Полное погружение - Сергей Александрович Васильев

«Кто же это за мной увязался?» — мучилась злободневным вопросом Вася. Если вооруженный полицейский — могу и не справиться. Да и нападение на стража порядка — сомнительное начало существования в новом старом мире. А если их двое? Тогда вообще беда.

Рассмотреть варианты Васе не удалось. Из-за досок показался корпус догонявшего, и Стрешнева, откинув сомнения, сделала быстрый шаг правой ногой ему за спину, уперлась плечом в живот незнакомца и резко выпрямилась, толкнув его на подставленную ногу.

Забавно охнув, преследователь кувыркнулся назад, и только тут Вася увидела бинты и знакомую тужурку.

— Петя! Да чтоб тебя! — в сердцах крикнула Стрешнева, бросившись к студенту, упавшему навзничь и закатившему глаза, — напугал, засранец! Что ж ты так подкрадываешься?

Аккуратно похлопав юношу по щекам, чтобы не добавить к его падению еще одно сотрясение, Василиса подтащила Петю к дровянику, придав студенту сидячее положение.

На голове пострадавшего вместо Васиной «скорой помощи» из обрывка юбки, была наложена косая марлевая повязка через один глаз, а из носа торчали два тампона. Очевидно именно они до неузнаваемости исказили голос студента так, что на слух Вася его не узнала.

«Что теперь делать с этим балластом? Убежать? Оставить такого контуженного совесть не позволит! Да я потом сама себя съем без соли! А вдруг он тут умрёт? Меня могут заподозрить в нападении…» В голове Васи мелькало множество вопросов, а руки привычно щупали пульс и трогали лоб студента.

Прошло несколько минут, пока по-детски длинные коровьи ресницы Пети затрепетали, веки поднялись, открывая свободный от повязки осоловелый глаз, моментально сфокусировавшийся на Васе. Лицо студента расплылось в улыбке, а руки перехватили ладошку Стрешневой и прижали ее к губам.

— Извините, сударыня, — слабым шепотом прошелестел Петя, — не знаю как вас зовут.

— Вася…Василиса.

— Простите великодушно, Василиса, но, пока мне делали перевязку, я украдкой наблюдал за вами и понял, что вы бы не хотели, чтобы вас узнала полиция… Ещё раз простите великодушно. Мне кажется, я знаю кто вы и догадываюсь, как вам помочь…

* * *

(*) Крепостной андреевский флаг 1913–1917:

(**) Темно-зеленый или темно-синий мундир с серебряными погонами — форма военных медиков российской империи. Из-за пыли вполне может показаться серым.

(***) Черные погоны с оранжевым кантом — портовая полиция.

Глава 21

Чужих здесь не любят

После слов «я знаю, кто вы» Вася непроизвольно вздрогнула и шарахнулась от Пети, как черт от ладана.

Она вдруг отчетливо осознала, что до одури боится раскрытия своего инкогнито. Боится настолько, что готова пришибить этого назойливого студента, лишь бы правда не выплыла наружу. Она не могла спрогнозировать, что конкретно последует за её разоблачением, как человека из будущего, но была уверена, что ничем хорошим это не кончится. Как ни крути, для хроноаборигенов Вася такая же чужая, как марсианин, а чужих здесь не любят и не привечают.

Страх, затопивший душу Стрешневой, не позволил ей логически поразмыслить, откуда этот раненый студент знает ее тайну, если они познакомились на палубе тонущего транспорта… Или он тоже из будущего? Тогда к чему все эти архаичные «извините, сударыня» и «простите великодушно»? Вошел в роль? Вывихнул мозг? В таком случае этому Пете, с его умением притягивать несчастья, самому нужна помощь, причем скорая…

Все эмоции настолько ярко отразились на лице Василисы, что Петя стал белее перевязочных бинтов, но понял Васину тревогу по-своему. Он просительно сложил ладони и зашептал еще горячее:

— Да, сударыня, я догадался почему вы таитесь, но, ради всего святого, не беспокойтесь! Клянусь, что никто не узнает ваш секрет. Мне кажется, я могу вам помочь, если только сочтёте моё предложение достойным внимания.

— Так, сударь, — шёпотом произнесла Василиса, глядя в упор на студента, — а ну-ка, выкладывай, что ты там себе напридумывал, какую конкретно мою тайну ты знаешь-те?

— Как же? — опешил Петя, — ваше платье, фигура, ваша прическа. Я прекрасно запомнил их в прошлом году на маёвке и когда заметил, как вы спрятались от полицейского, понял, что это вы и есть!

Стрешнева оглядела свою сценическую одежду. Ну, конечно! Киношные стилисты и костюмеры постарались на славу — создали образ, бросающийся в глаза. Такое ярко-рубиновое платье даже на вешалке будет привлекать к себе внимание…

— Я знаю, где можно спрятаться на время, пока не выйдут на связь ваши товарищи, — горячо прошептал Петя. — У нас с дядей в Аполлоновке есть домик, доставшийся от деда. Это недалеко отсюда — не более версты. Я проведу по берегу, нас никто не увидит.

Перехватив изумленный взгляд Василисы, Петя зарделся, как маков цвет, засмущался и, потупив очи долу, точнее — единственный глаз, выглядывающий из-под повязки, стеснительно добавил:

— Я состою в студенческой гильдии социалистов-революционеров. Наша молодежная организация активно участвует в подготовке мировой революции…

— Петя, стоп! Ни слова больше, — оборвала студента Василиса и пояснила, увидев вопросительный взгляд, — это опасно для меня, но в первую очередь — для тебя.

«Если этот юноша принял меня за революционерку-подпольщицу и готов укрыть от полиции — это хорошо, — крутились мысли в голове Василисы, обгоняя друг друга, — если он сам находится под надзором и засветит меня у жандармов в качестве шатателя режима — это плохо. Но еще хуже, если революционные товарищи распознают во мне самозванку. Тогда мое пребывание здесь вообще станет форс-мажором.»

— Слушай меня внимательно, Петя, — произнесла Вася вслух, — я на самом деле избегаю общения с полицией и мне действительно требуется помощь, но принять ее я могу только при одном условии.

— При каком? — студент затаил дыхание.

Вася выдержала театральную паузу, даже прикрыла глаза, дабы создать у Пети впечатление своей некоторой внутренней борьбы: а стоит ли продолжать разговор? На самом деле Стрешнева просто не знала, какие требования озвучить этому наивному юноше, чтобы обезопасить их обоих.

— Про то, кто я и где нахожусь, не должен знать никто! — твердо произнесла Вася, максимально приблизив свое лицо к Петиному, — ни жандармы, ни товарищи революционеры. Ты можешь мне это обещать?

— Почему? — сглотнув и не отрывая глаз от васиных губ, удивился студент.

— Потому что, Петя, — назидательно произнесла Василиса, — правды жаждут лишь до того момента, пока её не узнают…

— Простите великодушно, — уперся студент, —