Мой подросток. Краткий курс выживания для родителей - Лия Валентиновна Шарова

20. О чем, на твой взгляд, я рассуждаю, не обладая достаточным знанием или пониманием темы?

21. От чьего мнения, по-твоему, я завишу больше всего?

22. За что ты иногда чувствуешь искреннюю благодарность ко мне?

23. Чем я могу тебя порадовать больше всего?

24. Чего тебе не хватает в нашем доме для личного комфорта?

25. Есть ли что-то, за что ты хотел бы извиниться передо мной, но тебе сложно?

26. Хватает ли тебе внимания от меня? Каким должно быть настоящее внимание к тебе?

27. Как ты думаешь, что меня больше всего интересует в тебе и в твоей жизни?

28. А чем я вообще не интересуюсь в тебе?

29. Сложно ли тебе обниматься и целоваться со мной, не бесят ли тебя какие-то проявления тактильности с моей стороны?

30. Что родители должны контролировать до совершеннолетия в жизни детей?

31. Как ты считаешь, чего я жду от тебя в ближайшем будущем? А вообще по жизни?

32. Часто ли я ору? Как ты считаешь, можно ли решать проблемы, вообще не повышая голос?

33. Какие мои шутки или замечания занижают твою самооценку?

34. Зачем люди рожают детей, как ты считаешь? Что это за потребность?

35. Что для тебя настоящая семья? Чего не хватает нашей?

36. Бывает ли такое, что ты мысленно говоришь со мной, что-то доказываешь, объясняешь, но считаешь, что я все равно не пойму или не дослушаю, и поэтому молчишь?

37. Бывают ли у тебя моменты ненависти ко мне, когда тебе хочется уйти из дома?

38. Как ты думаешь, я способна воспринять критику от тебя и не припоминать потом?

39. Я злопамятный человек?

40. Чувствуешь ли ты, что я тебя люблю безусловной любовью?

41. Как ты считаешь, я уважаю тебя как личность? Могу ли уважать тебя без условий и достижений?

42. Что из твоего раннего детства тебе запомнилось больше всего?

43. Твое детство было счастливым, несчастным или обычным?

44. Кто из родителей твоих друзей самый ужасный? Почему?

45. А кто из родителей твоих друзей самый классный? Что он делает?

46. Со мной можно обсудить серьезные философские темы или ты думаешь, что это мне не особенно интересно?

47. В чем я не особо интересный человек, даже скучный или ограниченный?

48. Что бы ты посоветовал мне изменить в моей внешности и стиле?

49. Тебе бывало хотя бы раз стыдно или неудобно за меня?

50. Хочешь ли ты иногда серьезно обсуждать наши отношения?

Вот полсотни вопросов, которые не только помогут многое прояснить для вас, но и сам факт таких разговоров уже изменит ваши отношения. Главное – не срываться в отрицание или упреки, а оставаться очень мудрыми, сдержанными, взрослыми. Родителями.

Мы с Дашей тоже выясняли отношения после ее возвращения из путешествия. И был период длиной в полгода, если не дольше, когда мне пришлось очень сложно. Дочь меня не хотела слышать, а я ее не хотела видеть. Она какое-то время пожила со мной, но затем сбежала жить с друзьями: тусовки с тем же Саней, компании, работа бариста в кафе, громкие заявления, что учиться дальше вообще не намерена, болезненные реакции на любые вопросы, колючки и какая-то муть в голове с дымком травы.

Я же, пройдя за время их путешествия молниеносный путь развития или деградации ожиданий от «хочу, чтоб ребенок отлично учился в МГУ» и еще сотни пунктов до «живая – и прекрасно», пережила настолько сильный стресс, что некоторое время мне было сложно элементарно ее видеть. То есть я старалась никак это не проявлять, встречала, обнимала, спрашивала, поила чаем, поддерживала светскую беседу, но все это через силу.

Во время их путешествия (Казахстан, Китай, Вьетнам, Таиланд и вроде бы что-то еще) я не один десяток раз прокручивала не только возможные ужасы с изнасилованием и прочими неприятностями, но и всякую расчлененку и прочие варианты гибели. В какой-то момент мое сознание с чем-то не справилось и выключило этот блок начисто. Я перестала об этом думать. Я как бы забыла, что у меня есть ребенок. И когда Даша снова вернулась в мое пространство, мне было сложно принимать ее обратно, будто бы нечто во мне боялось повторения этой боли.

Еще до ее отъезда, в те самые новогодние праздники, когда я несколько дней пыталась понять, что мне делать, моя мама, и мой брат, и некоторые мои подруги как сборище идиотов кричали мне в трубку, что я немедленно должна что-то предпринять. Остановить любой ценой! Но никто из них не мог ответить мне на вопрос: «А как?»

Они в тот момент и вправду верили, что есть такой формат истерики, скандала, угроз, шантажа, манипуляций, который решит проблему. Я отвечала им спокойно, чем вызывала еще большую бурю возмущения, теперь уже мной. По их представлениям, я должна была визжать и биться лбом о стену, а никак не разговаривать с такой интонацией, будто мне все равно. Но я просто уже все понимала. Что нет таких слов, нет таких угроз, которые ее остановят. Что ни родители этого Сани, ни какие-то другие люди мне не помогут. Что дело не в том, что она не ценит и не уважает меня, не в том, что я не воспитала ее в достаточном страхе, – нет. И не в ее глупости, хотя, конечно, есть большая разница между сознанием влюбленного подростка и умного взрослого в способности оценивать риск и пытаться его избежать. Но разве взрослые дурочки не делают подобные глупости «ради любви»?

Два дня я провела в каком-то непрерывном кошмаре, затем позвонила Даше и позвала ее встретить Новый год вместе. Она с благодарностью согласилась. Под елку я поставила новый рюкзак, упакованный нужными вещами: теплыми куртками, термобельем, лекарствами, медицинской страховкой. Конечно, я попыталась поговорить еще не раз. Но уже не о том, какие опасности ей грозят; что она будет делать, если Саню прирежут сразу, а ее изнасилуют где-то на трассе какой-то страны; не о том уже, каково мне будет все эти недели и месяцы жить в постоянном аду; и не о том, какую глупость она делает, возможно, ломая себе жизнь этим решением. Не о том уже, чего стоят эти странные отношения. Нет. Уже о другом. Хотя об этом я сказала тоже, и дело не в том, что мои слова ничего для нее не значили, дело в другом.

В том, что перспектива отправиться в захватывающее приключение с любимым парнем перевешивала все доводы. Быть с ним круглосуточно, сблизиться настолько, насколько это вообще возможно. Если в универе вместе с ними учились еще как минимум три его бывшие девушки и несколько десятков потенциальных (да, Саня