Джентльмены удачи 2 - Александр Леонидович Кириллов

class="p1">– Так ведь ты в армии рядовым офицером служил. Тем более, я не предлагаю вам землю копать. Просто предложил вариант заработка, потому как мне нужны люди, умеющие писать и считать. Может, вы ещё какими умениями владеете, например, фортификацией или артиллерийскими навыками?

Договорившись, составили две купчие на поместья с землёй и крепостными. Учитывая близость воинственных ногаев, усадьбы я купил дёшево, а крестьян по средней цене в 20 рублей за мужиков и девиц на выданье, и по 3 рубля – за детишек, стариков и замужних дам средних лет. В каждой деревне проживало 100-150 душ, то есть лиц мужского пола любого возраста, за которых помещик платил подушную подать, и сотен шесть-семь женского. Земля мне пригодится в будущем, а пока лет 20 простоит в запустении. Правда, я выставил им ответный счёт за перевозку. В итоге гражданских, продовольствие и хорошие вещи из телег погрузили на палубу, а телеги с лошадьми подвели к берегу.

Днём вернулись разведчики из Берды. Командир отряда абордажников лейтенант Александр Скобенков докладывал:

– Вашвышбродь, крепостишка слабенькая, вокруг земляные стены метра 4 высотой – внутри живут богатые горожане. Пушки на крепостной стене имеются, но старые турецкие. Пристань хорошая, правда, пустая – торговых галер нет, лишь фелуки, да рыбацкие лодки с шаландами стоят. Загоны рабские расположены вдоль дороги у моря. Поймали татарина, который рассказал, что в конце месяца будет предпоследняя в этом году ярмарка, поэтому сейчас кочевники усиленно рабов собирают.

– Конец месяца будет через неделю, так что самое время заглянуть. Я командую ударным отрядом абордажников, а Лобов с матросами прикроет наше отступление. К городу выдвинемся ночью, чтобы к рассвету закончить операцию, а там как Бог даст.

– Боюсь, тихо не уведём пленников.

– Тихо надо убрать охрану. Татары и турки расслабленные, не ожидают, что в этом городе на них кто-то может напасть, так что всё должно получиться.

По плану этой ночью сотня морпехов Скобенкова должна была подойти к холму у крепости и дожидаться меня. Половина сразу скрытно отправлялась к загонам и так же ждала мой приказ. Переодевшись в турецкую одежду, на трофейной лошади я отправился в городок осмотреть диспозицию лично. Лачуги бедняков ютились вокруг крепостных стен, но не вплотную. От ворот к пристани шла наезженная грунтовая дорога, вдоль которой находились рабские загоны.

Я заплатил стоящему у ворот стражнику плату за вход и пошёл осматривать крепость изнутри. Как сказал Скобенков, дома здесь были побогаче, потому что внутри крепости проживала местная элита. Осматриваясь, размышлял: «Крепость, действительно, ерундовая – стены из глины и песчаника метра четыре высотой, пушки есть, но обслуги не видно. Никто на них не нападает, вот и нет канониров. На валу дежурят два часовых – сидят себе в будке над воротами, а ночью тем более будут в ней находиться. Гарнизон, сомневаюсь, что большой, а, возможно, его и вовсе нет. Зато обязательно будет личная охрана работорговцев. Что по деньгам? Люди живут здесь годами, занимаясь работорговлей. Значит, деньги у них есть и хранятся в кубышках. Вот только чтобы их забрать, придётся выдержать бой. Скорее всего, будут потери среди личного состава, а я этого не желаю. Да и перед начальством не оправдаюсь, за каким хреном я штурмовал городище». Выйдя из крепости, проехался к рабским загонам. Пригнанных к ярмарке рабов мужского и женского пола оказалось тысячи две, включая несколько десятков семей с детишками. Естественно, высмотрел, где коротают время охранники. В голове созрел скорректированный план.

Наступила ночь. Я встретил подошедший отряд возле небольшого холма, о котором рассказали побывавшие тут разведчики. Как и договаривались, они привели с собой шесть пустых телег. Я рассказал идею атаки и двадцать морпехов подошли к крепостной стене. Вставая друг на друга, выстроили двухэтажную акробатическую композицию. С помощью товарищей я забрался на плечи парней верхнего ряда и ухватился за край стены, повиснув на пальцах. Верховые матросики руками подтолкнули меня повыше, я выжался и забрался на стену. После этого обвязался и скинул верёвку, по которой взобрался один, а следом ещё двое юнг полегче. Нам подали оружие и, взведя арбалеты, мы подобрались вплотную к часовым.

Они разговаривали, коротая время дежурства:

– Скоро будет последняя ярмарка. Хочу подзаработать на продаже своих рабов. Слышишь, Тамир, что-то щелкает на стене.

– Что там может щёлкать, Муса? Какой-нибудь зверёк забрался или бедняки под стеной шарахаются.

Раздались щелчки арбалетов и четыре стрелы пробили головы часовым. Спустившись по каменной лесенке внутрь крепости, зарезали двух спящих на посту стражников, а затем вынесли их трупы через калитку. В помещении для охраны юнга обнаружил бочонки с порохом, которые сразу же вынесли через калитку на улицу. Прикрыв дверь, поднялись наверх. На каменных подставках лежали две бронзовые пушки весом в полтонны каждая и четыре коротких мортиры килограммов по триста каждая. Мы подкатили их к краю стены и столкнули вниз, а следом сбросили трупы. В это время остальные парни подогнали телеги и приступили к погрузке сброшенного имущества и трупов.

Купцу Папаиону не спалось. Очень уж хотелось рассмотреть невольниц, купленных вчера у татарина Бабака. Он вышел из дома и направился к городским воротам. Не увидев караульных, злобно выругался, самолично открыв калитку. Выйдя в город, столкнулся с людьми в серых одеждах, что-то грузивших на телеги. Скобенков среагировал быстро, огрев купца по темечку арбалетом, после чего приказал подчинённым: «И этого грузим». Моряки уложили на телеги пушки, порох, купца и трупы стражников.

Пробили определённые планом склянки, и Лобов подвёл галеон к пристани, где матросы канатами причалили кораблик к швартовым столбам. Наш тележный отряд подошёл к кораблю: пушки загрузили, трупы скинули в море, а телеги и лошадей отравили к остальному обозу. Пока мы этим занимались, вторая половина отряда так же подтянулась к загонам. Пользуясь темнотой, боевые группы сконцентрировались у юрт, в которых размещались охранники. Получив от старших групп доклады о занятии ими исходных позиций, я отдал приказ о начале общей атаки. Парни врывались в юрты, и тесаками убивали отдыхающих нукеров, охраняющих десяток загонов, принадлежащих разным работорговцам.

Моряки подходили к навесам, под которыми спали рабы, будили их, перерезали верёвки и выводили людей наружу. Забирали всех – на корабле будем сортировать. Проснувшиеся девушки и дети постарше даже плакали, радуясь избавлению от турецкого рабства – своё крепостничество было роднее. Мы спешили провести эту операцию незаметно для горожан. К рассвету уже ничего не напоминало о том, что здесь кто-то побывал. Правда, не было ни часовых на воротах, ни охранников вольеров, ни невольников, ни их трупов.