Рейс без обратного билета - Александр Александрович Тамоников

– Может, и они что-нибудь заподозрят, – согласился Богданов. – Даже наверняка заподозрят. В том деле, которое они замыслили, без подозрений никак не обойтись. А только это мало что значит. Потому что им надо торопиться. Чем больше они будут здесь толкаться, тем больше вероятность, что на них обратят внимание. А раз обратят, то и заподозрят. А подозрения для них – верная гибель. Так что, думаю, они на нашего живца все-таки клюнут. Другого варианта у них просто не остается.

– Что ж, будем надеяться, – сказал Дубко. – Тут вот еще какое дело. Пока ты читал лекции начальству, нам всем одновременно пришла в голову интересная мысль. Мысль-то пришла, а вот ответа на нее пока нет.

– Была бы мысль, а ответ найдется, – произнес Богданов. – Я внимательно слушаю.

– Тут вот какое получается дело. – Дубко в задумчивости потер переносицу. – Будем исходить из тех фактов, которые имеются в нашем распоряжении. Только из фактов, без всяких домыслов и тому подобных фантазий. А факты таковы. Из Москвы в Армавир прибыл некий курьер. Как он оказался в Москве и почему он до сих пор на свободе, дело не наше: тут разберутся и без нас. А вот то, что он прибыл в Армавир, – это уже дело наше. Поэтому мы сейчас тоже в Армавире.

– Есть основания предполагать, что этот тип прибыл не только с курьерской почтой, то есть исключительно затем, чтобы передать кому следует какую-то команду из центра, – продолжил мысль Соловей. – Скорее всего, он же будет возглавлять всю операцию.

– Словосочетание «скорее всего» означает предположение, – заметил Богданов. – Мы же договорились, что будем исходить только из фактов.

– А это и есть факты, – сказал Соловей. – Будем считать, что слова «скорее всего» произнесены исключительно для красоты речи. Так вот, факты. А они таковы. Этот тип прибыл в Армавир. Но не один, а, можно сказать, вместе с шестью безмозглыми лоботрясами, которых он пообещал переправить за границу. Это факт? Факт. Ну а коль он им обещал, то сам же и должен их переправить. Никому другому, пожалуй, они не поверят. Сейчас, должно быть, они трясутся от страха. Еще бы – такое событие в их жизни! И единственный, кто может их успокоить, – это курьер. Раз уж он уговорил их на такое дело, то и успокаивать должен тоже он, а не какие-то здешние башибузуки. Теперь факт второй. Как только этот курьер – будем называть его именно так – прибыл в Армавир, он тут же развернул активную деятельность. Во-первых, поселился у некоего местного жителя.

– После чего и этот житель также развернул бурную деятельность, – вставил Малой. – Он немедля встретился еще с восемью местными жителями.

– Вот именно, – сказал Соловей. – То есть, похоже, собрал команду боевиков. И это тоже факт. О том, откуда они здесь взялись, эти самые боевики, мы рассуждать не будем. Без нас есть кому задуматься над этим печальным фактом.

– Далее этот курьер вместе с тем типом, у которого он остановился, побывал на аэродроме, – дополнил Терко. – И гуляли они там долго. Что-то рассматривали, о чем-то совещались. Это еще один факт.

– Ну а поскольку гуляли они именно по аэродрому, то отсюда следует вывод, что интересовал их именно аэродром, а не какие-нибудь курортные виды, – сказал Дубко. – Это тоже можно считать фактом. Добавим сюда известный нам факт о том, что шестерых балбесов собираются переправлять за рубеж именно на самолете. А чтобы это сделать, самолет необходимо угнать. Факт? Факт. А в итоге получается весьма даже отчетливая картинка происходящего.

– Может, и получается, – нетерпеливо произнес Богданов. – Но эта картинка мне уже известна. Равно как и всем нам. А вы обещали выдать что-то новое. Что-то такое, что мы сообща должны решить. Ну, так где же это новое?

– А ты нас не торопи, – осадил Богданова Дубко. – Имей терпение выслушать нас до конца. Итак, переходим к главному. И вот в чем оно заключается. Я уже упоминал, что московский курьер, скорее всего, самолично будет возглавлять операцию по угону самолета и переправке шестерых балбесов за границу. Иначе для чего ему было светиться на аэродроме? Послал бы кого-нибудь из боевиков. Нет, он пошел туда сам, чтобы все увидеть собственными глазами. Все разведать. Подходы, отходы, систему охраны…

– Резонно, – согласился Богданов. – Так что же, он и за границу полетит вместе с этими балбесами?

– Скорее всего, нет, – сказал Дубко. – Это дело рискованное. А вдруг угон не удастся? Вдруг самолет сядет на каком-нибудь промежуточном аэродроме? Или что-нибудь этакое случится в конечном пункте прибытия? Допустим, тамошние власти всю эту ораву арестуют и выдадут ее советскому правительству? Вряд ли, конечно, но все же риск есть. А этому курьеру лишний раз рисковать не с руки. Рисковать – означает разоблачить себя. А он, похоже, птица важная. У него и в Союзе дел хватает. В Москве, например…

– Я так думаю, – вступил в разговор до сих пор молчавший Заур Сулейманов, – он не доверяет своим помощникам. Тем самым боевикам, которые должны будут угонять самолет. Оттого он и намерен лично возглавить операцию. А вот почему он им не доверяет – этого мы не знаем. Наверное, есть на то основания.

– Вот и приходится господину московскому курьеру идти по самому краешку пропасти, – сказал Малой. – То есть и дело сделать, и самому при этом не сорваться с того самого краешка.

– И вот тут-то мы подбираемся к самому важному, – сказал Дубко. – Значит, курьер – это номер один. А к нему прилагаются еще девять бандитских морд. Итого десять. Сюда, пожалуй, следует добавить еще и шестерых балбесов. Конечно, угонщики из них, как из навоза граната, но все же, все же… Они есть, и с этим надо считаться. Так вот, не многовато ли для угона небольшого самолета? Что-то я не слышал, чтобы самолеты угоняли такой оравой. Даже большие пассажирские лайнеры. А тут какой-то небольшой самолет. Ведь они же, угонщики, будут наступать друг другу на пятки! Будут мешать друг другу! Для такого дела хватило бы и четырех человек. Ну, пятерых. Но не десять же! Что-то здесь не так…

– А может, их даже и не десять, – задумчиво произнес Рябов. – Может, еще больше. Просто мы этого не знаем.

– Может, и так, – согласился Дубко. – Может, их тут целый взвод. Ну, так тем более непонятно, для чего такая компания?

– А может, они хотят попутно учинить еще какое-нибудь безобразие, – предположил Терко. – Допустим, устроить на аэродроме взрыв. Ну а