Месть сэра Левина. Похищение грудного ребёнка - Василий Вячеславович Боярков

– коптили смолистой тряпкой. Стены смотрелись ровными, гладкими и отвесными; верх не виделся вообще, как будто его не существовало в принципе; пещера не являлась сильно широкой и едва ли превышала три сотни ярдов; зато она была слишком длинной, и, прежде чем достигли конца, пришлось проследовать не менее пары миль. Наконец подошли к неровному выступу; пологим склоном он поднимался футом на семь. Кругом валялись нормальные предметы контрабандистского быта: пустые сундуки, кованные и разных размеров; подсобные лодки, давно пришедшие в нетранспортабельную негодность; ржавые пистолеты и выцветшие мушкеты; человеческие скелеты, отчасти похожие на испанских конкистадоров, а частью – на разношёрстных английских пиратов. Видимо, сюда наведывались и те и другие? Хотя, возможно, первых пленили, а вторые их после взяли да попросту умертвили. Но! Вот что случилось с ними самими?

– Я их убил, – объяснил Кровавый Бобби непонятную пиратскую смерть; он спрыгнул с причалившей лодки и, перетаскивая стандартный ящик с ворованным золотом (какие использовали в те далёкие времена), поднялся наверх, – напоил всех их же поганым пойлом, а после зарезал. Они измывались над моей родной матерью, – на него не похоже, но бессердечный головорез как будто б оправдывался, – на моём месте так поступил бы каждый. Чего застыли? – подтолкнул он опешивших соучастников. – Таскать придётся много, так что драгоценное время терять не будет, а спешно отсюда свалим. Скоро прилив, и мы здесь можем застрять до завтрашнего утра. Напротив, с восходом солнца хотелось бы наведаться в потайную пещерку повторно. Потом снова вечером. И так циклически, пока не закончим.

Спорить никто не стал, а все включились в активную переноску. Через полчаса вёсельная лодка полностью опустела, и по-быстрому поплыли обратно. Успели точь-в-точь к приливу. Скальное окно за считанные минуты надёжно закрылось. Водная гладь сама спрятала похищенные морскими разбойниками золотые сокровища.

– Чем займёмся дальше? – напутственных разъяснений хотелось услышать как Смиту, так в точности и Уолли. – Отправимся на испанский корабль?

– Всё правильно, – смысла врать и изворачиваться пиратский вожак не видел, а потому разъяснял подручным работникам одну лишь голую истину, – вижу ваши тупые «бо́шки» работают по направлению нам самому нужному. До утреннего отлива мы грузимся. Накладываем, сколько получится. Составляем несколько лодок в ряд. Являемся к открытой пещере. Выгружаем очередную оптовую партию. И так повторяемся, покуда не перевозим всё испанско-индейское золотишко. Далее, возвращаемся к собственной яхте. Потом? По ранее разъяснённому плану. Если всем всё понятно, то приступаем к тяжёлой, но и приятной работе.

***

Прежде чем начинать ночную погрузку, морские бандиты вернулись к островному обиталищу маленького Бобби Уойна. Там, как известно, оставались два неразлучных друга-товарища; им ставилась не менее ответственная задача «приготовление вечернего ужина». Можно не сомневаться, проведя всю жизнь в извечных скитаниях, те справились с порученным делом на твёрдую оценку «отлично». Первым делом поймали безбоязненно пасшегося молоденького барашка; вторым – наловили побольше тропической рыбы (хватали прямо руками, настолько её развелось непомерно много); третьим – набрали съедобных и вкусных фруктов; четвёртым – дичь искусно зажарили, своеобразный десерт разложили в плетённые вазы (похоже, кое-чему кровавый убийца научился помимо). Когда явились уставшие труженики, всё стояло, готовое, на деревянном столе. Расселись, у кого куда получилось: бывший хозяин – на личный топчан; Уолли, Немой и Смит – на пустовавшую кровать его матери; Скупому с Бродягой достались две самодельные табуретки. Плотно поужинали.

В ходе поспешного насыщения говорили мало: требовалось торопиться со следующей погрузкой. По окончании Роберт неприятно рыгнул и определился в дальнейших мероприятиях:

– Значит, мы таскаем заёмное золотишко, – присвоил он украденным предметам иронический термин, но моментально поправился: – Реквизированное на наши личные нужды; а закадычные приятели – я говорю о квартирмейстере и первом помощнике – остаются за прежним занятием. Если они и дальше расстараются в том же духе, то заслужат поощрительный приз, мою особую благодарность.

Бесшабашный злыдень отобразил язвительный звериный оскал, махнул рукою «Айда!» и, сопровождаемый другими тремя молодца́ми, заспешил к оставленной неподалёку причальной лодке. Далее, как решили, так точно и поступили. Соорудили своеобразный лодочный поезд, скреплённый между собою толстыми якорными цепями; шлюпки пришлось выбирать лишь наиболее грузоподъёмные. Оно и понятно, закончить хотелось быстрее. Почему? Нагрянут нежданные конкуренты – и что же тогда? Надо сражаться, а их здесь всего «раз, два – и обчёлся». Поэтому смышлёный Бобби неимоверно спешил. За пару текущих суток он умудрился перетягать все тонны индейского золота, что беспардонные испанцы похитили у одной старинной американских цивилизации, порядком ими пострелянной, изрядно «подразорённой». Когда последний отжатый ящик переместился в таинственный уголок, в самый надёжный схрон, состоялась нечестная оконцо́вка, до ужаса зловещая кульминация.

Предварительно, перед тем как отчалить с последней партией, лукавый злыдень подробно скомандовал:

– Ветер нынче несильный; течений водных поблизости нет; внезапного урагана не предвидится в том числе. Поэтому – чтобы сэкономить отча́льное время – давайте заранее, пока ещё не темно, поднимем полные паруса и поставим готовое судно на якорь. Когда вернёмся, в мгновение снимемся и пойдём, довольные, обратной дорогой. Сами должны понимать, заниматься в тёмное время суток с парусным вооружением не очень удобно, да и попросту стрёмно: чего-нибудь можно напутать.

Капитанское замечание показалось всем здравым и, не чуя завуалированного подвоха, послушная команда быстренько исполнила несложное приказание, сработала привычное дело. Далее отправились к потаённой, от людского глаза сокрытой, пещере. По-быстрому разгрузились. Потом случилось нечто незапланированное, гибло жестокое, из ряда вон выходившее.

Первым упал матрос Уолли. Передняя часть его шеи оказалась разрезанной «от уха до уха». Он упал на колени и, брызгая собственной кровью, залил всю близлежащую местность. Двумя руками пытался пережать смертельно повреждённое место. Понятное дело, ничего у него не вышло, и не прошло и пары-тройки секунд, как он повалился на какого-то тленного испанца-конкистадора.

– Сэр… – трусливо перебирая ногами, Смит двигался задом и приближался к краю скалистой поверхности, – что такое?.. Что происходит? Мы в чём-нибудь провинились?

– Вы слишком много знаете, дьявол меня разбери, – усмехнулся разбойничий выродок; он вытер окровавленный клинок о мёртвого спутника и бросился на второго, – а это опасно для жизни.

Тот и не думал сопротивляться – знал, что всё одно бесполезно. Он хотел заблаговременно прыгнуть в водную гладь и притвориться «глубоководной рыбой», ан нет! Умело брошенный нож догнал нерасторопного соучастника у самого края. Кинжальное остриё пронзило сердечную мышцу – скончавшийся парень рухнул словно подкошенный.

Немой, последний из постоянных спутников, не понимал, безмозглый, чего всамделишно происходит. Как, впрочем, и остальные. Он застыл с широко раскрытым ртом и не двигался ни вправо ни влево, ни вперёд ни назад – словом, застыл как в