Джентльмены удачи 2 - Александр Леонидович Кириллов

В Валенсии дождались прибывших из Марселя фрегат и галеон – капитан Лобов решил не сидеть в порту, а брать фрахты на доставку товаров. Зайдя в Аяччо, оставили там каракку и трофейную шхуну с товаром – долю корсиканцев. За подготовку матросов и капитанов меня очень благодарил Паскаль Паоли.

На острове мы снова загрузились местными товарами, пробковым дубом и вином с виноградников де Сорди и Паоли. Затем побывали на Сардинии, купив там медь и цинк, в Тулоне и Марселе докупили мушкеты и станки, а в Перпиньяне чугунных чушек. С забитыми трюмами направились в Таганрог. Одним словом, корабли занимались обычной торговой рутиной, покупая в одном месте и продавая в другом. После торговых операций мне и остальным капитанам пришлось много считать, рассчитывая доли команды и компаньонов.

В конце марта 1761 года в порт Таганрога входили два фрегата, баркентина, два брига, галеон и четыре шхуны. Длинный караван судов с раздуваемыми ветром белыми парусами было видно издалека, отчего на берегу собралось много зевак и портовых работников. Прошло праздничное обмывание званий с раздачей подарков домашним после удачного похода. Благодаря Ростовцеву, который вписал меня в списки на повышение званий, я стал капитаном третьего ранга на три года раньше положенного. Затем провели расчёты с участниками концессии и командами, после чего все ушли на недельные каникулы.

А после начались трудовые будни. Матросы приступили к ремонту трофейных судов и тренировкам по своей специализации. Несмотря на наличие новых казённых матросов, команд на все суда не хватало, значит, галерам придётся стоять на приколе.

Прикрываясь бумажками, Покидов издал очередной приказ о назначении меня ответственным за подготовку моряков на частных судах и заключил соответствующий договор. По второму приказу я стал ответственным за строительство новых портовых укреплений. С первым всё было понятно, а во втором случае на меня «повесили» очень ответственную задачу – повысить обороноспособность города. Для начала требовалось написать техническое задание. Я знал, где надо укреплять и что должно получиться, но технические вопросы стройки были вне моей компетенции. По этой причине пришлось отрывать от дел Зорина, обращаться к Стрижакову, Писареву, Мартыновскому и Черновскому.

Собранной комиссией мы осмотрели будущие рубежи обороны и за неделю составили техническое задание. Мне надлежало построить закопанные в землю бетонные капониры береговых батарей с техническими помещениями, военным арсеналом и кубриком на сотню матросов и артиллеристов. Эти капониры предлагалось окружить блиндированной системой траншей, чтобы в случае высадки вражеского десанта, артиллеристы могли организовать круговую оборону. На примыкающих к морю городских окраинах планировалось вырыть и обустроить засечный рубеж – две линии окопов с опорными блиндажами и люнетами при них для установки гаубиц.

Подумав, решили делать по реальному максимуму, отчего запланировали расширение верфи и мастерских при ней, строительство трёх складских пакгаузов, пяти казарм на две тысячи матросов и бойцов городского гарнизона, трёх многоквартирных домов для офицеров и мичманов, закрытого полигона, лазарета и здания морского клуба. Естественно, что 16 старых пушек двух береговых батарей менялись на «михайловские единороги».

Затем начались работы по обследованию местности и проектированию объектов, куда привлекли гражданских инженеров из ведомства Стрижакова. Сама же стройка начнётся в следующем году или когда будет финансирование. К июню были рождены проект укреплений и смета с учётом интересов Заказчика. Размер «интереса» обсудили с начальством, поэтому документацию руководители комиссии подписали без проволочек. Я понимал их личную заинтересованность и против ничего не имел. Тот же Алексашка Меньшиков миллионами воровал, поставляя в армию некачественные продукты. А мы чем хуже, чтобы обогатиться за её счёт? Главное, чтобы дело было качественно сделано. Вся документация фельдъегерской службой была отправлена на утверждение в Адмиралтейств-коллегию.

К сожалению, вербовку людей нам сильно перебило следующее событие. В прошлом году инженер-капитан Веденев обследовал Темерницкое городище и запроектировал крепость с окружностью 3,5 километра и гарнизоном в 4 тысячи солдат для защиты низовьев Дона от турецких захватчиков и крымско-татарских орд. Как говорили Ростовцев и Голицын, в этом году из столицы на Темерник прибыли военные инженеры во главе с Ригельманом и сапёрный полк. 6 апреля 1761 года у Богатого колодца был заложен первый камень новой крепости, которой указом Елизаветы дали имя митрополита Ростовского и Ярославского Димитрия.

Ригельман взялся за дело очень рьяно. В Кизитеринской балке сразу приступили к строительству кирпичного завода, строительный камень добывали в каменоломне у Богатого источника, а лес вырубали в Леонтьевских и Глухих буераках, расположенных между реками Миус и Кальмиус. Брёвна сплавляли по Миусу до лимана и через Таганрог на лошадях и волах везли на Темерник. Разнёсшаяся по окрестным сёлам и хуторам весть о великой стройке привлекла донцев, донбассцев, поволжцев и среднерусских кацапов. Теперь в Городище слышалось разнообразие наречий: кацапское "чаво", местное "хде", донбасское "шо цэ такэ", хазарское "и таки шо я буду иметь", поволжское оканье "полОжили" и армянское "вах-вах".

Вместе со строителями в Донской край прибыл Александр Суворов. Его отец, имеющий генеральский чин и большую должность в армии, предпринял очередную попытку направить карьеру сына по линии армейского снабжения, в связи с чем, высочайшим повелением Александр Суворов был произведён в чин обер-кригс-комиссара и направлен для инспекции южных рубежей. Вот и пришлось ему проехаться от Кальмиусского острога до Семикаракор и Калача-на-Дону, по пути побывав в Таганроге. Веденев и Ригельман также приезжали в наш город ознакомиться с организацией обороны западного фаса крепости, так что вместе с местным начальством рассказывал о предложенных нами фортификационных работах.

Занимаясь делами государственными, не забывал о личных. Поскольку я был главным в будущем строительстве, Зорин был выбран в качестве генподрядчика. Посовещавшись с Владимиром, определили необходимость строительства стекольного, цементного и кирпичного заводов. Для этого нам требовалось выбрать нужную землю и купить её у градоначальства. Вторым важным делом, над которым я задумался, был вопрос расселения привезённых крепостных. Сейчас на меня работало примерно двести строителей, поэтому, отработав логистику доставки материалов, возводили небольшие цеха и избы, довольно быстро.

Случайно узнал от своих дам, что по совету Зорина через Плотникова девушки приобрели никчёмную землю, от которой в своё время я отказался. Таким образом, вся земля от берега моря до поместья моего южного соседа, помещика Гаврилы Гавриловича Гаврюшкина, стала моей. Я не понял причин такого совета, отчего вызвал Зорина и поинтересовался его соображениями:

– Владимир, поясни мне, пожалуйста, какого хрена вы её купили? Зачем ты