Джентльмены удачи 2 - Александр Леонидович Кириллов

– Не обижайся, мы скоро вернёмся и заплатим тебе золотом. А сейчас так надо.

Мужик лежал и плакал, видя, как его шаланда выходит из залива, направляясь на юг. Через час его нашла вышедшая во двор жена. Пока она распутывала мужа, тот рассказал ей о случившемся:

– И ты им поверил? Как же мы будем жить?

– Они обещали расплатиться, а пока наймусь грузчиком в порт.

Парни шли сутки, останавливаясь на берегу, чтобы нажарить оставшейся в лодке рыбы. Через сутки лодка дошла к Кафе, а ещё через три прибыла в порт Таганрога. А затем начались поиски командора. Меня нашли на западной береговой батарее, где вместе с Черновским и артиллеристами я производил замену старых пушек на «михайловки». Бегом взобравшись на холм, взмыленные Шевин, Кротов и матросы выскочили на артиллерийскую площадку. Увидев меня, Шевин воскликнул:

– Слава Богу, командор на месте!

– Анатолий, Андрей, вы откуда здесь взялись?

– Беда, Александр Иванович!

Моряки рассказали о случившемся, а я посетовал на то, что не только мы умеем чужие корабли захватывать. Оставив батарею, вся толпа направилась в штаб, где я доложил о случившемся Покидову. В течение суток корабли готовились к походу, наполняя трюмы бочонками с водой, провиантом, снарядами и порохом, а рано утром ушли в поход. Ещё через трое суток шесть парусников встали на рейде Херсонеса. Бриг одиноко стоял в заливе на якоре – генуэзец ещё не вернулся с набранной командой, которую мог бы набрать не в Генуе, а в той же Варне.

Джузеппе сошёл на причал дунайской крепости Силистрия, собираясь сдать привезённый товар турецким и болгарским купцам. Рядом находился его родственник и младший партнёр Бартоломью. Старший брат сокрушался:

– Зря я не забрал с собой бриг. Перетасовал бы команды и сразу бы пошли отсюда домой.

– Ничего, Джузеппе, мы хорошо сдали товар, приобрели галеру и бесплатных гребцов, да ещё и бриг достался. Это удачный рейс. Что говорит Марио, славяне не бунтуют?

– Нет, Барти, ведут себя тихо. Видать, поняли, что рыпаться бесполезно.

В это время на гребной палубе переговаривались рабы. Говорил Медакин:

– Так, братцы, прошла неделя нашей галерной жизни. Радует, что мы болтаемся по Чёрному морю, а не ушли в Геную. Наверняка командор пришёл в Херсонес.

– Но как он сможет нас найти в этом море?

– Итальяшки должны забрать бриг. А это значит, что мы вернёмся назад.

– А если мы пойдём в Средиземку, а капитан Джузи отправится за бригом сам?

– Умеешь ты, Калинкин, испортить такой план.

Вова Калинкин засмеялся, получив удар плетью по спине от проходящего мимо генуэзца надсмотрщика.

Примерно так же рассуждали и мы. Сейчас Херсонес принадлежал Генуе, поэтому качать права было бесполезно. Скорее всего, бриг уже числился генуэзской собственностью. Мы не стали выдумывать ничего нового – просто этой ночью бриг вновь сменил команду. Пленные генуэзские матросы и боцман находились в трюме баркентины, рассказывая мне и моим офицерам о семейном предприятии купцов Карбони. Так что теперь я знал, где искать их, если мы не встретимся в море. Шевин же нашёл греческого рыбака и выплатил ему тысячу пиастров, чтобы он купил не одну, а три новых шаланды.

Выяснив, что галеры поднимутся по Дунаю к Силистрии, эскадра отправилась к Дунаю. Капитаны галер предпочитали идти ближе к берегу, поэтому мы так же шли широкой гребёнкой вдоль черноморского побережья. По пути бриг Самарина заглядывал в лиманы Евпатория, Очакова, Гаджи-бея – Одессоса, Ак-Кермана. Везде в акваториях плавали, стояли у причалов или лежали вытащенные на берег фелуки, шаланды и баркасы. Иногда встречались везущие свой груз галеры или тартаны итальянских, турецких и австрийских купцов. Однако суда с морским змеем на гюйсовом флаге не попадались.

Купцы Карбони накупили австрийских промышленных товаров, которые планировали с успехом продать в Константинополе и Варне. Чехия и Словакия являлись промышленным центром Священной Римской империи. Именно в этих провинциях делались самые современные товары. Галеры с полными трюмами возвращались в Крым. В Измаиле была сделана остановка, чтобы нанять для брига турецких матросов. Оттуда галеры вышли в море. Джузеппе с Бартоломью направились в Варну, а галера среднего брата Марио с экипажем из турок и румын повернула к Херсонесу за трофеем. Чем ближе мы приближались к Дунаю, тем сильнее нарастало ожидание боя. На горизонте показалась идущая навстречу галера. Через час марсовый прокричал, что видит змея. Я отдал приказ, и на баркетине принялись ставить все паруса. Мой манёвр заметили с соседних кораблей, так же добавив парусов и беря галеру в клещи.

Капитан Марио Карбони снова посмотрел в трубу на манёвры судов, идущих навстречу. Наконец он воскликнул: "Не нравятся мне эти суда. Дева Мария, у них же сине-белый флаг! Неужели у русских появился флот?! Рулевой, скорее поворачивай к берегу! Таблист – 30 ударов в минуту! Гребите, чёртовы лентяи! Мы возвращаемся к Дунаю. Наш единственный шанс выжить – это спрятаться в его протоках».

Пока галера совершала разворот, наши суда уверенно приближались. Раздался холостой выстрел. Капитан галеры зло проговори: «Хотят, чтобы я остановился. Не дождётесь, Марио Карбони никогда не сдастся! Таблист – 40 ударов в минуту!»

Команду продублировали, барабанщик стал выстукивать указанный ритм и русские матросы, получая по спинам удары плетью, стали разгонять галеру, переговариваясь:

– Капитан, похоже, мы от своих бежим!

– Черт, точно! Гребём в темпе, но вёслами только чиркать поверхность воды. Парни, все слышали?

Гребцы махали вёслами в заданном барабаном ритме, иначе по их спинам проходился кнут надсмотрщика, но лопасти весел чуть-чуть захватывали воду. Судно бежало по воде, но его скорость падала. Я в очередной раз посмотрел на приближающиеся берега и на галеру, проговорив:

– Не хотят сдаваться, рвутся к протокам. Раз так носовым пушкам огонь пристрелочным, а затем «огурцом» по палубе.

– Капитан, там наши парни, не пораним ли?

– А может, на этой галере их вообще нет?

– Галеры большие, двухпалубные. Наши парни на гребной палубе, а мы бахнем по верхней. Огонь!

Была проведена пристрелка обычными ядрами, а затем канониры нащупали дистанцию и дали залп носовыми пушками с "огурцами". Если обычные ядра только прорвали парус и стучали по борту галеры без особого для неё ущерба, то снаряд, наполненный тротилом и острым гравием, хорошо проредил матросов верхней палубы. На головы гребцов посыпались щепки и части палубной обшивки. Медакин, вытаскивая из плеча воткнувшуюся щепу, пробормотал: «Твою мать! Теперь я понимаю, что чувствуют те, кто получает наши «овощи».

Снова раздался взрыв снаряда, навесом попавший в корму галеры и выбивший начальство, часть пушкарей и рулевого. Галера сбросила ход,