Рейс без обратного билета - Александр Александрович Тамоников

ночью вы отправитесь… в общем, вы сами знаете куда. Ровно в двадцать два ноль-ноль вы должны быть у аэродрома. Повторяю: не на самом аэродроме, а вблизи него. Рядом с аэродромом есть автобусная остановка с будочкой – вот в той будочке вы и будете ждать его, – он указал на бородатого мужчину. – Он вам скажет, что делать дальше. Вы должны его слушаться. Никаких самостоятельных решений! Вам это понятно?

Беглецы испуганно закивали. Эжен усмехнулся.

– Ничего, молодые люди! – сказал он. – Все будет нормально. Главное – чтобы вы не наделали глупостей. Тот юноша, который сейчас под кроватью, сделал большую глупость. И вы видели, чем это закончилось. – Эжен помолчал и продолжил: – Вы сами посудите: что еще мне оставалось делать? Ведь он намеревался уйти. Уйти, вы это понимаете? А что это означало? А то, что он всех нас предал. Да это бы еще ладно, что предал. Он ведь мог и донести. Донести, понимаете? И уж тогда вам несдобровать. Тогда-то вас никто бы не выручил. Это вам не крадеными побрякушками торговать. Или, скажем, видеотехникой. То, чем мы с вами сейчас занимаемся, называется политикой. А за это в вашей стране карают самым беспощадным образом. Таковы законы вашей страны. Сами знаете.

Эжен преднамеренно произнес такую большую речь: он хотел загнать пятерых беглецов в угол, из которого невозможно было увидеть какой-то иной выход, кроме того, на который указывал сам Эжен. И он добился своего – ошеломил молодых людей.

– Ну, так я пойду, – сказал он, поднимаясь из кресла. – Надеюсь, вам все понятно.

– А с ним что делать? – спросил Марсель, указывая под кровать.

– С ним? – усмехнулся Эжен. – С ним – ничего. Пускай полежит. Просто никому ничего не говорите, вот и все. А завтра вам и вовсе будет без разницы. Завтра вы о нем позабудете.

И Эжен ушел. Вместе с ним ушел и бородатый мужчина. Пятеро беглецов какое-то время растерянно стояли посреди комнаты. Затем обе девушки разом разрыдались. Марсель сел на кровать, под которой лежало тело их товарища, и закрыл лицо ладонями.

Конечно, служба наружного наблюдения была в курсе передвижений Эжена. Разведчики видели, как он вместе с бородатым мужчиной вошел в один из номеров, видели, как эти двое из номера вышли, сели на мотоцикл и поехали в сторону города. Вслед за ними последовал и «хвост», другой же «хвост» остался на турбазе. Разведчики действовали профессионально и правильно, но они не знали, что случилось в номере, и даже не предполагали. Да и как такое вообще можно было предположить?

Ничего не сообщили о случившемся и постояльцы номера. Они были напуганы и раздавлены. Им хотелось лишь одного – чтобы все это как можно скорее закончилось. Как угодно, но закончилось…

Глава 18

Богданов и его команда поработали на славу. До наступления вечерних сумерек спецназовцы изувечили две взлетные полосы до такой степени, что лучше и не бывает. Будто вражеский бомбардировщик пролетел над этими полосами и сбросил на них свой разрушительный груз.

– Вот если бы мы и впрямь были какой-нибудь дорожной бригадой, то вполне могли бы претендовать на высокое звание бригады коммунистического труда! – прокомментировал итоги работы Степан Терко и вытер со своего чела трудовой пот.

На место разрушения прибыл самолично начальник аэродрома и со скорбным видом осмотрел руины, бывшие недавно взлетными полосами. При свете вечерних прожекторов развалины выглядели устрашающе.

– Значит, управились? – с горечью произнес начальник. – Быстро же это у вас получилось! Вот если бы вы еще так же исправно эти полосы починили…

– Боюсь, что не сможем – при всем нашем желании, – улыбнулся Богданов.

– Вот то-то и оно, – скорбно заметил начальник. – Достанется же мне от моего начальства за такие дела! Как минимум погонят с работы. А то, может, и под суд отдадут – за сознательное вредительство.

– Не погонят и не отдадут! – сказал Богданов. – Уж это мы вам гарантируем! Наши коллеги договорились с вашим начальством и все ему объяснили.

– Ну, хоть за это спасибо, – недоверчиво усмехнулся начальник.

– Не за что, – сказал Дубко. – Можете быть спокойны. Не исключено даже, что вас наградят высокой государственной наградой.

– Это за что же? – поинтересовался начальник.

– Как это за что? За активное содействие правоохранительным органам в поимке опасных государственных преступников! Угонщиков самолета! Их, доложу я вам, целая банда! Так что можете заранее сверлить дырку в новом пиджаке. Без всякого сожаления за испорченную вещь!

– Да ну вас с вашими шуточками! – отмахнулся начальник. – Лучше скажите, что мне делать дальше.

– А дальше – вот что, – сказал Богданов. – Дальше вы должны подогнать к краю последней уцелевшей посадочной полосы какой-нибудь самолетик. У самолетика должен быть такой вид, будто он готов взмыть в небеса в любой момент. Бодрый должен быть у самолетика вид, понимаете?

– Понимаю, – кивнул начальник аэродрома.

– Но вместе с тем у этого самолетика должна иметься какая-нибудь невидимая глазу, но заковыристая поломка. Такая, чтобы он не смог взмыть в небеса при всем желании. Понимаете?

– Вот тут – не совсем, – сказал начальник и пожал плечами. – Потрудитесь растолковать подробнее, что вы имеете в виду.

– Растолковываю, – терпеливо произнес Богданов. – Когда будет отдана команда взлетать, самолет должен несколько раз чихнуть, дернуться и замереть на месте. Вот такая это должна быть поломка. Что-нибудь этакое, мудреное, чего просто так, с разбегу, не починишь. И для чего нужно будет вызывать специальную команду ремонтников. Каковая и явится в самолет для починки. Теперь понимаете?

Начальник какое-то время молчал, видимо, осмысливал то, что сказал ему Богданов. А затем спросил:

– Так что же, эти бандиты захватят самолет?

– Все подробности потом, – мягко перебил начальника Богданов. – Когда сделаем дело. А пока будьте добры в точности выполнить наши просьбы. Повторяю: во‑первых, нужно подогнать самолет к краю взлетной полосы. Найдется у вас такой самолет?

– Через семнадцать минут, – начальник взглянул на часы, – прибывает самолет из Тбилиси…

– Вот и замечательно, что из Тбилиси, – вновь перебил начальника Богданов. – Хорошо, что из Тбилиси… Через семнадцать минут… И прибывает из Тбилиси, и отбывает в Тбилиси. В связи с тем, что осталась всего лишь одна взлетная полоса. Вы понимаете мой намек. Из Тбилиси и в Тбилиси. Чтобы, значит, все было логично и достоверно…

– Я вас понял, – сказал начальник.

– Прекрасно. Так вот. Этот самолет должен оставаться на взлетной полосе. Ни в какой ангар или какое-то другое место его отгонять не нужно. Пускай он постоянно находится на виду…

– А что мне сказать экипажу?

– Конечно, правду говорить не нужно. А так –