Синяя Чайка - Алексей Кузнецов

Глава 19

Ещё несколько дней, в течении которых, «Синяя Чайка» бодро рассекала воды Атлантического океана, значимых событий не произошло. Всё было спокойно, погода стояла прекрасная, ветер, пусть не сильный, но зато попутный, радовал своим постоянством. Команда лениво, иногда подбадриваемая зычными командами Френсиса, несла свою вахту. Дон Алонсо, наконец, успокоившись, принял на себя роль пассажира, с удовольствием разделял со мной трапезу, и почти всё своё свободное время проводил в медпункте, развлекая Аннет рассказами о своих приключениях. Она, надо сказать, за время общения с Хуаном, очень поднаторела в испанском и болтала с ним на языке его предков. Это здорово раздражало нашего кока. Со времени появления девушки на борту «Синей Чайки», мистер Жюль, всячески старался ей угодить, готовя разные вкусности, какие только можно было придумать и приготовить в условиях корабельного камбуза. И вообще относился к Аннет по отечески. А, так как кок был довольно таки атлетического телосложения, то никто из команды и не рисковал посещать медпункт без надобности, и тем более как то обидеть девушку.

На исходе второй недели плавания, мы подошли к северо-западной оконечности острова Гран Канария и бросили якорь в миле от прибрежной песчаной косы, и в пяти милях от живописной бухты на берегах которой раскинулся городок Лас Пальмос. Помятуя о том, как ненавидит пиратов местный губернатор, я решил добраться до городка по суше, не рискнув подходить на корабле близко к береговой крепости защищавшей вход в бухту.

Идея была в следующем: надо было пробраться в город, найти в порту таверну, с которой тамплиеры заключили договор, и попытаться выяснить проходил ли караван, и если да, то как давно, если нет, то дожидаться его в акватории острова, потом проследовать за караваном и дождавшись удобный момент: поломка одного из кораблей, шторм, или ещё что, напасть на отставшее судно и завладеть грузом. Как видите, план был прост и, как показалось мне на тот момент, идиален. Приказав Френсису не выпускать команду на берег и держать корабль в постоянной готовности к выходу в море, я приступил к выполнению намеченного плана. Что бы не вызывать подозрения у гарнизонной стражи, я решил взять с собой только Гарри и Аннет. Разумеется, дон Хуан Алонсо, так же сел с нами в шлюпку, которая и доставила нас на берег. Лес, который начинался сразу за песчаной береговой полосой, встретил нас многоголосьем птиц, комфортной прохладой и оказался на удивление обжитым. Нам всё время встречались тропинки, они, то пересекались, то расходились в разные стороны, что бы через несколько десятков метров снова сойтись. Выбрав тропу пошире и поутоптанней, мы двинулись в глубь острова. Пройдя всего пару километров, мы вышли на широкую просёлочную дорогу. На мой вопросительный взгляд, дон Хуан пожал плечами и сказал:

– Ничего особенного, дорога как дорога, связывает небольшие города в центре острова с Лас Пальмос. Кроме того, в главный город острова часто съезжаются крестьяне с соседних деревень на ярмарку.

Потом, сделав приглашающий жест рукой, улыбнулся и произнёс:

– Прошу господа, город там – и повернувшись, к нам спиной потопал по обочине дороги. Я пошёл следом, за мной двинулись остальные.

Чем ближе подходили мы к городу, тем оживлённее становилась дорога. Нам навстречу то и дело попадались люди, в основном, судя по одежде, местные крестьяне. Прошла телега, запряжённая в двух волов с огромными, крутыми рогами, нагруженная каким – то скарбом. На передке сидели парень и девушка, и о чём – то громко смеялись. Наконец мы подошли к распахнутым настеж городским воротам. По обеим сторонам ворот, прячась в тени частокола, скучали два солдата в блестящих шлемах и кирасах. Только мы сунулись в ворота, как раздался громкий крик «Поберегись!» и из ворот пулей вылетела синяя карета, запряжённая тройкой лошадей. На дверце кареты красовался позолоченный герб, чёрные, лакированные крылья соединялись под дверцей в изящную резную ступеньку. На задке кареты стояли два солдата в синих мундирах, вооружённые ружьями. Подняв тучу пыли, под гиканье возницы карета умчалась в сторону побережья. Наконец мы вошли в город. Солдаты у ворот лениво проводили нас взглядом, не собираясь выходить из спасительной тени, однако их начальник оказался более бдительным. Из тростниковой беседки вышел офицер. Его кираса была украшена позолоченными вставками на плечах и на поясе, на широкой красной перевязи, украшенной золотой нитью, висела длинная шпага.

– Остановитесь сеньоры! – офицер поднял руку вверх. В туже секунду, Аннет, подхватила под руку меня и Хуана, и состроила такие глазки офицеру, что тот на мгновение потерял дар речи и стоял с открытым ртом. Хуан, уперев руки в бока ,выставив вперёд ногу и глядя на офицера сверху вниз, цедя каждое слово, произнёс:

– В чём дело, лейтенант? Я, дон Хуан Алонсо де Куэльо, эти люди со мной. Ещё вопросы?

– О! простите сеньор и вы сеньорита! Я всего лишь выполняю свою работу. Последнее время в окрестностях города стало не спокойно. Недавно поймали английского лазутчика. А крестьяне говорят, что видели в лесу вооружённых людей. Приказ губернатора, проверять всех входящих и выходящих из города – сказал офицер.

Пройдя, от городских ворот, по широкой, мощёной камнем улице, мы вышли на площадь. Прямо напротив нас возвышался собор, с высокими витражными окнами и нависающим над центральным входом огромным крестом с распятием. В центре площади бил прохладный фонтан, окружённый невысоким парапетом из декоративных камней, вокруг которого прогуливались пары. Город жил своей жизнью, не подозревая о страшной опасности, нависшей над ним. У фонтана, дон Алонсо остановился.

– Ну, что ж господа, здесь мы расстанемся. Я должен как можно скорее попасть к губернатору. Прощайте – он поцеловал руку Аннет, изобразил головой лёгкий поклон и пошагал через площадь к роскошному губернаторскому дворцу, шпили и башенки которого виднелись в конце улицы. Я кивнул Гарри в сторону порта, направление к которому также легко можно было угадать по огромному количеству корабельных мачт, возвышавшихся над домами.

В первой, попавшейся на глаза таверне, хозяин выставил перед нами кувшин с вином, вазу с фруктами, и приняв золотую монету, небрежно бросил её в кассу и отсчитал сдачу. После этого потерял к нам всякий интерес, переключившись на других посетителей. В двух следующих заведениях повторилась та же картина: перед нами ставили вино, закуски и спокойно принимали монеты и давали сдачу. Наконец, уже под вечер, мы остановились напротив таверны, у входа в которую стоял огромный якорь, а