Рейс без обратного билета - Александр Александрович Тамоников

И конечно, слышала все, что там говорилось. Когда она вернулась в город, позвонила своему куратору – Юрию Ремневу. Но не сразу, а после того как Марсель, вдобавок к разговору на даче, поговорил с ней еще и с глазу на глаз.

– Надо увидеться, – сказала она. – Срочно.

– Ну, раз надо – увидимся, – согласился Ремнев.

Увиделись. Рассказ Княжны сотрудник КГБ выслушал молча, лишь изредка хмыкая и качая головой. Создавалось впечатление, что он одновременно и верил, и не верил тому, что говорила ему осведомительница. В принципе на это у Ремнева имелись основания. Шутка ли сказать, готовился массовый побег за границу! И какой побег! Намеревались бежать не какие-то диссиденты и прочие, кто был не согласен с советским режимом, а такие личности, которым, по здравом размышлении, и бежать-то никакой нужды не было. Которые и без того катались как сыр в масле и имели доступ ко всем удовольствиям, которые только можно было вообразить. И вот – нате вам! Ничего подобного в своей практике Юрий Ремнев не встречал, а практика, надо сказать, у него была богатая. И потому поневоле приходилось сомневаться в словах Княжны.

– А ты, случаем, ничего не выдумываешь? – спросил он, когда Княжна умолкла. – Или, может, ты чего-нибудь недопоняла?

– Все так и есть, – ответила Княжна. – Ничего я не выдумала. Он ведь говорил об этом со мной еще и дополнительно, один на один.

– Это кто же?

– Марсель.

– Значит, дополнительно? С глазу на глаз? И о чем же?

– Все о том же. Уговаривал, чтобы я уехала с ним за границу. Говорил, что появилась такая возможность. Есть какой-то человек, который ему в этом поможет. Который всем нам поможет. Ну, тем, кто согласится уехать.

– Еще что он говорил об этом человеке?

– Больше ничего. Сказал только, что такой человек есть и что он поможет. И перебраться за границу, и с деньгами, и с документами. В обмен на услугу.

– И что за услуга?

– Марсель говорит, что пустяки. Кажется, дать кому-то интервью, выступить по телевидению… И все. Что говорить, нам должны сказать потом. Так сказал Марсель.

– Он как-то аргументировал свое предложение?

– Марсель говорил, что рано или поздно меня все равно посадят за спекуляцию и никто мне не поможет. Никакой папа и никакая мама. Наоборот, они от меня отрекутся, потому что им нужно будет спасать себя самих. Он сказал, что спастись можно лишь за границей. Что все мы можем спастись только там.

Отпустив Княжну и вернувшись к себе в кабинет, Ремнев принялся думать. А подумать было о чем. Но его размышления прервал телефонный звонок.

Звонил Семен Ильин.

– Есть разговор, – сказал он. – Срочный и важный. Так что бросай все свои дела и готовься меня встречать. Не пожалеешь…

– Да и мне есть что тебе сказать.

– Ну, тем более. Где встретимся? У тебя в кабинете нежелательно. Вдруг заметят мои коллеги? А они глазастые. Вот, скажут, зачастил Ильин к кагэбэшникам! Будут строить разные домыслы, начнутся разговоры, могут подумать, что стучу на них.

– Ладно, жди меня у памятника Пушкину. Я подъеду на машине. Покатаемся по городу, полюбуемся видами, поговорим.

* * *

Через полчаса они уже затерялись в транспортном потоке. На них никто не обращал особого внимания. Им было все равно, куда ехать.

– Кто начнет – ты или я? – спросил Ремнев.

– Могу и я – какая разница, – ответил Ильин.

– Ну, тогда говори.

– Хорошо, слушай. Тут, понимаешь ли, такое дело необычное. Не по моей милицейской части. А как раз по твоей. Потому я и захотел срочно с тобой увидеться.

– Если можно, давай без предисловий.

– Можно и без предисловий. Познакомился, значит, я с одной девицей. Всем хороша и все при ней, одна только беда – распутная эта девица. Проститутка. Причем проститутка валютная. Знаешь, что это такое?

– Догадываюсь, – хмыкнул Ремнев. – Дамочка, которая обслуживает иностранцев. А они ей платят за то валютой.

– Так и есть. Можно сказать, с предметом ты знаком.

– С чем я только не знаком… Ну и что дальше? Зачем ты мне говоришь об этой дамочке? Решил поделиться радостью? Так ты вроде не иностранец. И валюты, как я понимаю, у тебя негусто.

– Да у меня и рублей-то негусто! – усмехнулся Ильин. – Это вы, чекисты, народ зажиточный. А мы, милиционеры, голытьба голытьбой.

– Да уж, мы зажиточные… Это ты точно подметил. Ну, так что там с твоей румяной да пригожей дамочкой?

– А то, что ее кличут Инга. Тебе знаком такой «творческий» псевдоним?

– Инга, Инга… Что-то знакомое. Ну да! Сдается, эта девица вхожа в «золотую» группу, где вожаком некто Марсель.

– Все так и есть, – подтвердил Ильин.

– Вот с этого и надо было начинать, – буркнул Ремнев. – А не со всяких там лирических вступлений. И как же ты с ней познакомился?

– Прихватил на горячем, – ухмыльнулся Ильин. – Можно сказать, случайно. Оказывается, она у нас, как бы это помягче выразиться…

– А ты выражайся, как есть на самом деле. Она у нас дамочка по обслуживанию иностранцев. Валютная проститутка, иначе говоря.

– А, так ты ее знаешь! Надо же! А я-то надеялся тебя удивить и обрадовать! Ну, ладно. Прихватил я ее, значит, на горячем – во время милицейского рейда по всяким злачным местам. Ну, разговорились мы с ней. Сам знаешь, за проституцию в наших законах ответственность не полагается, ибо нет у нас вроде такого капиталистического пережитка. Пережитка, значит, нет, а проституция – есть. Да… И вот, значит, разговорился я с ней. Подошел к делу творчески. Напугал дамочку всевозможными нехорошими для нее последствиями. Ну, она мне и поведала и о себе, и о своих дружках, и о том, чем они занимаются на досуге, и еще кое о чем таком же интересном. Причем настолько интересном, что я этому вначале даже и не поверил. А потом, когда я все-таки поверил, то решил, что это дело по твоей части. И вот я здесь.

– Ну да, ну да, – усмехнулся Ремнев. – По моей части… Ты, наверно, хочешь мне сказать, что эти молодые дураки затеяли побег за границу? Я правильно тебя понимаю?

– Нет, с тобой абсолютно неинтересно общаться! – поморщился Ильин. – Все-то ты знаешь наперед и заранее! Скучный ты человек, ничем тебя нельзя удивить и обрадовать! Прозаичный ты человек, Ремнев, – вот что я тебе скажу. Ну и откуда ты знаешь про эту беду? Кто тебе донес? А, понимаю! Ты говорил, что у тебя в той компании есть свой человек…

– Конечно, – сказал Ремнев. – Мой человек мне обо всем и рассказал.

– Понятно. И