Джентльмены удачи 2 - Александр Леонидович Кириллов

Дама подошла ближе и я, щёлкнув каблуками, чётко проговорил:

– Ура императрице Екатерине Великой!

Женщина рассмеялась, произнеся в ответ:

– Я всего лишь жена будущего императора.

– Вы – будущая самодержица. Фике, я предвижу грядущее, вот и рассказал о вашем.

Мимика женщина говорила о заинтересованности, поэтому, сделав знак гвардейцам приотстать, пошла вперёд, жестом пригласив меня присоединиться. Я пристроился рядом. Дама взяла меня под руку, и мы продолжили прогулку, ведя беседу:

– Вы меня заинтересовали, молодой человек.

– Мадам, императоров часто свергают или возводят на трон штыки солдат. Скоро вы станете женой императора, но в недалёком будущем ваш ждёт трон самодержицы. Переворот возглавят ваши друзья из лейб-гвардии братья Орловы.

– Знаю таковых, особенно Григория. Но почему вы думаете, что Пётр не удержится на троне?

– Потому что он, простите за вульгаризм, лижет одно место Фридриху. Фике, вы сами увидите, как он отдаст ему все завоевания русского оружия. Этого ему не простят. Когда станете императрицей, помните, вы – императрица России, а не девочка на побегушках у Фридриха. А чтобы ощущать себя таковой, вам придётся сделать Россию сильной. Пусть Европа нас боится, а не мы её. Это жизненный принцип королей-победителей.

– Вы не боитесь, что я вас выдам?

– Нет, потому что о будущем России мы думаем одинаково. И это будущее – без вашего мужа.

– Кто вы? Вы – морской офицер?

– Капитан-лейтенант Александр Михайлов виконт де ла Пальма.

– Вы родом из Испании?

– Нет, я русский, но за проявленную храбрость в интересах испанской короны король Карлос пожаловал мне этот титул. Увы, Россия оценила меня гораздо скромнее.

– Но вы же проявили храбрость в интересах Испании.

– Моя эскадра состоит из английских судов. Сейчас это пять кораблей, да на дно я отправил ещё шесть кораблей.

– Получается, один капитан отобрал у англичан 10 военных судов?

– Именно так, Екатерина Алексеевна. Разве, это не помощь России?

– Действительно. Будь я императрицей, обязательно наградила бы такого капитана.

– Благодарю. Если вы не забудете об этом, то вашей милости недолго осталось ждать.

– Елизавета Петровна часто болеет. А вы сказали, что я скоро стану императрицей.

– Ещё год и вы станете первой дамой государства.

– А когда?..

– Ещё несколько месяцев и: «Виват новой императрице!»

– Вы поможете мне?

– Я служу далеко на юге и не имею возможности участвовать в заговоре. К тому же я не гвардеец, а его организуют ваши друзья из гвардии. Если вы призовёте меня, то с удовольствием приму в нём участие и даже проткну шпагой вашего мужа, как врага Отечества.

– Я запомню тебя, Александр Михайлов. Ступай!

Я пошёл дальше к зданию адмиралтейства, а будущая императрица смотрела мне вслед. Она стояла и переваривала информацию, полученную непонятно от кого. В это время налетел холодный ветер, попав её в лицо. От этого её глаза затуманились и выступили слезы. Фике достала платочек и протёрла их. Я же в это время завернул за густой кустарник и пропал из виду, будто меня и не было. Проморгавшись, женщина увидела пустую дорожку. Она повернулась к гвардейцам:

– Куда делся офицер, с которым я только что разговаривала?

– Туда, ваше высочество.

– И где он?

– Мы не видели. Пропал!

– Пропал, будто его и не было! Это знак свыше! Идёмте домой.

Всю дорогу во дворец молодая женщина была задумчива, вспоминая бравого красавца.

Я же снова попал на приём к Ростовцеву. Адмирал отдал мне подписанный им приказ о распределении на Азовскую флотилию шести сотен новобранцев из морского резерва. Кроме этого в канцелярии забрал приказы на присвоение очередных воинских званий офицерам всей флотилии, так что по прибытию порадую таганрожцев и донцов приятными известиями. Отправившись в Кронштадт, с местным морским начальством утряс вопрос выделения новобранцев для Азовской флотилии.

Пришёл Новый год, который офицеры отметили в ресторации, а наши моряки – в Кронштадтских трактирах и прочих питейных заведениях. Пока был в столице, частенько встречался с Марией в гостинице. Весь месяц баталёры объезжали пригородные городки и деревни, скупая у местных торговцев продукты и северные товары для продажи и домашних нужд. Кроме этого я занялся покупкой «живого товара». Проехавшись по окрестным деревням, а так же из газетных объявлений выбирал адреса помещиков, которые продавали крепостных, выкупая их.

В январе пришла первая оттепель с дождём, температура поднялась до 5 тепла, лёд подтаял, и я принял решение возвращаться. Я простился с Приходиным и семейством Ростовцевых. Погрузив в трюмы провизию и воду для экипажа, купленный товар и семь сотен крепостных, среди которых мужиков и взрослых юношей всего-то было человек семьдесят, корабли подняли турецкий флаг, и ушли в море.

Ночью в жуткий ливень прошли датские проливы, а затем завернули в Амстердам, где оптом продали яйца, масло, пеньку и соль, и направились в океан. Через пару недель эскадра добралась до Канарского архипелага, бросив якоря в лагуне крупной рыбацкой деревни под названием Санта-Круз-де-ла-Пальма, где мы когда-то побывали. Когда с матросами я вступил на берег, в деревне жителей не оказалось – все сбежали в горы. Повернувшись в сторону покрытых лесом гор, призывно помахал рукой и в одиночестве направился в их сторону. На встречу со мной вышел испанец, оказавшийся местным старостой. Я показал ему патент на то, что являюсь владельцем этого острова, а все жители острова теперь являются моими сервами. Это очень не понравилось старосте, отчего я сказал, что все вправе выехать с острова, уплатив мне выкуп, как это прописано в испанских законах. Это ещё больше опечалило старосту. Я же продолжил:

– Сеньор Канарио, откровенно говоря, я не собираюсь менять ваш образ жизни. Что вы здесь выращиваете? Чем живете?

– Выращиваем сахарный тростник, пшеницу, овощи, фрукты и виноград, разводим коз и свиней, а так же ловим рыбу. Ещё есть лишайник орсель, и живущие на кактусах червецы кошениль, из которых мы получаем пурпурный краситель. Воротник моей рубахе покрашен кошенилью.

– Этим и будете заниматься, а то, что вы собрали, я стану покупать. Ещё построим здесь дома и пристань, где будут швартоваться мои суда и жить мои люди. Я назначаю тебя управляющим островом с зарплатой один золотой дублон в месяц. Вскоре я пришлю сюда главного управляющего, а ты станешь его правой рукой.

Поговорив с ним ещё, оказалось, что не такая уж у них и свободная жизнь. С Тенерифе, главного острова архипелага, сюда приплывали чиновники, забирающие большой налог. А вот тут я порадовал мужика, сказав, что урегулирую этот момент. На острове располагались десять деревень, в которых проживало 200-300 человек, да в Санта-Крузе