Звезда героя - Сергей Малинин

План, родившийся в то время, когда следователь осматривал туалет хирургического отделения, где произошло первое из четырех убийств, был простой, но рискованный: Жигалов решил последовать за Китом в Москву, выследить его и, когда Кит получит деньги, убить. Это могло одним махом устранить все проблемы. После смерти Кита не останется свидетелей, способных рассказать об участии в этой грязной истории следователя военной прокуратуры Жигалова, а сам Василий Степанович разом станет богаче на энную сумму. Вернувшись к своим служебным обязанностям, он первым делом установит и докажет невиновность Машкова, а заодно и Кокорина, после чего вычислит настоящего главаря банды – увы, посмертно, но лучше поздно, чем никогда. К деньгам, таким образом, добавятся почет, уважение и очередное звание. А что Кит – отставной супермен, так это пустяк. Даже супермену хватит одной-единственной пули, если пуля эта хорошо нацелена…

Конечно, выслеживать опытного спецназовца в людном мегаполисе – дело нелегкое, особенно если действуешь в одиночку и сильно уступаешь противнику по части боевой выучки. Но к чему это – выслеживать? Лучше организовать засаду. Кит должен встретиться с московским партнером; московский партнер – родственник доктора Кукушкина, а доктор Кукушкин – вот он, сидит на стуле, растирает запястья, на которых виднеются красные следы от наручников, и объясняет, что он врач, а не убийца, из чего следует, что он полностью готов к употреблению.

– А знаете, – с трудом придав своей жабьей физиономии участливое выражение, задушевным тоном произнес Жигалов, – я ведь с вами не спорю. Даже и не собираюсь. Да-да, представьте себе! Я тоже думаю – более того, я уверен, – что вы не убийца. И клятва Гиппократа, на которую вы ссылаетесь, здесь ни при чем. Согласитесь, в наше время слова немного стоят, а все клятвы, сколько их есть, это просто слова, и ничего больше. Мы, юристы, вообще не верим словам. Иное дело – факты. Можно считать установленным, что убийца проник в отделение через окно туалета, предварительно поднявшись по пожарной лестнице. Между тем часовой на КПП утверждает, что вы прибыли в госпиталь нормальным путем – через ворота на машине и далее через главный вход, – и у меня нет оснований сомневаться в правдивости его показаний.

Склонив голову набок, он с ожиданием воззрился на Кукушкина, и тому стоило некоторых усилий удержаться от сугубо риторического возгласа: ну, а я что говорю?!

Не получив ожидаемой реакции, Жигалов покашлял в кулак и, вильнув глазами, продолжал:

– Можно предположить, что целью покушения являлся не этот интендант, которого застрелили в сортире, и, уж конечно, не дежурная медсестра…

– Это почему же? – на всякий случай решив прикинуться тупым, спросил Кукушкин.

– Очень просто, – с охотой пустился в объяснения Жигалов. – Поставьте себя на место убийцы…

– Не хочу, – заартачился доктор. – Моя профессия – лечить, а не…

– Знаю, знаю, – поспешно перебил его Жигалов. —Ну, хорошо. Смотрите, однако, что получается. Убийца влезает в окно, видит этого интенданта… все время забываю, как его…

– Гущин, – любезно подсказал капитан-лейтенант.

– Вот именно, Гущин. Итак, убийца видит Гущина, стреляет – стреляет, заметьте, прямо от окна, об этом свидетельствует примерная траектория полета пули, да и гильза на полу данной версии никоим образом не противоречит – и первым же выстрелом убивает беднягу наповал. Если ему нужен был этот Гущин, оставалось только повернуться и уйти. Но он идет дальше, натыкается в коридоре на дежурную сестру, стреляет… Понимаете, к чему я клоню? Его конечная цель находилась там, где кончается кровавый след этого маньяка – в отдельном боксе. Прошу обратить внимание, что слово «маньяк» я употребил в фигуральном смысле. Если бы это был сумасшедший, он бы не остановился, а пошел дальше. Но этот человек сумасшедшим не является. Он просто шел к намеченной цели, устраняя со своего пути любое препятствие. Теперь такой вопрос: кому мешали эти два вертухая?

– Уж точно не мне, – с сарказмом заявил капитан Кук.

– Я тоже так думаю. А может быть, это ваш старый друг пришел довести до конца то, что так удачно начал? Знаете, что я думаю? Вы не убийца, нет; вы просто его покрываете, а это тоже относится к разряду уголовно наказуемых деяний.

– Чушь собачья, – резко возразил Кук. – Машков не мог этого сделать.

– Почему не мог?

Алексей чуть было не сказал почему, но вовремя поймал себя за язык. Он вдруг ужасно разозлился. Перед ним, по-хозяйски развалившись на стуле, сидел заведомый дурак с ухватками дешевого провокатора, окончательно запутавшийся в своих темных делишках, но упрямо продолжавший хитрить и финтить, расставляя ловушки на ни в чем не повинных людей. И он, Алексей Кукушкин, врач с именем и репутацией, спасший не один десяток жизней, должен был тщательно следить за собой, чтобы не угодить в одну из вырытых этим скотом в капитанских погонах волчьих ям!

«Ну, погоди, скотина, – подумал он, с ненужной придирчивостью выбирая из пачки сигарету. – Я тебе устрою! Что именно устрою, еще не знаю, но ты это запомнишь на всю оставшуюся жизнь».

Ему подумалось, что Машка или Одинец на его месте уже били бы гражданину следователю морду, выколачивая из него имя человека, который стоял за всем этим. Помнится, Одинец высказывал недвусмысленное намерение допросить капитана. Где находится и что делает в данный момент кап-три Одинцов, было неизвестно, но порасспросить Жигалова, пожалуй, и впрямь не мешало. Правда, пока что в роли допрашиваемого был сам Алексей, но у него уже появились кое-какие идеи по этому поводу.

– Слушайте, Василий Степанович, – сказал он вместо ответа, – я не выспался, да и вы, я думаю, тоже. Может, по чашечке кофе? Как вы – не возражаете?

– Напротив, приветствую, – сказал Жигалов и, будто спохватившись, тоже закурил. – А то подняли ни свет ни заря, не дали сны досмотреть…

– С коньячком? – вкрадчиво предложил Кукушкин.

– Попытка споить при исполнении? – ухмыльнулся Жигалов. – Не возражаю. Только давайте так: кофе отдельно, а коньячок – отдельно.

– Само собой, – в тон ему откликнулся Алексей, вставая и подходя к шкафчику, в котором хранилась провизия – вернее, то, что дежурные врачи и медсестры привыкли именовать провизией.

Выбор оказался невелик; по части коньяка и в особенности кофе шкафчик в личном кабинете доктора Кукушкина выглядел не слишком презентабельным, но кое-что нашлось и тут. Правда, было это «кое-что» не самого высшего качества, но капитан Кук со свойственным ему легким цинизмом решил, что для Жигалова сойдет и это.

– Я не думаю,