Мотивация человека - Дэвид Макклелланд

людей, отражающиеся в самооценках, имеют множество детерминантов, которые не относятся к мотивационным. Например, Линн (Lynn, 1969) предложил оценивать значимость мотива достижения по самоотчетам, отметив, что у предпринимателей отмечались более высокие показатели, чем у студентов. Это позволило ему полагать, что он получил хороший способ измерения силы мотива достижения, поскольку предприниматели и получили бы оценки выше, чем студенты. Однако кое-что он все-таки упустил: предприниматели знают о своей успешности; и если задать им соответствующие вопросы, они станут говорить, что ставят перед собой сложные цели, предпочитают работу развлечениям и т. д., так как подобные утверждения служат очевидным объяснением, почему они более успешны. Следовательно, то, что кажется показателем силы мотива достижения, на самом деле есть составляющая их «образа я» в целом.

Выдерживает ли оценка намерений проверку по критерию уникальности? Начнем с того, что в целом на нее не влияют ценности или реакции. Люди, отвечающие на опросники и отмечающие, что они высоко ценят достижение, аффилиацию или власть, обычно не получают более высоких показателей по соответствующему мотиву, определяемых на основе анализа картин воображения (см. Child, Frank & Storm, 1956; deCharms, Morrison, Reitman & McClelland, 1955). Ценящие социальную желательность, что определяется по шкале Кроуни-Марлоу (Crowne-Marlowe, 1964), также не получают более высоких баллов по какому-либо из трех социальных мотивов, как установлено при исследовании 76 взрослых людей (McClelland, Constantian, Pilon & Stone, 1982).

Здесь рождается еще один вопрос: может ли человек, записывая истории, содержащие требуемые характеристики, сделать так, чтобы оценки мотивов оказались «поддельными»? Если это верно, то высокие баллы будут получены даже в том случае, когда сила мотива низкая. Исследователи попросили испытуемых специально зафиксировать высокий уровень мотива достижения, но значимого увеличения средних значений по данному мотиву не было отмечено (McClelland et al., 1953). Впрочем, те, кому известны системы подсчета баллов (скажем, приведенная в табл. 6.4), могут «сфальсифицировать» высокие показатели. Однако достаточно странным представляется тот факт, что если люди, научившись «подделывать» оценки, начинают думать об образе жизни, мотив и в самом деле обозначается для них более выпукло. Как будет показано в главе 14, один из способов повысить уровень мотивации – научить людей сочинять истории, попытавшись понять глубинные особенности мышления людей, чьи мотивы отличаются силой.

Воздействие условий организации теста на придуманные истории. Намного серьезнее проблемы, связанные с тем, что на содержание историй легко могут повлиять условия организации теста, о чем свидетельствуют проведенные эксперименты. Оценки, подсчитываемые на основе созданных индивидуумами историй, представляют собой результат не только собственно мотивации человека, но и других факторов, которые имеют отношение к условиям тестирования (см. рис. 6.7). Со времен Мюррея подчеркивается, что если рассказы отражают индивидуальные свойства, они должны быть собраны в нормальных условиях, когда человек чувствует себя совершенно естественно и непринужденно. Макклелланд и др. (McClelland et al., 1953) указывают, что если подключается эго, возникает препятствие для образов воображения, а это приводит к тому, что истории испытуемых оказываются не поддающимися оцениванию.

Ланди (Lundy, 1981a) систематически сравнивал результаты, полученные, когда истории были написаны в обычных, неформальных, условиях, с теми, что создавались под воздействием некоего «давления», выражаемого в трех формах. Он предполагал побудить создание стереотипных рассказов, не основанных на личном мотиве. Ланди сказал одной группе людей, что написание рассказов позволяет выявить «скрытые личностные тенденции», включая «недостатки или иные несовершенства личности» (Lundy, 1981a). Затем он «надавил» на другую группу испытуемых, чтобы те были весьма внимательны, придумывая истории, поскольку хотел поставить их в «стандартизированные и тщательно контролируемые» условия (Lundy, 1981a). Это было нужно ему для сравнения результатов, полученных в ситуации с испытуемыми группы нормы и тех, какие демонстрируют люди, имеющие нарушения психотического плана или нарушения в работе мозга. Прежде чем попросить третью группу людей сочинить истории, Ланди обратился к тестированию личности, содержащему данные по аффилиации. Это предполагало выяснение того, относятся ли испытуемые к числу тех, кто всегда легко сходится с группой, или тех, кто чувствует себя неуверенно. Ланди считал, что специальные инструкции приведут к тому, что люди станут внимательнее и, вероятно, создадут стереотипизированные истории, а не отражающие их личные мотивы. Он разработал специальный механизм расшифровки, помогающий опознать наличие желаемого эффекта, и назвал его оценкой при эго-контроле. Баллы подсчитываются как сумма логических сбоев в истории (т. е. скачков от одной мысли к другой) и как количество добавлений (т. е. деталей, какими испытуемые наделили характеры и объекты и каких не отмечалось на картинках).

Все три типа таких специальных инструкций разработаны для того, чтобы усилить воздействие небольшого числа добавлений и сбоев. В результате существенно возрастали оценки при эго-контроле, означая, что истории были более стереотипизированы. Еще важнее, что оценки мотивов, полученные в ситуации, когда истории пишутся по специальным инструкциям, теряют свою валидность. В итоге они не слишком коррелируют с поведенческими характеристиками рассматриваемого мотива, как бывает, когда истории придумываются в обычных условиях.

Ланди также получил ряд других оценок обычных коррелятов потребности достижений, аффилиации и власти, таких как телевизионные шоу, какие обычно смотрят студенты. Как и предполагалось, он установил, что (по сравнению с имеющими низкие показатели по какому-либо из трех мотивов) испытуемые с более высоким уровнем мотива достижения предпочитают смотреть информационные телепрограммы; те, у кого сильнее мотив аффилиации, выбирают мыльные оперы и комедии; отличающиеся более заметным мотивом власти смотрят прежде всего спортивные программы. Но это отмечалось только в том случае, когда мотивы оценивались в нормальных условиях. Если же студенты чувствовали некую опасность, вызванную наличием инструкций, коэффициенты валидности – т.е. корреляция с деятельностью, которая связана с мотивами,– существенным образом уменьшались, а применительно ко всем практическим результатам вообще нивелировались. Результаты этого исследования отображены на рис.6.10. На нем показано, что та группа учащихся, которая тестировалась в обычных условиях (это обозначено как группа с индивидуальным планом), имела низкие показатели в ситуации эго-контроля и высокие валидные оценки, касающиеся подсчетов относительно мотива. Обратная картина наблюдалась при тестировании трех других групп, когда были использованы специальные инструкции. В итоге высокими оказались показатели в условиях, когда вступал в действие эго-контроль, а низкими – оценки по валидности измерений мотива.

Рис.6.10. График разброса коэффициентов валидности и среднее значение оценок в ситуациях эго-контроля. Приводятся для всех групп обучения (модули анализа). р – группа с индивидуальным планом; п – нормативная группа; s – структурированная группа; е – группа людей, чувствующих вмешательство эго (after Lundy, 1981а)

В другом исследовании Ланди (Lundy, 1980) рассмотрел все данные, полученные в период 1966–1980гг., чтобы учесть оценки мотивов достижения, аффилиации или власти. Так, он обнаружил,