Кукла на цепочке - Алистер Маклин

радикальных последствий, о которых говорит лейтенант. Мы могли бы взорвать очень маленькую атомную бомбу рядом с другой. Даже заряда обычного взрывчатого вещества рядом с небольшой атомной бомбой было бы достаточно. Если бы взорвалась маленькая атомная бомба, то же самое произошло бы и с водородной бомбой. Общеизвестно, что именно цепная реакция в атомной бомбе запускает реакцию синтеза в водородной бомбе.

– Есть ли в водородной бомбе какой-нибудь часовой механизм, предназначенный для отложенного взрыва? – спросил Тэлбот.

– Никакого. – Категоричный тон доктора Викрама не оставлял места для споров.

– По словам вице-адмирала Хокинса, на борту затонувшего самолета имелись обычные атомные бомбы. Могли ли они быть снабжены часовыми механизмами?

– И снова я не знаю. Не моя сфера деятельности. Но не вижу никаких причин, почему бы этого не было сделано.

– Для какой цели?

– Понятия не имею. В царстве предположений, капитан, ваши догадки ничем не хуже моих. Единственное, что мне приходит в голову, – это мина, морская мина. Думаю, так можно аккуратно избавиться от любого проходящего мимо авианосца.

– Вы слишком мелко копаете, – заметил ван Гельдер. – Водородный фугас аккуратно уничтожит любой проходящий мимо боевой флот.

– Чей проходящий флот? Один из наших? В военное время, как и в мирное, моря открыты для всех.

– Кроме Черного моря. И не в военное время. Но это немного притянуто за уши. Как можно активировать такую мину?

– Мое невежество и на этот раз сильно вас разочарует. Я ничего не знаю о минах.

– Ну, в свое время мины были магнитными или акустическими. Размагничивание отправило магнитные мины в прошлое. Итак, акустика. Срабатывает от шума двигателей проходящего мимо корабля. Интересно, да? Я хочу сказать, что с тех пор, как мы услышали тиканье, мы уже несколько раз проходили мимо и ничего не сработало. Пока что. Значит, это тиканье вовсе не означает, что мина может взорваться в любой момент. Возможно, пока не прекратится тиканье, она не будет активирована – я имею в виду ее готовность взорваться, когда над ней проходит судно. А может, она просто всплывет вверх, когда тиканье прекратится. К сожалению, мы не имеем понятия, что вообще запустило этот процесс. Не представляю, как это можно было сделать намеренно. Наверное, причиной стал взрыв в самолете или удар о воду.

– Умеете же вы утешить, ван Гельдер, – уныло сказал Хокинс.

– Я признаю, сэр, что альтернативы не так уж привлекательны. Мои собственные выводы, скорее всего совершенно бесполезные, таковы: это тиканье представляет собой отсрочку, в том смысле, что мина не взорвется, пока тиканье продолжается, а как только оно прекращается, мина приводится в состояние готовности и может взорваться от шума проходящих двигателей. Это предположение, сэр, но, как мне кажется, разумное. Я предполагаю, что эту мину может сбросить не только самолет, но и корабль, идущий по морю. Во втором случае корабль пожелает оказаться как можно дальше, прежде чем мина будет приведена в боевую готовность. Таким образом, таймер запускается в тот момент, когда мину отправляют за борт. Я уверен, сэр, что Пентагон мог бы пролить свет на этот вопрос.

– И я уверен, что мог бы, – сказал Хокинс. – И ваши выводы отнюдь не бесполезны, для меня они наполнены смыслом. Итак, капитан, что вы предлагаете со всем этим делать?

– Я думал, сэр, что вы приехали сюда как раз для того, чтобы сказать мне, что я должен делать.

– Вовсе нет. Я прибыл сюда, чтобы разобраться в ситуации на месте и получить какую-нибудь информацию в ответ на ту, которую вы получили от меня.

– Значит ли это, адмирал, – я спрашиваю с осторожностью, вы же понимаете, – что мне предлагается участвовать в принятии решений?

– Не участвовать, а решать. У вас это чертовски хорошо получается. Я вас поддержу.

– Благодарю. Тогда первое мое решение – или, если вам угодно, почтительно сделанное предложение, – чтобы вы и два ваших друга немедленно вернулись в Рим. Если вы трое, джентльмены, решите совершить самосожжение, это никому не поможет и лишь станет значительной потерей как для научного, так и для военно-морского сообщества. Кроме того, предложив мне принимать решение, вы намекнули, что не можете сделать здесь ничего такого, чего не можем я и моя команда. Лейтенант-коммандер ван Гельдер к вашим услугам.

– Лейтенант-коммандеру придется подождать. По крайней мере, меня. Ваша логика верна, но в данный момент я не склонен ей поддаваться. Однако что касается двух моих друзей, я согласен. Они могут завтра же вернуться к своей международной конференции в Риме, и никто даже не заметит их отсутствия. Мы не имеем права рисковать жизнью мирного населения, не говоря уже о таких выдающихся гражданских лицах.

– Вы сами только что сказали это, адмирал, – заговорил Бенсон, уютно попыхивая сильно почерневшей трубкой. – Выдающиеся мы или нет, но мы – гражданские лица. А гражданские не подчиняются приказам военных. Я предпочитаю Эгейское море Риму.

– Согласен, – подхватил Викрам. – Нерационально. Нелепо.

– Похоже, у вас не больше влияния на ваших друзей, чем у меня на вас троих. – Тэлбот достал из внутреннего кармана два листка бумаги. – Я предлагаю вам подписать это, сэр.

Хокинс взял их, задумчиво посмотрел на Тэлбота, просмотрел оба листка, потом прочитал вслух один из них:

– «Прошу немедленно направить ближайшее спасательное или водолазное судно по координатам 36.21 северной широты и 25.22 восточной долготы к югу от мыса Акротири, остров Тира, чтобы поднять один утонувший самолет и одну утонувшую яхту. Также прошу немедленно отправить самолетом на остров Тира двух глубоководных водолазов с водолазным снаряжением на четверых, повторяю, на четверых. Приоритет – один дубль А. Подпись – вице-адмирал Хокинс». – Хокинс посмотрел на Бенсона и Викрама. – Сообщение адресовано контр-адмиралу Блиту, на корабль ее величества «Аполлон». Контр-адмирал Блит – оперативный командующий европейским подразделением морских сил НАТО в Восточном Средиземноморье. «Приоритет – один дубль А» означает «бросить все остальное и немедленно выполнить приказ». Адмирал Хокинс, насколько я понимаю, – это я собственной персоной. Капитан, зачем вам водолазное снаряжение на четверых?

– Мы с ван Гельдером – обученные водолазы, сэр. Бывшие подводники.

– Понятно. Второе сообщение адресовано министру обороны в Афины. «Срочно свяжитесь с авиадиспетчерской службой афинского аэропорта для получения информации о самолете, предположительно американском, который разбился сегодня в 14:15 к югу от острова Тира. Выясните, просил ли он разрешения на полет и посадку в Афинах или на другом греческом аэродроме. Далее прошу вас немедленно заручиться поддержкой полиции и разведки в поисках любой информации о некоем Спиросе Андропулосе, владельце яхты „Делос“». Это сообщение тоже подписано мной, чем я искренне польщен. Что ж, капитан, пару минут назад я чуть было не отнесся к вам несправедливо, подумав, что вы не в полной мере оценили рассматриваемую проблему. Но вы это сделали, в своем стиле и еще до моего приезда. У меня остались два вопроса.

– Вы про самолет и про Андропулоса?

Хокинс кивнул.

– На высоте сорок три тысячи футов пилоту не требовалось никого уведомлять о своем присутствии. Он знал, что он один в небе. Но как только он начал снижаться, все изменилось. Он не хотел с кем-либо столкнуться, при его-то грузе. И конечно, он должен был попросить разрешения приземлиться.

– Но почему Греция?

– Потому что курс, которым следовал пилот, когда мы впервые его засекли, должен был привести его в Анкару в Турции или куда-то в ее окрестности. Далее, хотя Турция является членом НАТО, по крайней мере номинально, я уверен, что у американцев нет авиабаз в Анкаре или рядом. Я вообще не уверен, что у них есть авиабазы в Турции. И уверен, что у них там нет ракетных баз. В Греции у американцев есть и то и другое. Значит, Греция. Что же касается Андропулоса, некоторые мои офицеры и я считаем его скользким и подозрительным типом. Конечно, ничего такого, что можно было бы доказать в суде. Мы подозреваем, что он что-то знает о крушении этого самолета, но мы не знаем точно, знает ли он, если вы меня понимаете. Он говорит, что «Делос» затонул в результате взрыва. Но это старый вопрос: он упал или его толкнули? Иными словами, был ли этот взрыв случайным или намеренным? Подняв