Синдром усталости - Владимир Николаевич Моргунов

— Я тоже не очень-то хорошо все запоминаю, но у меня всегда под рукой записи, позволяющие освежить в памяти события любой давности, — Чизхолм улыбнулся ей в ответ, и улыбка его была плутовской. — Сейчас я помогу и вам вспомнить наш тогдашний разговор. Тогда нам — то есть, в первую очередь мне — казалось, что тема вируса не заслуживает особого внимания, но сейчас я хотел бы побольше узнать о нем. Тогда вы назвали его “вирусом усталости”?

— Почти что так. Этот вирус вызывал так называемый синдром усталости. Это вообще-то только версия, и, должна вам заметить, я не на сто процентов ее разделяю. Эта версия утверждает следующее: раньше считалось, что повышенная утомляемость является следствием стрессов, загрязнения окружающей среды и тому подобных факторов, являющихся неотъемлемой частью жизни современного человека. Доктор Салливан считал, что ему удалось обнаружить именно тот самый вирус, который был “ответственным” за быструю утомляемость, снижение иммунитета и другие подобные вещи.

— Но вирус, который вами был открыт — он не мог быть побежден существующими уже средствами?

— К сожалению. Медицина еще не научилась побеждать этот вирус и, думаю, ей не очень скоро удастся сделать это.

— Итак, доктор Салливэн ездил в Россию именно по поводу этого вируса?

— Да, теперь я вспоминаю. Все было так, как вы говорите: наши русские коллеги открыли, как выяснилось, то ли разновидность “вируса усталости”, то ли мутировавший вирус.

— Помните, вы говорили, что доктор Салливэн был этим озабочен?

— Да, он вернулся очень озабоченным — ведь если открытый нами вирус передавался только при самом непосредственном контакте — ну, почти что как вирус СПИДа — то у него были основания полагать, что “русский вирус” может распространяться так же, как вирус гриппа, то есть, и по воздуху в том числе.

— Иными словами, это были обоснованные предположения профессионала? — Чизхолм задал вопрос, который показался миссис Риган несколько странным.

— Ну, если угодно, то да. Вероятность того, что все так и обстояло на самом деле, явно превышала пятьдесят процентов. Мы тогда сразу же начали проверку этого предположения, но через неделю или чуть позже доктор Салливан погиб, и все исследования пришлось свернуть.

— А разве без него никто не мог продолжить работу?

— Увы… Во-первых, закончился грант, который доктору Салливэну выдавался под его, так сказать, известное в научном мире имя. А во-вторых, без него работа все равно не пошла бы: он был и генератором идей, он же всегда взваливал на себя большую часть работы. Его сотрудники, за редким исключением, не были наделены необходимым для ученого здоровым честолюбием, они предпочитали идти в фарватере. Такое случается довольно часто.

— Ясно, — кивнул Чизхолм. — Такое случается не только в науке, но в любой сфере человеческой деятельности. Лидер — это все равно, что растение, которое быстрее других тянется к свету: в его тени кто-то чувствует себя более комфортно, а кто-то чахнет от недостатка света… Материалы этих исследований, разумеется, сохранились? — Чизхолм задал вопрос почти что небрежным тоном.

— Н-не знаю, — протянула миссис Риган. — Кое-какие записи оставались в рабочем кабинета Салливэна, они сейчас наверняка утеряны. А остальное, я думаю, он держал у себя дома.

— Ну что же, — Чизхолм поднялся, — весьма благодарен вам за исчерпывающие сведения.

Едва за Чизхолмом закрылась входная дверь, миссис Риган вопросительно взглянула на мужа.

— Они сказали, что надо немедленно звонить всякий раз, когда кто-то будет, интересоваться этим делом, — не очень уверенным тоном произнесла она.

— Верно, сейчас как раз тот случай, — кивнул мистер Риган.

— Но… Ведь это был федеральный агент.

— А мне кажется, что данное обстоятельство требует особой оперативности.

— Ты в самом деле так считаешь?

— Да.

Миссис Риган подошла к телефонному аппарату и сняла трубку.

— Хэлло, Брет, здесь Чизхолм, Наша пташка запела?

— Quod erat demonstrandum, как говаривали древние — что и требовалось доказать, — ответил Веллер. — Предположения оказались правильными.

— Ты записал ее песенку?

— Разумеется.

— А они, в свою очередь, не могут слушать наше чириканье?

— Если над тобой сейчас не висит какая-нибудь штуковина, направляющая на тебя луч лазера, то это практически исключено.

— О’кей, сейчас я буду у тебя.

Едва переступив порог их общего с Веллером кабинета, Чизхолм спросил:

— Номер телефона, по которому она звонила, был, конечно, не местный?

— Все-то ты предвидишь, мистер Всезнайка, — покачал головой Веллер. — Она звонила в Нью-Йорк 718-853-5720.

— Ясно. Давай запись.

Веллер нажал клавишу, и в комнате зазвучал немного искаженный телефонной связью голос миссис Риган:

“— Хэлло, с вами говорит миссис Ви.”

— Ого! — Чизхолм почесал в затылке.

“— Да, мэм, я слушаю вас.”

“— Вы просили меня позвонить в том случае, если кто-то будет интересоваться делом доктора С.”

“— Все верно, мэм. Вы хотите сказать, что сейчас как раз тот случай?” — и характерный щелчок.

“— Только что от меня уехал тот самый агент, который говорил со мной в сентябре 89-го года. Его фамилия Чизхолм.

— Понятно. Что он у вас спрашивал на этот раз?

— Сохранились ли какие-нибудь записи доктора С.

— Что вы ему ответили?

— Я ответила, что эти записи, наверное, сохранились. То есть, как все и обстоит на самом деле.

— Прекрасно. Какое у вас сложилось впечатление — он намерен продолжать контакт с вами?

— Скорее нет, чем да. Мне кажется, что Чизхолм собирается обойтись без моей помощи. То есть, прибегнуть к помощи других.

— Вот сука! — выругался Чизхолм.

“— Понятно. У вас все?

— Да. Держите нас в курсе событий, если к вам кто-то опять обратится по этому делу. Счастливо.”

Сигнал отбоя, частые гудки. Затем гудки пропали, пошло частое попискивание — набирался уже более короткий номер, без междугородного кода.

— Семь-десять-пять-двадцать четыре-двадцать, — уверенно “расшифровал” номер Веллер, который просто считывал цифры со специального устройства.

“— Хэлло, мистер Лайтбоди?” — голос миссис Риган.

“— Да, добрый вечер.

— Здесь Джанифер Риган. У меня для вас важное сообщение.

— Джанифер, не надо быть такой убийственно серьезной,” — чувствовалось, что Лайтбоди в этот вечер находится в состоянии веселья и умиротворения, какое может обеспечить только алкоголь в дозах, переходящих отметку с указанием середины.

“— Вен, черт вас побери, выслушайте меня внимательно. У вас могут появиться агенты ФБР. Они станут интересоваться исследованиями, которые мы проводили совместно с Салливэном. Вы должны помнить, что надо отвечать им.

— Разумеется,” — в голосе Лайтбоди звучали восторг и энтузиазм.

“— Я надеюсь на ваш здравый смысл, Вэн. Привет.” Отбой.

— Больше она никому не звонила, — сказал Веллер.

— И не