, один из номеров при перемене маршрута забыли снять.

Люди, толкаясь, лезли в двери, тревожно переспрашивая друг друга:

— Как он идет, идет как? По 49-му или по 25-му?

— Слепой, что ли? Номер вверху видал? 49-й!

— Ничего такого подобного! Это 49-й, но сегодня пустили по 25-му по просьбе трудящихся.

— Дайте влезть! Вы в 49-й садитесь?

— Сажусь, но не в 49-й, а в 25-й!

Короче, набился полный трамвай тех, кто сел в 49-й, и тех, кто влез в 25-й. Двери захлопнулись, трамвай поехал.

— Товарищи! Кто-нибудь может толком сказать, в каком трамвае я еду?

— Лично я еду в 49-м!

— Ага! Люди! Посмотрите на нее! Все едут в 25-м, а барышня в 49-м! Я счас от смеха умру!

— Умрете вы позже, когда приедем на 49-м на кольцо, в Кузьминки!

— Милая моя, сначала доедете с нами в Мамоново. А оттуда на такси за двадцать пять рублей рванете к себе в Кузьминки! Да вас еще никто и не повезет, оттуда не уезжают.

— Спросите у вагоновожатого, он-то должен знать, куда едет!

— Вожатый закрылся, у него орет транзистор, что-то объявляет в микрофон, но звука нету!

— Граждане! Друзья! Мы же разумные существа! Дама, вас я не имею в виду! Проголосуем! Куда едет большинство, значит, туда поедут все! Это логично! Кто едет в этом трамвае в Кузьминки, поднимите руки! Так, пятьдесят пять. А есть идиоты, которые думают, что они в этом же трамвае доедут в Мамоново? Та-ак… Тоже пятьдесят пять…

— Женщина! Прекратите истерику, не сморкайтесь в меня! До моста 49-й и 25-й идут одинаково! А там он повернет налево!

— А я говорю — направо, это и ежу понятно!

— То-то я не вижу здесь ни одного ежа. В отличие от вас, ежи никогда не садятся в трамваи, которые идут по двум маршрутам одновременно.

— Что значит «одновременно»?! Как можно идти направо и налево одновременно! Или трамвай за мостом разваливается напополам?

— Дама, кончай реветь! У всех муж дома голодный! У тебя где муж голодает, слева или справа? Слева? Поздравляю! Умрет голодным!

— Послушайте, товарищ! Все орут, а вы молчите! Некрасиво. Можно подумать, вы один знаете, куда идет трамвай!

— Да, я знаю. Но вам не скажу.

— Почему?

— Вы тогда выброситесь.

— Вы меня пугаете! Куда идет этот трамвай?!

— Между нами, он идет по восьмому маршруту. Я дал вожатому пятерку, он обещал подвезти. Только тс-с! Не надо остальных волновать!

— Как по восьмому? Пустите, я выброшусь!

— Никто не выбросится, двери заклинило, до кольца никто живым не выйдет!

— Дайте водителю по башке! Скажите — от меня! Мы имеем право знать, куда едем!

— Если ему дать по башке, трамвай сойдет с рельсов!

— Пусть! Лучше сойти с рельсов, чем по рельсам неизвестно куда!

— Уступили бы место старушке! Бугай в кепке, я вам говорю!

— Это я-то старушка?! Да я моложе вас всех, вместе взятых! Просто после вчерашнего плохо выгляжу.

— Видите, может, она моложе меня. С какой стати уступать место?! К тому же я еду в 49-м, а бабушка в 25-м! Пусть сначала в наш трамвай пересядет!

— Слушайте, может, это террористы?!

— В каком смысле?

— Ну, угнали трамвай и на нем — в Турцию.

— С каких это пор 49-й начал ходить в Турцию?

— Простите, жена просила дрожжи достать. Не в курсе, в Турции дрожжи есть?

— В Турции есть все, но на 25-м туда не доедете!

— А на 49-м?..

В это время трамвай выехал на мост. Все замерли. Направо не повернул! Половина пассажиров восторженно взвыла. И налево не повернул! Тут подпрыгнула от радости вторая половина. И кинулась целовать первую. Трамвай шел вперед, прямо, туда, куда никому не было нужно. Но все были счастливы, потому что справедливость восторжествовала.

Виктор Верижников

ТАМ, ГДЕ РАСТУТ ОЛЕАНДРЫ

Героиня одного из рассказов Виктора Верижникова обожала чехлы. Сам же автор считает, что чехлов в нашей жизни должно быть как можно меньше — незачем зачехлять ни хорошее, ни плохое.

На протяжении своих тридцати лет автор мечтал опубликоваться в сборнике «Карусель». И вот теперь наконец на эту карусель получил билет.

Я сижу на берегу

Это потом все подтвердили. В самый разгар матча шляпа сорвалась с головы Решетовского и улетела.

Я сижу на берегу реки. Напротив меня — баржа. На ней только что закончилось какое-то собрание, и по его итогам какому-то человеку предлагают прыгнуть за борт, а он отказывается. И правильно. Я бы тоже отказался.

Я как-то написал моему двоюродному шурину в Сызрань: «Любишь ли ты синусы?» Он почему-то очень обиделся и перестал писать, только регулярно шлет посылки с песком. Разумеется, не сахарным.

Сейчас мне сюда, на берег, принесли телеграмму — шляпа Решетовского уже пролетела над Костромой.

Человек с баржи все-таки прыгнул в воду. Оказывается, его просили, чтобы он поднял со дна ножовку. Это разумно. Я бы тоже поднял.

Принесли посылку от шурина. В сущности, он неплохой человек. Благодаря ему я соорудил на берегу неплохой пляж. И этот песок очень кстати — именно одного ящика и не хватало.

Принесли фототелеграмму — шляпа Решетовского уже над Сызранью. Причем прислал телеграмму совершенно незнакомый человек, а шурин что же? Никакого ему нет дела. Плохой он все-таки человек!

На барже вовсю идет работа. Пилят доски той самой ножовкой, что-то приколачивают. Оказывается, решили переоборудовать баржу в теплоход. Разумно. Я бы тоже переоборудовал.

Принесли еще посылку от шурина. Вот это уж зря. Лишним ящиком песка можно весь пляж испортить. Но нет, это не песок. Это шляпа Решетовского. Хороший все-таки человек шурин!

А вот и сам Решетовский бежит. Видимо, матч уже закончился. Руками размахивает, кричит, не видел ли я его шляпы. Я отдаю шляпу Решетовскому. Пора и по домам — семьи заждались. Теплоход уже совсем готов, и мы садимся на него, только предварительно даем телеграмму шурину: «Любишь ли ты тангенсы?»

Ухлюпина

В этом деревенском доме было полно каких-то странных — голубых, почти кубической формы плодов. На столе стояло несколько мисок с этими плодами, под столом стоял наполненный ими же большой таз. Хозяин