Мотивация человека - Дэвид Макклелланд

касающихся конкретного человека, придерживаться. В целом исследования показали, что оценки, полученные в первом тестировании, оказываются более валидными, нежели аналогичные оценки, выявленные при повторном испытании. Это, судя по всему, обусловлено, тем, что надобность второй раз пройти тест не была понята субъектами (см. Atkinson, 1980).

Винтер и Стюарт исследовали вероятность того, что настрой «быть креативным» привел к снижению тест-ретестовых корреляций. Они предложили испытуемым следующие инструкции: «Не надо беспокоиться о том, будут ли похожи ваши истории на те, что вы написали ранее, или окажутся отличающимися от них. Пишите тот рассказ, какой хотите» (Winter & Stewart, 1977). Когда проверка проводилась с применением данной инструкции, тест-ретестовая корреляция, касающаяся оценок мотива власти, возросла до 0,58 по сравнению с 0,20, полученными при повторном тестировании с использованием обычной инструкции «быть креативными». Ланди (Lundy, 1981b) позднее протестировал учащихся высших учебных заведений и также говорил студентам, что им предоставляется полная свобода рассказывать любые истории – будь они повторением выдуманных в последний раз или новыми. Он получил тест-ретестовую корреляцию на уровне 0,56, которая согласуется с критерием стабильности измерений по опросникам, проведенным через год.

В определенном смысле вопрос о надежности оценки дополняет проблему сенситивности. Измерение мотива, основанное на расшифровке паттернов спонтанных мыслей, оказывается особенно зависимым от ситуационного волнения. Следовательно, по сравнению с принятыми в психологии исследованиями в точности повторить эксперименты по выявлению мотива и получить одинаковые исчисления применительно к одним и тем же лицам из раза в раз – весьма затруднительно. Однако результаты будут достоверными, если позаботиться о том, чтобы испытуемые не чувствовали себя скованными, и исключить проявление особых реакций.

Клингер (Klinger, 1968) осознал эту проблему, но выбрал неверный путь ее разрешения. Он тестировал испытуемых в звуконепроницаемой комнате, размером 7x7 футов, не допуская контактов с экспериментатором. Инструкции давались с помощью знаков, аудиозаписей, слайдов, фильмов. Людей просили побыть в тихой обстановке 25 минут, чтобы свести к минимуму такие моменты, как ассоциативная вариабельность. Это не привело к увеличению надежности измерений. Как отметил Винтер (Winter, 1973), ситуация для человека, согласившегося пройти такое испытание, была весьма специфической. Подобное не во всем соответствует высказанному ранее Г. А. Мюрреем настойчивому требованию создавать для испытуемых такие условия, чтобы люди не чувствовали напряжения, пребывали в непринужденном состоянии, что дает более валидные и надежные оценки мотивации.

Корреляции тест-ретестовой и внутренней надежности для оценок по самоотчетам и клиническим заключениям относительно силы мотива более высокие – на уровне 0,70-0,90. Относительно клинических заключений следует сказать, что не следует придавать им слишком большое значение, потому что, как отмечалось в последнем разделе, эксперты реагируют на некоторые из общего числа образов воображения, оценивая более или менее стабильные, оставляя, как правило, в стороне какие-либо специфические мотивационные аспекты личности испытуемого.

Отмечаемая согласованность самоотчетов кажется известным преувеличением «истинной» непротиворечивости по нескольким причинам. Важно понимать, что люди, отвечая на пункты опросника, следуют инструкции быть последовательными, говорить правдиво и откровенно. Если же они дают иной ответ во втором случае, то могут посчитать это нечестным или вообще решить, что они недостаточно знают себя. Тенденция к непротиворечивости приводит к тому, что в реакциях сказывается стремление признавать или отрицать неблагоприятные свойства или соглашаться или не соглашаться с большинством пунктов.

Более того, людям, как правило, задают до известной степени одинаковые вопросы, прибегая при этом к множеству разных способов (см. табл. 6.5). Если человек в одной части опросника утверждает, что очень привязан к своим друзьям, его заявление в другой части о том, что он не стремится проводить много времени с ними, может представлять собой проявление его честности или интеллекта. Если он говорит, что ставит перед собой сложные цели, вполне резонно его согласие с утверждением, что он трудится как раб.

Хуже всего то, что многие анкеты по мотивации содержат пункты, касающиеся прошлого человека, которые всякий раз, когда тот отвечает на вопрос, предполагают одну и ту же реакцию. Если люди утверждают, что припоминают «пресыщенность» чем-либо, они могли бы сказать, что каждый раз противостоят этому. Сложность с такими пунктами заключается в следующем: они учитываются при подсчетах как показатель существования определенной потребности, при этом личность может уже измениться. В таком случае критерий сенситивности приносится в жертву надежности. Все же следует отметить, что в большей мере требованиям последней отвечают вопросники по самоотчетам, хотя до некоторой степени показатели оказываются завышены.

Критерий «валидности – практичности»

Как мы узнали, рассматривая бихевиористские исследования (см. главу 3), мотивы запускают поведение или наделяют его энергией, направляют и отбирают его формы. Животное, которое имеет большую мотивацию, энергичнее; его внимание легче обращается на релевантные мотивам стимулы. Все это научает его быстрее реализовать соответствующее действие и целенаправленно ведет животное к желаемому. Предполагаемое измерение силы мотива у людей должно удовлетворять рассматриваемому критерию, чтобы оценки оказались валидными показателями различий в силе мотива. То есть обладающие сильным мотивом достижения по сравнению с теми, у кого он слабый, были бы более энергичны в продуцировании действий, связанных с достижением, более чувствительны к соответствующим сигналам и научались бы такому естественному мотиву без промедления. Измерения мотивов, исходящие из оперантного содержания мышления, проверены согласно данным критериям, в то время как самоотчеты и клинические заключения в большинстве своем – нет. Упоминаемые в главе различные мотивационные диспозиции во многих исследованиях демонстрируют соответствие критерию валидности – практичности оценок. Следует в обобщенном виде представить тип исследований, валидных по данному показателю. Применительно к критерию заряженности исследования показывают, что оценки мотива достижения чаще всего связаны с предпринимательскими действиями (Andrews, 1967), мотива власти – по преимуществу с выдвижением аргументов (McClelland, 1975), мотива аффилиации – в большей мере с аффилиативными действиями (Constantian, 1981; см. главу 13 в настоящей книге).

Если же затронуть такую функцию мотива, как ориентирующая или обостряющая восприимчивость к соответствующим сигналам, то можно отметить следующее. Как было продемонстрировано в ранних исследованиях (McClelland & Liberman, 1975), субъекты, имеющие высокий уровень мотива достижения, быстрее опознавали связанные с ним слова; если эти слова оказывались отмечены как позитивные (связанные с успехом), то по сравнению с негативными (так сказать, связанными с неудачей) они выделяли их в тахистоскопе быстрее. Создается впечатление, что испытуемые «заранее нацелены» опознавать подобную лексику, а потому и распознают ее раньше других субъектов. Аналогичный эффект, даже еще более впечатляющим образом, обнаружен у людей с сильным мотивом власти, когда они обращаются к изображениям, содержащим соответствующие сигналы, по сравнению с нейтральными.

Когда к коже головы (в затылочной зоне мозга, которая принимает визуальные ощущения) человека,