Месть сэра Левина. Похищение грудного ребёнка - Василий Вячеславович Боярков

клубы ежесекундных химических возгораний; взрывная волна ударила вбок и поразила ещё два соседних судна, отстоявших друг от друга всего лишь на двести футов каждое. При английском построении так было принято, чтобы в период ночного пути никто бы случайно не потерялся; на якорный рейд вставали аналогично – чего зазря разделяться? Ближнее судно воспламенилось мгновенно; второе – чуть менее интенсивно; третье – лишь левым бортом, но тоже не слабо. Началась кромешная паника. Потрясённые моряки и гвардейцы, как «поларе́шные», носились, «вылупя бельмы» – ничего перед собою не видели. Одну только жуткую смерть, огненный шквал, как априори, заживо сгоревших покойников.

Первый галеон, имевший сто пушек, был уничтожен практически моментально. Стоявший рядом трёхмачтовый (тоже неплохо вооружённый) фрегат загорелся за считанные минуты; правда, на нём погибли не все: несколько человек успели попрыгать в воду. Пока возгорался двухмачтовый бриг, с него улизнули все: и безоружные моряки, и доблестные гвардейцы. Остальные суда, коим посчастливилось избежать первичного взрыва, по-быстрому отдалялись. Они снимались с якоря, поднимали лишь нижние паруса и, ната́лкиваясь один на второго, этот на третьего, а тот по цепочке, создавали нечто невообразимое, точнее немыслимый хаос. Ни о каком строевом порядке, активном сопротивлении, здесь речи уже не шло.

***

В то же самое время на «Славе Британии»…

Сэр Чарльз проснулся от страшного взрыва, прозвучавшего сзади форта Нью-Лондон, с той стороны земельного перешейка. От совершенной неожиданности он, испуганный, не менее потрясённый, даже свалился на́ пол. Всё происходило настолько эффектно, насколько казалось, что подрывают не где-то, там, вдалеке, почти в сухопутной миле, а прямо здесь, на личном его корабле. Словно ополоумевший, родовитый лорд заметался, смятенный, по капитанской каюте, не зная, что в первую очередь делать. То ли начать по-быстрому одеваться? То ли бежать прямо так, лишь в спальном белье на улицу? То ли кричать «Караул!»? То ли спокойно сесть да дожидаться прихода страшенной кончины?

Такого, с растерянным лицом, смятенного, очумелого, и застал его первый помощник, когда явился с подробным докладом. Мистер Левин мгновенно собрался – придал себе вид привычный, полностью безучастный. Он сел на расстеленную кровать, к которой недавно так неудачно свалился. Сейчас королевский ставленник почувствовал и чувство стыда, и острую плечевую боль. Не дивное дело, чтоб при внезапном падении (да ещё и в полусонной прострации) зашибить себе правый бок да вывихнуть (пусть и легонько) верхний подвижный сустав.

– Сэр, – глаза неуёмного вояки горели воинственным пламенем; он вообще не выдавал ни озабоченных чувств, ни минимальной растерянности, – нас атакуют.

– Я уже понял, Рубинс, – поуспокоенный капитан-командор начинал понимать, что нападают не лично на них, а где-то в месте ином, значительно от них отдалённом (раз О́ливер ведёт себя так собранно и уверенно), – где происходит морское сражение?

Сэру Скраймджеру почему-то казалось, что бьются на пространстве морском, а вовсе не сухопутном. К подобной мысли его подталкивало, что звуки ведомого боя слышались сзади, за фортом Нью-Лондон, в северо-восточном проливе, а никак ни спереди, не с основного острова. Опытный полководец, предположение он сделал, по сути правильное: сказывались участие в неоднократных баталиях да многолетняя армейская подготовка. Чему и стало корректное подтверждение.

– На нас напали, как и обычно, – ироничный докладчик хотел слегка улыбнуться, но, зная о жёстких последствиях, своевременно воздержался, – где меньше всего ожидали.

– То есть?.. – неглупый военачальник постепенно осознавал, что их атаковали с наиболее защищённой части. – Ты хочешь сказать, что разухабистые пираты отважились выдвинуться против целого военно-морского флота, что они напали на всю островную флотилию и что до сих пор, лейтенант, их не расстреляли, напрочь не расщепили. И-и! Это одним, единственным, малю-у-ускеньким бригом. Так, прикажешь, тебя понимать?

– Они устроили бензиновый взрыв, – как и большинство подчинённых мистера Левина, добросовестный помощник давно уже знал про хитрое средство (не представляли только, как оно добывается), – подорвали сразу три наших судна: бриг, фрегат, галеон. Остальные… – он хотел добавить «сбились бесформенной кучей и совсем не приспособлены к упорядоченному боевому сражению», но сказать (по понятным причинам) ничего не успел.

– Что-о-о!!! – заорал уполномоченный представитель «английской короны» как резанный поросёнок. – Что-о-о?!

В дальнейшем, минут на пять, он лишился осознанной речи и открывал непослушный рот, а следом то́тчас же закрывал; сейчас он уподобился извлечённой из водной глади жаберной рыбе. Постепенно бывалый военачальник пришёл в себя: взгляд его сделался более чем осознанным, движения правильными, в глазах появилась суровая непреклонность, стремление к разумным поступкам. Он жёстко потребовал:

– Лейтенант Рубинс, доложите, будьте любезны, подробнее – разложите мне всё по полочкам.

– В общем, – исполнительный служака незамедлительно приступил; он вытянулся «по струнке» и принял достойную позу, – корабельная флотилия временно обескровлена, – применился им технический термин, – три судна уничтожены полностью. Остальные?.. Пока они очухаются да выстроятся хоть в какой-нибудь боевой порядок, пройдёт достаточно времени.

Главный британский ставленник сделал большие глаза «мол, как такое возможно?», но прерывать не стал, а позволил рассказывать дальше.

– Вражеский агрессор использовал наш английский парусник, – не отвлекаясь, ответственный офицер безостановочно продолжал, – Вы спросите – как? – он угадал сам по себе назревший вопрос. – Всё очень просто. Помните, сэр Чарльз, фрегат «Солёный», что отослали к Британской Ост-Индской компании; там ещё перевозились приговорённые каторжане.

Последовал утвердительный кивок головой; он же позволил продолжить без остановки.

– Так вот, ни с того, ни с сего оно появляется у Бермудского острова и, введя всех в типичное заблуждение, нападает на крайнее судно; им оказался наиболее большой галеон. Как тут же и выяснилось на «Солёном», на самом носу, поближе к бушприту, стояли четыре бочки. В них находился прокля́тый бензин. Корабль оставался пустым; руль само собою, заклиненным; к взрывоопасным тарам, естественно, подходил зажжённый фитиль. Дальше – столкновение и оглушительный взрыв. Первый парусник воспламенился мгновенно, второй – постепенно, третий не остался нетронутым тоже: они «рейдовали» слишком уж близко. Начала́сь безвольная паника, и выжившие суда, натыкаясь друг на друга, столпились небоеспособным порядком, перепутанной кучей. Пока вроде всё.

Практичный помощник передавал лишь то, что видел собственными глазами. Сам он находился в форте Нью-Лондон. Как только случился невообразимый химический взрыв, сообразительный лейтенант нараздава́л подчинённым гвардейцам первичных распоряжений, велел попрочней запереть впускные ворота, взял с собою шестерых гребцов, лётом, вместе с ними, помчался на улицу и, не прошло и десять минут, поднялся на верхнюю палубу «Славы Британии».

Выслушав подробный доклад, высокородный представитель «английской короны» напряжённо задумался.

Глава XVII. Планирование боевой операции

За два дня до этого…

– Мисс Доджер, мы на подходе, – подсказывал полукровка-боцман, поднимаясь на капитанский мостик, – через пару суток будем на месте, возле главного Бермудского