От красного галстука к чёрной "Волге" - Котов

Он глубоко вдохнул и вошел. Нина Семёновна проверяла тетради у окна, золотые очки съехали на кончик носа.

– Дубов? – подняла она бровь. – Что-то случилось?

Петя подошёл ближе, делая вид, что рассматривает что-то в воздухе.

– Нина Семёновна, тут комар... прямо у вас на щеке...

– В марте? – усмехнулась учительница, но повернула голову.

В этот момент Петя, зажмурившись, шлёпнул её по лицу – совсем несильно, но достаточно громко. В классе повисла мёртвая тишина.

– Дубов... – Нина Семёновна медленно сняла очки. – Ты понимаешь, что только что сделал?

За спиной у Пети раздался приглушённый хохот Вальки. Он стоял, опустив голову, чувствуя, как горячая волна стыда накрывает с головой.

– Это... это был комар... – пробормотал он.

– Ко мне. Сейчас же, – сказала учительница ледяным тоном.

Они шли по коридору к кабинету директора, и каждый шаг отдавался в висках Пети. Валька сбежал сразу же, но Петя знал – теперь ему не отвертеться.

Директор, полный мужчина с седыми висками, слушал Нину Семёновну, не перебивая. Потом долго смотрел на Петю:

– Объясни.

– Я... я думал, это комар... – голос Пети дрожал.

– В марте? – директор покачал головой. – Ты хочешь сказать, что отличник по математике не знает, когда появляются комары?

Петя молчал, глядя на свои ботинки.

– Завтра с родителями. А сейчас – домой. И чтобы завтра на моём столе лежало объяснительное.

Дорога домой казалась бесконечной. Петя шёл медленно, представляя, как скажет отцу... Матери... Бабушке...

Дома его ждал худший сценарий. Отец молча читал объяснительную, потом поднял глаза:

– Шестнадцать рублей?

– Пап, это... это они сами придумали! Я не должен...

– Молчать! – впервые в жизни отец крикнул на него. – Ты ударил учительницу!

Вечером Петя лежал на животе, сжимая зубы, чтобы не заплакать. За дверью слышались голоса родителей – они обсуждали, что делать со Славой. Но Петя знал – это уже не важно.

Важно было то, что завтра ему снова идти в школу. Смотреть в глаза Нине Семёновне. Проходить мимо старшеклассников...

Он повернулся к стене, сжимая кулаки. Впервые в жизни Петя Дубов понял – некоторые ошибки исправить нельзя. Можно только жить с ними дальше.

Тот день выдался промозглым – мелкий дождь моросил с самого утра, превращая дорогу от школы в череду грязных луж. Петя с Борькой шли, шлёпая по воде, когда из-за угла гаража вышли трое. Слава в засаленной куртке, с сигаретой в зубах, и двое его прихвостней.

– Ну что, банкиры, – Слава пнул мокрую банку из-под пива, – думали, от меня отделались?

Борька инстинктивно шагнул назад, но Петя замер на месте – ноги будто вросли в асфальт.

– Слушай, Слава, – начал Борька, – тебя же исключили, ты чего...

Удар в живот согнул его пополам. Один из дружков Славы, коренастый парень с перебинтованной рукой, схватил Борьку за шиворот:

– Ты тут не умничай, сопляк.

Два крепких подзатыльника – и Борьку отпустили. Он рухнул в лужу, хватая ртом воздух.

– Беги, – прошептал Слава, – пока целый.

Борька метнулся взгляд на Петю – в его глазах читались и страх, и вина. Через секунду он уже бежал к дому, громко шлёпая по лужам.

– А теперь, предатель, – Слава размял кулаки, – мы с тобой по-мужски поговорим.

Первый удар пришёлся в солнечное сплетение. Петя сложился пополам, но упасть не успел – его подхватили под руки.

– Это за то, что стучал, – Слава ударил коленом в нос.

Хруст. Тёплая кровь на губах.

– Это за Нину Семёновну.

Ладонью по уху – мир на секунду оглох.

– А это просто потому, что ты – мразь.

Удар в живот. Петя рухнул в грязь, свернувшись калачиком.

– Слышь, может хватит? – один из дружков потянул Славу за плечо. – Мент на углу появился.

Слава плюнул рядом с Петькиным лицом:

– Если донесёшь – прикончу.

Когда шаги затихли, Петя ещё минут десять лежал неподвижно. Дождь стекал за воротник, смешиваясь с кровью из носа. Он попытался встать – тело отзывалось тупой болью.

Дома Петя сказал, что с лестницы упал и сильно ударился и отец еле поверил.

Судьба Славы оказалась предсказуемой. Через месяц его задержали за кражу со взломом – он с друзьями обчистил склад военторга. Суд, учитывая предыдущие "заслуги" (избиения, вымогательства), отправил его в детскую колонию под Рязань. Говорили, что там он быстро вошёл в "чёрную" масть.

Петя узнал об этом от Борьки, который принёс вырезку из газеты. Они молча сидели на качелях, глядя, как закат окрашивает их двор в багровые тона.

– Справедливо, – наконец сказал Борька.

Петя лишь кивнул. Его нос уже зажил, но иногда по ночам ему снилось, как Слава бьёт его снова и снова.

А в кармане лежали те самые три рубля сорок пять копеек – теперь он копил на боксёрские перчатки. Чтобы больше никогда не лежать лицом в грязи. Чтобы защитить себя. И тех, кто слабее.

Через несколько дней к Пете подошла Нина Семеновна в гардеробе.

– Дубов! – Строгим голосом сказала Нина Семеновна.

– Да, Нина Семеновна? – Тихим голосом ответил Петя.

– Через неделю у нас районные соревнования по шахматам среди пионерских отрядов, – сказала Нина Семёновна, поправляя очки. – Ты будешь представлять нашу школу.

Петя замер, не веря своим ушам. Его руки, только что завязывавшие шнурки, застыли в воздухе.

– Я? – переспросил он. – Но я же...

– Ты занял первое место на школьной олимпиаде по математике, – перебила учительница. – А шахматы – это та же математика, только в другой форме.

В её голосе не было ни злости, ни упрёков за тот злополучный шлепок – только деловая строгость. Но Петя заметил, как уголки её губ дрогнули, когда он неловко полез в портфель за платком – из носа снова пошла кровь при малейшем волнении.

– Семёнов... из 6 "Б" играет сильнее, – пробормотал Петя, вытирая лицо.

– Семёнов сломал руку, катаясь на перилах, – сухо ответила Нина Семёновна. – Сборы после уроков в кабинете 34. Не опаздывай.

Она развернулась и пошла прочь, но у самых дверей обернулась:

– И Дубов... – в её глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение, – на этот раз бей только фигуры. По