Украденное братство - Павел Борисович Гнесюк

Андрей подошел, снял рюкзак и довольно ухмыльнулся. В этом хаосе, среди этих коробок и проводов, он чувствовал себя как рыба в воде. Это был его мир, который он строил с нуля.

— Не держал и не держи, Макс, — сказал он, беря у него из рук драгоценную плату. — Стоит тебе один уголочек поцарапать — твоя зарплата за полгода останется лишь красивым воспоминанием на нашем с Катей банковском счете. Так что аккуратнее, как с младенцем.

— Да я в перчатках! — засмеялся Максим. — Слушай, а одну можно в тестовый стенд поставить? Ну, чтобы клиенты заходили и обалдевали от мощи? Сразу пять мониторов подключим, Crysis запустим!

— Можно, — разрешил Андрей. — Но только под замок. И играть — строго после работы. Понял? Это не игрушка. Это, как ты правильно заметил, инвестиция. Очень серьезная.

В этот момент он поймал на себе взгляд Кати. Она стояла у входа, разбирала почту, но смотрела не на счета, а на него. В ее глазах была смесь гордости за него, за их общее дело, и той самой, глубоко запрятанной тревоги. Она видела, как он оживал здесь, среди этих микросхем, и, возможно, боялась, что этот хрупкий мир из картона и кремния однажды рухнет под грузом внешних обстоятельств.

Внезапно дверь в помещение скрипнула, и внутрь, робко переступая порог, заглянул пожилой мужчина в поношенной куртке — тот самый «дядя Вася».

— Мальчики, здравствуйте… — начал он, снимая кепку. — Опять у меня этот интернет… Пропадает, понимаешь…

Андрей обменялся с Катей быстрым взглядом: «Рутина», сказал он ей утром, но в этом была вся их жизнь. Хрупкая, нервная, но их собственная. И они изо всех сил старались ее удержать, пока за окном сгущались тучи.

Катя осталась одна в главном помещении офиса, слушая, как за дверью на складе стихают шаги Андрея и Максима. Тишина, опустившаяся после их ухода, была звенящей и тяжёлой. Она медленно обвела взглядом царящий вокруг хаос. Горды коробок, паутина проводов на столе, тонкий слой пыли на мониторах, стоящих штабелями у стены. Этот хаос был отражением их жизни — беспорядочной, нервной, но наполненной смыслом и общим делом.

С глубоким, почти бессознательным вздохом она направилась к небольшой подсобке, где хранились немногочисленные хозяйственные принадлежности. Достала чистую, мягкую тряпку и бутылку с антистатическим спреем. Возвратившись, она начала с методичным, почти медитативным упорством протирать экраны мониторов. Каждое движение было точным, выверенным. Под слоем пыли проступала хрупкая электронная красота. В этом простом, почти бытовом действии был её крошечный вклад в их общее дело, её попытка привнести хоть каплю привычного, домашнего уюта в это сугубо мужское, технологичное пространство.

Она двигалась от стола к стеллажам, и вот уже все мониторы сияли чистотой. Тогда она принялась аккуратно смахивать пыль с клавиатур, перекладывать стопки бумаг, сгребать в мусорное ведро обрывки упаковочной ленты. Эта работа успокаивала, позволяла упорядочить не только вещи, но и собственные тревожные мысли. Наконец, когда в её зоне видимости воцарился относительный порядок, она подошла к Андрею.

Он стоял, склонившись над своим собственным компьютером, на экране которого бежали строки программного кода. Его лицо в синеватом отсвете монитора казалось уставшим и сосредоточенным одновременно. Катя положила ладонь ему на плечо, и он вздрогнул, вынырнув из цифрового океана.

— Андрюша, — начала она тихо, почти шёпотом, бросая взгляд на дверь склада, откуда доносились приглушённые голоса Максима и водителя. — Ты вчера опять поздно вернулся. Очень поздно. И опять эти… эти стрельбы где-то на окраинах. Слышно было, хоть и далеко. Я не спала. Всё ворочалась, ждала.

Андрей обернулся, и его лицо смягчилось. Он обнял её за талию, притянул к себе, пытаясь шутить, но в его улыбке не было прежней беззаботности.

— Спокойно, котёнок, — произнёс он, гладя её по спине. — Это же Донецк. Тут либо салюты по праздникам, либо гром, либо… ну, сама знаешь. Привыкнешь со временем. Ничего страшного.

— Не хочу я привыкать! — вырвалось у неё с внезапной горячностью, и она выскользнула из его объятий. Её глаза блестели. — Не хочу привыкать к тому, что нужно вздрагивать от каждого хлопка и прислушиваться, салют это или нет! Я не могу так жить, Андрей!

Она отвернулась, сглотнув комок в горле, и несколько секунд в комнате стояла напряжённая тишина, нарушаемая лишь гудением системных блоков.

— Мама утром звонила, — наконец тихо сказала Катя, уже не глядя на него. — Из Ростова. Опять предлагает пожить у них. Говорит, что сейчас многие уезжают, что квартира свободная, что… что здесь опасно. Очень настаивала.

Лицо Андрея стало серьёзным, каменным. Он откатил своё кресло от стола и провёл рукой по волосам.

— Катя, мы это уже обсуждали. Не раз. Я не могу вот так всё бросить. Бросить бизнес, который мы два года с нуля поднимали, вкладывали в него всё — деньги, силы, нервы. Это же наше будущее. И этот дом… наша квартира. Это наше. Бежать при первой же опасности? Словно мы какие-то крысы с тонущего корабля?

— Опасность уже не первая, Андрей! — Она повернулась к нему, и в её глазах стояли слёзы. — Она уже давно не первая! Сначала эти блокпосты, потом эти «патриоты», которые клеят нам ярлыки, потом эти постоянные разговоры о мове, о том, что мы «не те» …, а теперь вот и стрельба. Я.… — голос её дрогнул, — я просто боюсь за нас. За тебя. Я не хочу терять тебя из-за какого-то упрямства!

В этот самый накалённый момент дверь в офис скрипнула, и на пороге показался Максим.

— Босс, там отправка, всё готово, но водитель просит тебя, хочет кое-что уточнить по накладным.

Андрей кивнул, его взгляд на секунду задержался на лице Кати, полном страха и мольбы.

— Хорошо, Макс, я сейчас. — Он встал, его взгляд снова стал деловым и собранным. — Катя, нам нужно позже спокойно поговорить. Я понимаю твои страхи. Но не сейчас, хорошо?

Он вышел, и Катя осталась одна посреди наведённого ею порядка, чувствуя, как тревога снова сжимает её сердце холодными тисками.

Не успела она перевести дух, как дверь снова открылась, и в офис, робко переступая порог, заглянул пожилой мужчина. Это был тот самый «дядя Вася», их постоянный клиент. Лицо его было испещрено морщинами, в руках он сжимал старенький системный блок, с трудом неся его перед собой.

— Здравствуйте, молодой человек… девушка, — поправился он, увидев Катю. — Помогите, ради бога. У меня внук в компьютер этот самый играет, а у него