Карусель - Семен Теодорович Альтов

Муж очень любил Филиппину Герасимовну. Он стал уходить на пустырь и там часами упражняться в ходьбе. И перестал шаркать.

Когда Филиппина Герасимовна и ее муж вышли на пенсию, они стали посиживать на бульваре и делать замечания прохожим, которые шаркали ногами. Но те реагировали без должного уважения. И тогда Филиппина Герасимовна сказала:

— Записываемся в дружинники.

Муж сначала заартачился, но Филиппина Герасимовна его уговорила.

…Едва успев надеть повязки и выйти из опорного пункта, супруги остановили какого-то человека.

— Гражданин, шаркать ногами очень нехорошо, — сказала Филиппина Герасимовна. — Пройдемте.

Прошли.

— Ну и ну! — удивился дежурный лейтенант. — Еще и трех минут не минуло, а уже первый задержанный. В чем же он провинился?

— Шаркал ногами.

Лейтенант несколько секунд сидел молча, а потом сдвинул фуражку на лоб и расхохотался. Засмеялся и задержанный, но как-то нервно. Тогда лейтенант вгляделся в его лицо и присвистнул:

— Ого! Да это же Гринька Хвощ! Мы его давно разыскиваем. Ну вы и молодцы, товарищи дружинники!

— Вот видишь? — говорила Филиппина Герасимовна мужу, когда они покинули пункт. — Я всегда была уверена — те, кто шаркает, люди конченые…

Два пожилых человека с красными повязками шли по улице, старательно поднимая ноги.

Утро

— Дорогой муженек, завтрак готов. Чаем не обожгись. Ну вот, обжегся. Вилкой нос не оцарапай. Ну вот, оцарапал. Галстук сметаной не запачкай. Ну вот, запачкал. Когда будешь вставать, за отрывной календарь не зацепись. Ну вот, зацепился. Запонку не урони за плинтус. Ну вот, уронил. Комод не опрокинь. Ну вот, опрокинул. Будешь причесываться, расческу не проглоти. Ну вот, проглотил. Будешь пальто надевать, воротник не оторви. Ну вот, оторвал. Портфель не забудь. Ну вот, забыл. И все это каждое утро. Да, поди, еще не то было бы, если б я о нем так не заботилась…

Законный брак

Вернувшись из турпохода, Вениамин увидел на стене своей комнаты портрет какой-то девушки.

— Поздравляю, Веня, — заулыбалась мама. — Это Галя, твоя жена.

— Как? Ты хотела сказать — невеста? — не понял Вениамин.

— Нет, жена, — повторила мать. — Тебе давно было пора жениться. Я нашла отличную девушку. И ты ей понравился. На фотографии. Паспорт твой был дома, так что вот… — Она достала паспорт и показала Вениамину штамп о регистрации брака.

— А… а… а как же свадьба?

— А мы ее уже сыграли. Прошло все очень хорошо. Были только свои…

— Но где же моя жена? — осведомился Вениамин.

— Уехала в командировку, — развела руками мать. — Что поделаешь, такая уж у нее работа.

Гали не было очень долго. Однажды она прислала письмо, в котором передавала мужу привет и выражала надежду в скором будущем познакомиться лично. Вениамин иногда вечерами порывался куда-нибудь пойти, но мать осаживала его:

— Куда?! Ты теперь человек женатый. Нечего тебе шляться.

Потом Вениамина послали в подшефный совхоз. Вернувшись через месяц, он не увидел Галиного портрета.

— А где портрет? — спросил он. — Она хоть возвращалась?

— Возвращалась, — вздохнула мать. — Я поняла: все это было ошибкой. Вы с этой Галей не сошлись характерами.

— И что же?

— Вы развелись, — мать показала Вениамину штамп о расторжении брака. — Но худа без добра не бывает. Ты хоть приобрел опыт супружеской жизни. А опыт — великая вещь.

Кое-какой опыт Вениамин действительно приобрел: теперь, куда бы он ни отправился, паспорт всегда берет с собой.

Ценная мысль

На днях я понял такую истину: благодаря книгам к нам приходят ценные мысли. Вот послушайте, как дело было. Есть у меня такая книжка «Родился в фуражке». Я ее много раз читал. Интересная. Там про одного мореплавателя прошлого века, забыл, правда, про какого. Так вот, сижу я вечером, на мандолине играю и вдруг думаю: «Что ж это такое получается, я книжку несколько раз прочел, а сосед ни разу». Захожу к нему и говорю: так, мол, и так, будьте добры эту книжечку прочесть, и как можно внимательнее. Поблагодарил он и дверь закрыл.

Назавтра еду в автобусе — смотрю, какой-то дядька мою книжку читает. А у меня она приметная: у нее от задней обложки кусок откушен. Я как-то примерял — нет, не я откусил, у меня челюсть мельче.

Если я у кого книжку возьму почитать, лучшему другу ее не дам. А этот дядечка моему соседу вообще не друг — я его друзей всех знаю. Короче, без лишних слов я книжку у него выхватываю, к челюсти примеряю — не подходит, значит, точно моя. И выхожу, поскольку моя остановка. Книжку опять соседу приношу.

— Извините, — говорит. — Это случайно. Больше не повторится.

На следующий день захожу зачем-то, зачем, не помню, в бюро находок. Наверху на стенке у них плакат висит: «Что посеешь, то и возьмешь», а чуть пониже на полке моя книжка стоит. Я рассказал, как она начинается: «Утлый шлюп «Пресвятая богородица» бороздил просторы…» ну, и так далее, и мне ее выдали. На улице к челюсти примерил — не подходит. Моя! Сосед еще больше извиняется, говорит, нечаянно.

Назавтра в букинистический захожу — стоит «Родился в фуражке» уже там на полке. Продается. И всего тридцать копеек стоит, обидно за такую хорошую книгу. К челюсти примерил и купил, разумеется. Сосед покраснел весь, лицо руками закрыл — стыдно. Простите, говорит, бес попутал.

На следующий день в парк прихожу — на лыжах покататься или на санях для бобслея, — словом, что в прокате будет. А мне говорят:

— В залог что-нибудь давайте. Паспорт или что-либо другое ценное. Вот, к примеру, перед вами товарищ был — он ценную книгу сдал.

Глянул — а там моя книжка лежит. Только цена, что букинисты поставили, на «30 руб.» переправлена. Так я разозлился, что никаких лыж не стал брать, а решил здесь, в пункте, соседа за руку схватить и сказать все, что я о нем думаю. Ждал до вечера — но он так и не появился. Прихожу домой, смотрю — лыжи в коридоре сохнут, а сосед на кухне чай пьет.

— Такую книжку на лыжи променять! — в сердцах закричал я и решил применить прием самбо, но вспомнил, что самбо не знаю, а сосед вспомнил, что знает, и применил. И тогда подумал я, что полезно не только читать и играть на мандолине, а и самбо заниматься. И эта ценная мысль пришла ко мне, как я вам сразу и сказал, именно благодаря книге.

Благодарный адресат

Оскомин получил письмо на пяти тетрадных листках