Звезда героя - Сергей Малинин

плевать на все это с высокого дерева. Шпаки, неспособные хотя бы пять раз подтянуться на турнике или проплыть жалкие сто метров, трусливые, робкие, не могущие постоять за женщину и даже за себя самих, по большому счету не имеющие права называться мужчинами, спокойно гребли миллионные прибыли и карабкались вверх по карьерным лестницам, занимая высокие посты. А гордый призрак глубин продолжал совершенствовать свою физическую форму и боевые навыки с одной-единственной целью – защищать их благоденствие, которого те не заслуживали. Какое-то время он еще пытался убедить себя, что защищает не их, а страну, но годы шли, и постепенно он понял, что они и есть страна, государство, а он, Кит, является для них всего-навсего сторожевым псом.

Смириться с этим Кит так и не смог. Другие смогли, а у него не получилось. Армейские психологи когда-то совершили ошибку, отобрав его для службы в элитном спецподразделении. Они, психологи, тоже были своего рода суперменами и, более того, волшебниками, ибо каждый день творили чудеса, соединяя, сплавляя воедино диаметрально противоположные, взаимоисключающие вещи и понятия. Они брали обычных людей и превращали их в роботов-убийц, способных, с одной стороны, беспрекословно повиноваться приказам, а с другой – трезво, конструктивно, а главное, правильно мыслить в самых экстремальных ситуациях. Но брак неизбежен в любой работе, и именно таким браком являлся Кит: мыслить в экстремальных ситуациях он научился превосходно, а вот послушного робота из него не вышло.

Пойдя против общества, человек с его профессиональной подготовкой способен на многое. Киту были по плечу куда более масштабные и прибыльные дела, чем банальная контрабанда вывезенных из Турции побрякушек. Он мог бы добывать и продавать иностранным разведкам стратегические оборонные секреты или сплавлять налево – скорее всего, бородатым мусульманским отморозкам – ядерные боеголовки. Ему ничего не стоило угнать атомную подлодку или даже большой ракетный крейсер – нашелся бы покупатель, а уж товар-то Кит раздобыл бы наверняка. Но он, как ни крути, оставался офицером, глубоко презирал предателей (как, впрочем, и всех остальных людей без исключения) и не желал подрывать обороноспособность страны.

Покончив со свекольником, он взялся за второе. Уминая липкое, как клейстер, сладковатое картофельное пюре с жирной свиной поджаркой, Кит представлял себе уединенный домик на берегу моря или хотя бы озера – неважно, лишь бы поблизости не было двуногих скотов, именующих себя людьми. Участок в несколько гектаров, колючая проволока по периметру и через каждые сто метров – табличка с грозной надписью: «Частная собственность, проход запрещен, стреляют без предупреждения». Моторная лодка, крепкая снасть, надежная, комфортабельная машина вместо дребезжащего «уазика», приобретенного после списания из военной комендатуры, – что еще нужно человеку, чтобы почувствовать себя равным Богу? Власть? Богатство? Да пропади они пропадом, от них ведь одни проблемы! Пусть суетятся те, кто помоложе, а Кит уже сыграл свою партию и намерен отдохнуть. Может быть, впереди его ждет другая игра, но только после паузы, продолжительность которой он определит сам. А сейчас нужно просто закончить то, что начато, и спокойно уйти в тень.

Мысли его вернулись к насущным делам. Жигалов пока не вызывал опасения – он был слишком крепко повязан с Китом и прекрасно об этом знал. Но существовали еще два болвана, которые не сумели справиться с пустяковым поручением и теперь загорали в госпитале, в хирургическом отделении, где трудился не покладая рук небезызвестный капитан-лейтенант медицинской службы Кукушкин. Попытка рассорить старых приятелей, похоже, потерпела неудачу; отбросив все подозрения, Одинцов объединился с доктором, и вдвоем они, судя по виденной на берегу картине, сумели отыскать раненого кавторанга. Несомненно, они уже обменялись информацией, и завтра же, с самого утра, Кукушкин возьмется за искалеченных Машковым конвоиров – либо сам, либо с привлечением следователя из военной прокуратуры. Другого следователя, не Жигалова, и следователь этот, надо думать, будет больше, чем Василий Степанович, заинтересован в установлении истины. Потому что благодарные пациенты доктора Кукушкина встречаются и там, в прокуратуре, и один из них, уж верно, не откажется принять участие в распутывании сложного дела, успешное раскрытие которого сулит ему продвижение по карьерной лестнице. Осмотрят грузовик, обнаружат, что никакого прокола шины не было, и примутся за вертухаев: зачем соврали да почему остановились, если машина была исправна? Они, конечно, будут изворачиваться до конца (кому же охота брать на себя убийство?), но с их куриными мозгами такая попытка заведомо обречена на провал. Расколют их в течение часа, а сказать они могут многое. В частности, им хорошо известно, кто такой Кит, как его зовут и где его найти, и, если они это скажут, на перроне московского вокзала его уже будут поджидать неулыбчивые мужчины в штатском. Конечно, самолетом было бы быстрее, но самолет – это, вопервых, регистрация паспортных данных всех пассажиров, а во-вторых, досмотр багажа. Так что самолет автоматически отпадает, и думать на эту тему – только время впустую тратить…

Он залпом допил компот и вышел из прокуренной, душной столовки в мягкую, бархатную ночь. В порту сияли прожекторы, мерцали голубые звезды электросварки, дребезжали звонки подъемных кранов, завывали моторы, лязгал металл и зычно перекликались такелажники. Откуда-то долетел басистый гудок корабельной сирены; мимо, громыхая плохо закрепленными бортами, проехал в сторону порта порожний грузовик. Кит вытряхнул из пачки сигарету и сунул ее в зубы.

– После сытного обеда по закону Архимеда, чтобы жиром не заплыть, надо срочно закурить, – ни к кому не обращаясь, продекламировал он и чиркнул зажигалкой.

Подсвеченный фонарями сигаретный дым на фоне черного ночного неба смотрелся красиво. Рассеянно любуясь его извивами, Кит в последний раз взвесил все «за» и «против». Волнения не было, не говоря уж о страхе: ему предстояла простая работа, которую он умел делать гораздо лучше, чем все, кому мог ее поручить, вместе взятые.

Кит нисколько не кривил душой, когда вразумлял Жигалова по поводу того, что такое убийство. Он действительно считал убийство тяжким грехом, за который, вполне возможно, после смерти придется ответить перед небесным судом. Чисто технически убить человека для Кита было немногим сложнее, чем прихлопнуть таракана, но это ничего не меняло. Он убивал только тогда, когда считал это целесообразным, и истории о десятках нанесенных жертве вкривь и вкось ножевых ранений – из-за ничтожной суммы денег, из-за бабы, которую не удалось поделить, а то и просто так, от нечего делать, по пьянке – не вызывали у него ничего, кроме брезгливого недоумения. И таких людей защищают, неся круглосуточное боевое дежурство, авиация, армия и флот? Это их грешно убивать?

Кит знал, что скажет в свое