От красного галстука к чёрной "Волге" - Котов

— Дядь Коль, но вы же можете нанять…следователей! Вы же этим занимаетесь!

— Петь, это же не хулиганы из твоего двора. Тут серьезные люди играют. А что мы, обычные милицейские, сделаем с бандитами, если у нас пистолет на троих?

— Бессильные! Вы все! – Сорвался Петя.

— Петь…лучше бы ты в МГУ остался. Вас всех скоро землей засыпать будут.

К концу недели у них появилась зацепка. Один из «шестерок» азербайджанской бригады, пойманный «красными» на рынке, признался под давлением:

— Ваш друг слишком много знал про наши дела. И слишком много хотел.

Петя стоял над ним, сжимая в руке «кедр».

— Кто приказ дал?

— Р… Рамиль. К-Королёва, 12…к-к-квартира 22.

Лёха мрачно кивнул.

— Значит, едем к Рамилю.

Петя не ответил. Он застрелил азербайджанца.

— Я этому Р-Рамилю…руки отрежу. – Шипел Петя по дороге.

Чёрные «Волги» мчались по Москве, продираясь сквозь моросящий дождь. Петя сидел на пассажирском сиденье, нервно постукивая стволом по колену – Королёва улица была на другом конце города, за Садовым кольцом. Машины пронеслись мимо потухших витрин «Берёзки», пустынных остановок, тёмных скверов, где ещё пару лет назад гуляли пары.

Они остановились в пятистах метрах от дома – подъезжать вплотную было опасно. Петя с «красными» шли быстрым шагом, пряча оружие под куртками. Подъезд оказался старым, с разбитыми ступенями и затхлым запахом плесени. На дверях квартиры 22 висело три замка – Лёха молча достал ломик. Первый щёлкнул, второй сломался с треском, третий не поддался – тогда Петя просто выстрелил в скважину из «Кедра» и пнул дверь плечом.

Дерево треснуло, и они ворвались внутрь...

Бандиты разбежались по комнатам, а Петя нашел Рамиля в гостинной перед телевизором.

— Вы кто такие!? – Рамились размахивал пистолетом. – Пошли отсюда…н-н-н…

— Вот ты где, уголёк. – Прошипел Петя.

Бандиты забежали в гостинную. Рамиль размахивал пистолетом, но Лёха швырнул лом в Рамиля и тот выронил пистолет. Петя с разбегу пнул Рамиля. Тот стукнулся спиной о батарею. Хруст.

— Что с ним делать будем? – Прошипел Петя в слезах.

— Тебе решать. – Тихо сказал Лёха.

Петя подобрал лом. Первый удар в лицо положил Рамиля на пол. Второй удар сломал ребра. Рамиль застонал. Петя начал наносить удары один за другим, бурча что-то о Борьке: «Он был другом детства!», «Как брат мне был!», «Ты виноват во всём!».

Петя выдохся, а Рамиль громко хрипел, пытаясь не задохнуться.

— Мешок тащите…большой. – Пробурчал Петя.

Бандиты начали искать мешок. Под руки попался мешок из-под картошки в кладовке. Картофель раскатился по всей квартире, а Петя засунул Рамиля в мешок. Только ноги были видны.

Петя стоял над мешком, его плечи вдруг затряслись, и он разревелся – не тихо, не сдерживаясь, а громко, навзрыд, как маленький мальчик, который только что потерял последнее, что у него было. Слёзы текли по щекам, смешиваясь с кровью на руках.

— Опинайте его, – выдавил он сквозь рыдания.

Бандиты молча принялись пинать мешок. Тяжёлые ботинки глухо шлёпали по мокрому брезенту, раздавался хруст – то ли рёбер, то ли челюсти. Дыхание у всех было учащённое, прерывистое, в комнате стоял только стук ударов и хриплое сопение. Лёха положил руку Петьке на плечо, сжал – мол, держись.

Через пару минут Петя махнул рукой:

— Хватит.

Мешок лежал неподвижно. Ни хрипов, ни стонов – только алая лужица, медленно расползающаяся по полу. Часть ткани пропиталась тёмно-алым.

Бандиты переглянулись, перевели дух. Лёха кивнул в сторону двери:

— Пошли. А вы, трое, - Лёха окинул взглядом бандитов, - в лёс этот мусор.

Они вышли, оставив мешок посреди гостиной. Картошка так и валялась по полу.

Глава 16 "Наследник"

29 июня 1994. Хованское кладбище.

Черный ЗИЛ медленно подкатил к воротам, его длинный кузов блестел под моросящим дождем. За ним тянулась вереница таких же черных «Волг» — вся братва «красных» приехала проводить Борю. Петя стоял у ограды, курил, не обращая внимания на дождь, стекающий за воротник кожанки. В глазах — пустота.

Гроб выгружали шестеро — Лёха, двое бригадиров и трое младших. Борька лежал в белом костюме, купленном специально для этого дня. Лицо зализано гримом, но все равно синее, неестественное. Петя, увидев его, резко дернулся вперед.

— Боря… — хрипло позвал он, словно ожидая, что тот откроет глаза.

Но Борька молчал.

Когда гроб опускали в могилу, Петя вдруг рванулся к краю ямы.

— Стой! Он же живой! — закричал он, пытаясь перегнуться через ограду могилы. — БОРЯ! ПРОСНИСЬ, ТВАРЬ! ТЫ ЖЕ ЖИВ!!!

Лёха и еще двое «красных» схватили его за плечи, оттаскивая. Петя вырывался, бил кулаками по их рукам, но они держали крепко.

— Отпустите! Он дышит! Я видел! — голос его сорвался на вопль.

Но Борька уже исчезал под первыми комьями земли.

Петя обмяк, его колени подкосились, и он осел на мокрую траву. Дождь лил сильнее, смешиваясь со слезами на его лице.

— Он же… он же мой друг… — шептал он, сжимая горсть земли.

Лёха молча положил руку ему на плечо, но Петя ее сбросил.

— Уходите… все…

Бандиты переглянулись, но Лёха кивнул — мол, оставьте его. Они отошли к машинам, закурили, заговорили о делах. А Петя остался сидеть у свежей могилы, один на один с пустотой.

Он достал из кармана фляжку, выпил. Потом еще. Дождь стучал по крышке гроба, словно пытаясь разбудить того, кто уже никогда не проснется.

— Ты обещал, что мы вместе на «Мерсе» прокатимся… — прошептал Петя. — Обещал…

Но ответа не было. Только ветер, да шелест мокрых листьев над могилой.

А потом Петя поднялся, вытер лицо и медленно пошел к машинам. В его глазах что-то умерло — но что-то другое, холодное и жесткое, только что родилось.

После этого дня Петя начал пить, как отец. Он забрал всю самогонку из Борькиной квартиры, а «красные» вернули Борин товар, который похитила этническая бригада азербайджанцев.

Петя лежал неделю пьяным, а потом был доставлен в больницу. Состояние ухудшалось. «В запое» - говорили врачи, - «…если он не остановится, то умрёт!».

После выписки Катя привезла Петю в церковь.

— Петь, нельзя же так убиваться! Замоли грехи.

— Меня уже давно котёл ждет. – Прошептал Петя. – А креститься сейчас модно.

Много людей