Искусство жизнестойкости. Стратегии выносливости для духа и тела - Росс Эджли

хорошем смысле), потому что после нескольких часов плавания я почти перестал понимать, находится ли моя голова под водой или нет, поскольку звезды на ночном небе выглядели как фосфоресцирующие организмы (а точнее, водоросли), взвешенные в воде. Я представлял себе, что именно так будет ощущаться плавание в черной дыре, когда ты плывешь по космосу.

Проходили дни, и такова была моя жизнь в Мори-Ферт. Без гаваней, которые можно посетить, и рыбацких лодок для компании я полностью потерял счет времени. Часы, дни и недели здесь не имеют значения. Если на диком западном побережье Шотландии царило беззаконие, то восточное побережье было его вечным противником.

Единственным признаком того, что ночь превращается в день, был мимолетный проблеск солнца, пытавшегося пробиться сквозь бесконечный мрак. Но после столь долгого пребывания в море я часто игнорировал свои часы и условия над головой, а вместо этого прислушивался к приливам.

ПРАЗДНОВАНИЕ 100 ДНЕЙ В МОРЕ

Залив Мори-Ферт был таким широким и необъятным участком открытой воды, что казалось, будто ты находишься очень далеко от суши и ничего не видишь (и не слышишь), но сегодня все ощущалось по-другому. Я уже настроился на устойчивый ритм и дышал в обе стороны, когда краем глаза заметил на лодочной палубе Харриет. Она выглядела озабоченной. Я сразу почувствовал, что что-то не так. Вот уже несколько месяцев я наблюдал за нашей лодкой, чтобы держать ровный курс; мне была знакома каждая деталь конструкции, и если бы что-то на лодке изменилось, то я бы не пропустил это. Если бы дверь каюты оставили открытой, если бы вывесили сушиться полотенца, но забыли о прищепке, если бы на обшивке появились новые ракушки… Я бы заметил.

Харриет смотрела в небо (а не на море). Мгновение спустя я перестал плыть, поднял голову, взглянул вверх и был поражен, увидев два самолета, летящих рядом и исполняющих акробатический «танец». Они выпускали что-то похожее на особый вид дыма в форме… сердца.

Сначала я запаниковал. Может быть, сегодня день святого Валентина? Или Мэтт устроил это для Сюзанны, чтобы отпраздновать особую годовщину, о которой я опять забыл? Но, глядя на Мэтта из воды, я видел, что он тоже ничего не понимал, как и я, поэтому я с облегчением вздохнул. А самолет тем временем с предельной точностью продолжал писать что-то в небе. Пока летчики это делали, я повернулся к Харриет и спросил ее, что происходит.

– Это для тебя, – ответила она.

– Но мой день рождения только через месяц, – произнес я с паникой и неуверенностью в голосе. Я знал, что пробыл в Мори-Ферт долгое время, но был почти уверен, что сейчас начало сентября, а мой день рождения только 13 октября. Неужели я действительно заблудился здесь так надолго?

– Они празднуют наши 100 дней в море, – с улыбкой сказала она. Волна облегчения прокатилась по моему уставшему телу. Честно говоря, я действительно оценил этот жест. Частное авиашоу и полеты в небе – это то, что я никогда не забуду, такое действительно бывает раз в жизни. Но я всегда задавался вопросом: было ли это сделано только для того, чтобы напомнить мне, как долго я плавал? Сто дней показались вечностью. Я не уверен, что хотел думать об этом в то время, не говоря уже о том, что это было написано гигантскими буквами по всему небу. Опять же, я должен подчеркнуть, что не хотел показаться неблагодарным: это было невероятное зрелище. Но когда я повернулся к Мэтту, то думал только об одном.

– Это потрясающе, – сказал я, – но знаешь, что было бы лучше?

– Что?

– Хлеб, – ответил я.

Мэтт улыбнулся. Он точно понял, о чем я говорил.

– Я серьезно: черный, белый, цельнозерновой или обычный. У нас осталась последняя буханка. Дымовые сигналы и надписи на небе – это потрясающе, но я бы предпочел, чтобы они сначала заехали в пекарню, – сказал я.

Мэтт кивнул (все еще улыбаясь), поскольку, хотя теоретически это была отличная идея, она стояла слишком высоко в иерархии потребностей Маслоу, чтобы мы могли по-настоящему оценить ее в тот момент. Личное авиашоу в честь празднования 100 дней в море – это определенно то, что Маслоу классифицировал бы как потребность в уважении (стремление к репутации, статусу, престижу и чувству достижения). Но все, чего я хотел, – это хлеба, который Маслоу счел бы физиологической потребностью, и встречи с семьей, которую Маслоу посчитал бы потребностью в принадлежности и любви.

Все это находилось далеко внизу иерархии потребностей (см. рис. на с. 275).

Когда дым рассеялся и самолеты улетели, над Мори-Ферт снова воцарилась тишина. Все еще невероятно радуясь тому, что мы только что наблюдали (даже несмотря на то, что это было без хлеба), я продолжал плыть дальше, движимый горячим желанием вернуться домой и увидеть своего отца.

УРОК 14

• Когда вы испытываете стресс от воздействия внешней силы, вас беспокоит не сама сила, а только ваше мнение о ней. Как только вы поймете это, то сможете научиться принимать неконтролируемое и практиковать искусство молчаливого согласия для достижения своей цели.

• Возможно, вам придется научиться сражаться или танцевать, когда вы сталкиваетесь с внешней силой. Но эта сила может быть совершенно непредсказуемой: в некоторые дни вам могут понадобиться ваши танцевальные туфли, в то время как в другие вам, возможно, придется надеть боксерские перчатки. Что касается вещей, которые вы не можете изменить, проявите благородство духа, мужественно переносите их и прислушивайтесь к воле природы.

Урок 15

Контролируйте контролируемое

ЛОКАЦИЯ: Абердин

ПРЕОДОЛЕННОЕ РАССТОЯНИЕ: 1955 километров

ДНЕЙ В МОРЕ: 103

В 7:00 11 сентября мой брат Скотт позвонил мне, когда я готовился к дневному заплыву мимо гавани Абердина. Проснувшись после дневного сна, я сразу почувствовал, что что-то не так, поэтому протер затуманенные глаза и ответил на телефонный звонок.

– Прости, что приходится сообщать тебе это, но это насчет папы.

Мне снова сразу стало плохо. Это, без сомнения, была самая сильная боль, которую я испытал за все время плавания, и я знал, что скорее столкнусь с любыми из многочисленных трудностей на пути, чем выслушаю новость, которую собирался сообщить мне брат.

– Сканирование показало, что это меланома четвертой стадии. Это терминальная стадия, – сказал Скотт. – Врачи делают все, что в их силах, но любое лечение, которое они ему назначат, будет паллиативным, то есть его нельзя вылечить, ему можно давать лекарства только для того, чтобы немного облегчить симптомы и боль.

Всегда