Звезда героя - Сергей Малинин

Кит начал с прапорщика – не потому, что тот больше знал, а просто потому, что не выносил храпа. Храпел Павлюк от души, производимые им звуки напоминали рокот работающего на холостых оборотах танкового движка, так что выстрела не услышал даже Кит. Пистолет коротко дернулся у него в руке, затвор выбросил дымящуюся гильзу, и храп оборвался на середине вдоха. Гильза еще с характерным звоном прыгала по кафельному полу, а Кит уже выстрелил снова, и тощая госпитальная подушка в сероватой казенной наволочке, помещенная между щекой и локтем водителя автозака, в мгновение ока окрасилась алой кровью.

Кит подобрал обе гильзы и, отвернув полу белого медицинского халата, сунул их в карман брюк. Он был слегка разочарован. Его ощущения в данный момент были сродни ощущениям заядлого геймера, который, приобретя широко разрекламированный компьютерный шутер, обнаружил, что новая игрушка для него чересчур примитивна и проста: игровые ситуации легко просчитываются на пять ходов вперед, монстры тупы и неповоротливы, и отстреливать их пачками – пустая трата времени.

Из госпиталя он выбрался тем же путем, которым в него проник, – через окно туалета, по пожарной лестнице и далее через тенистый парк с асфальтированными дорожками, клумбами и скамейками, на которых в дневное время ходячие больные вдыхали кислород. Ночная тьма редела буквально на глазах, уступая место серым предрассветным сумеркам, но Кита это не беспокоило: он любил действовать в ограниченных временных рамках, потому что это усложняло задачу и, следовательно, приносило больше удовлетворения в случае успеха.

Легко забросив свое послушное тело на гребень кирпичного забора, он задержался, потому что услышал, как за воротами КПП просигналил какой-то автомобиль. Сидя верхом на стене, Кит обернулся и увидел, как в медленно распахнувшиеся ворота вкатился хорошо знакомый ему «лендровер».

– Всех излечит, исцелит добрый доктор Айболит, вполголоса продекламировал Кит и спрыгнул с забора.

Через минуту он уже сидел за рулем «уазика», а еще через три остановил машину напротив будки уличного таксофона.

– Алло, милиция? – сказал он в трубку, набрав знакомый с детства номер. – Говорит аноним. В военном госпитале четыре трупа с огнестрельными ранениями. Убийца предположительно капитан-лейтенант военно-медицинской службы Кукушкин. Всего доброго, приятного вам дежурства. Я тебя научу Родину любить, щенок, – добавил он, нажатием на рычаг прервав соединение, и стал по памяти набирать новый номер.

Дозвонившись и услышав в трубке хриплое со сна «алло», он отдал собеседнику распоряжение, которое в корне противоречило всему, что он недавно говорил Жигалову и в чем был твердо убежден еще полчаса назад.

Такая резкая перемена планов была целиком в его стиле: Кит всегда чутко прислушивался к своей интуиции, и такие вот внезапные, спонтанно принятые решения не единожды спасали ему жизнь, не говоря уже о таких мелочах, как свобода или денежные сбережения.

Закончив недолгий разговор, Кит повесил трубку на рычаг и вернулся за руль. «Уазик» немного поквохтал стартером, рыкнул, выплюнув из выхлопной трубы облако сизого дыма, и, неохотно набирая скорость, покатился в сторону центра.

* * *

Наученный горьким опытом, Одинцов не стал делать поспешных выводов. Он уже убедился, что каждая версия нуждается в тщательной проверке, а потому не рискнул вламываться к соседу посреди ночи. Помимо всего прочего, его остановила мысль о том, что Павел Андреевич Зимин – не простой обыватель, а бывший спецназовец, человек-лягушка, которому довелось побывать в горячих точках, откуда люди обычно привозят весьма специфические привычки. Одной из них является привычка держать под подушкой заряженный пистолет, и Одинцову вовсе не улыбалось получить дырку в шкуре за здорово живешь – просто потому, что он кого-то неожиданно разбудил.

Когда они выбрались из грота, который Иван назвал «Машкиным бункером», а Кук – бобровой хаткой, было полвторого ночи. Спать Одинцову совсем не хотелось, занять себя до утра было нечем, и он великодушно отпустил капитана Кука в город, заявив, что с удовольствием прогуляется пешком. От места, где сообразительный Машка сбросил с обрыва автозак, до дачного поселка было километров пять или чуточку больше – плевое расстояние для человека в приличной физической форме. Поначалу Иван хотел преодолеть это расстояние бегом, но потом передумал: ночка у него выдалась еще та, он вдоволь наплавался взадвперед по узкому подводному коридору и изрядно устал. К тому же спешить было решительно некуда, на ночной дороге он был один-одинешенек, а значит, не имел никакой необходимости надрываться.

Пару раз споткнувшись и потратив не менее пяти минут на поиски слетевших с ноги шлепанцев, он разулся, сунул шлепанцы под мышку и пошел босиком. Проселочная дорога призрачно белела в лунном свете, не успевшая остыть пыль ласкала ступни. Стрекот цикад наплывал из темноты плотными, почти физически ощутимыми волнами, запахи степи и моря щекотали ноздри. Небо было усыпано крупными южными звездами, окруженная туманным ореолом луна светила, как аэродромный прожектор, и оставалось только пожалеть, что такая романтическая обстановка пропадает даром ввиду отсутствия симпатичной особы женского пола.

Иван неторопливо шел проселочной дорогой, что, лениво изгибаясь, пролегла между темными возвышенностями, время от времени поддергивал оттягиваемые книзу тяжестью заряженного пистолета и фонарика шорты и не испытывал каких-то особенных эмоций. После того как стало ясно, что приемный сын Машкова Виктор был замешан в контрабанде золотых побрякушек и, скорее всего, являлся убийцей старшины второй статьи Лопатина, чувства Ивана Одинцова словно заморозили – он уже не ощущал ни обиды, ни страха, ни ярости, ни желания отомстить. Осталась только решимость любой ценой выполнить задачу, которую поставила перед ним сама жизнь.

Холодно и отстраненно он размышлял о том, что Зимин, скорее всего, является именно тем человеком, который затеял всю эту кровавую кутерьму. Круг подозреваемых изначально был довольно широк, но теперь он предельно сузился. Павел Андреевич Зимин, боевой пловец с большим стажем, сосед Машкова по даче, балагур, хлебосол, неисчерпаемый кладезь увлекательных историй и анекдотов из военно-морской жизни, подходил на роль главного злодея не хуже и не лучше, чем Юрий Машков или капитан Кук. И, если с двумя последними Ивану с некоторых пор все стало более или менее ясно, фигура отставного кавторанга Зимина постепенно представала перед ним в новом, довольно странном свете. Даже неприятное впечатление, произведенное на Ивана штабом отряда, теперь получило объяснение. С первого взгляда было видно, что данную войсковую часть беззастенчиво обворовывали на протяжении долгих лет. Машков, совсем недавно принявший командование, делать этого не мог по определению, а стало быть, все претензии следовало